Союз нерушимый (СИ) - Каштанов Михаил - Страница 25

От подобных приятных размышлений Новикова отвлек бесцеремонный толчок в бок.

-Полковник, Вы где витаете? О жене мечтаете?

Роммель довольно улыбался. А как же, подловил Новикова.

Пришлось отвечать в том же тоне.

-Ну, не только Вам витать в мечтах и стоять с видом роденовского мыслителя!

-Николай, если Вы действительно мечтали и вспоминали о своей жене, то наши мечты и думы не совпадают. Я мечтал о том, чтобы в нашей армии скорее появились такие машины как ваш Т-29. А если серьезно, то я почему-то отчетливо представил, что бы было, если бы нам пришлось воевать друг против друга. И мне стало жалко старушку Германию.

-А мне Россию. Это была бы страшная бойня. Мировая война показалась бы в сравнении с этим старым рыцарским турниром. Но самое главное - что мы бы проиграли, даже если бы победили.

-Извини Николай, твой немецкий безупречен, но я не всегда могу проследить нюансы славянской логики.

-Эрвин, перестань! У наших народов общие корни. Если мы не можем понять друг друга, то кто тогда вообще на это способен? А в данном случае все предельно просто. В этой войне мы бы настолько обескровили друг друга, что уже не смогли бы сопротивляться давлению англосаксов. Не сразу. Через десять, двадцать лет, но мы вынуждены были бы уступить напору их идеологии или начать новую войну, еще более страшную. Третью войну за полвека. Нам может просто не хватить сил. Не технических - душевных. И вообще, что это тебя потянуло на такие мрачные размышления?

Роммель как-то странно посмотрел на Новикова. Расстегнул ворот кителя. Словно он ему мешал дышать.

-Ты знаешь, Николай, я никогда не пытался посмотреть на все это вот так, в перспективе. Это страшно! Значит и все предыдущие войны между Германией и Россией были напрасны? Нас просто стравливали между собой как ... Это подло!

Роммель нервно вытряхнул из пачки сигарету и, прикурив, затянулся так глубоко, что ввалились щеки. Выдохнул через нос струю дыма, еще раз затянулся и с отвращением выбросил сигарету.

Новиков, хотя и знал Роммеля больше пяти лет, не переставал удивляться его представлениям о долге и чести. Иногда ему казалось, что еще чуть-чуть и за плечами Эрвина заполощется на ветру рыцарский плащ, а вместо фуражки, блеснет полированной сталью шлем, украшенный рогами или плюмажем. Это надо же до такого додуматься, сказать о деятельности британских политиков - 'это подло'! Нет, по сути, он прав. Но как-то не вяжется это определение с сегодняшними реалиями. И уж тем более с реалиями того мира, откуда пришел Новиков. И ведь не Дон Кихот.

Новиков даже тряхнул головой, пытаясь отогнать лезущее на язык слово, и все же не выдержал.

-Они не подлецы. Они либерасты и дерьмократы!

-Кто? - Удивление Роммеля было настолько неподдельно, что Новиков рассмеялся.

-Либерасты. Это такие твари, которые, прикрываясь фиговым листочком либеральных 'общечеловеческих' ценностей, готовы совершить любую подлость и гнусность, пойти на любое преступление, как только вопрос касается их интересов. Особенно материальных. А других у них, по большому счету, и нет. А дерьмократы, это те, кто этими либерастами управляет и пытается навязать свою подлость всему миру. И за всем этим - ад сионизма.

Что не говори, но вид растерянного кавалера ордена "Pour le Merite", стоил введения в обиход этих неологизмов. Причем, если с усвоением понятия 'либерасты' проблем у Роммеля не возникло, то вот второе определение вогнало его в ступор. Пришлось популярно объяснить. После этого, обычно прищуренные, глаза у Эрвина стали круглыми как у кота, занятого известным процессом. Но вот оно всё, видимо, соединилось, потому что Роммель сначала фыркнул, как упомянутый кот, а потом зашелся приступом смеха. Это было так неожиданно и заразительно, что Новиков невольно начал смеяться вместе с ним.

-Это предельно точно! - Роммеля все еще душил смех, - Умеешь ты, Николай, давать очень необычные определения. Но, видимо, это особенность вас, русских. Ты вот лучше мне скажи, если это не секретная информация, как вам удалось создать это чудо так, что даже у нас о нем ничего не знали?

Роммель как породистого скакуна похлопал по броне Т-29. На лице его все еще блуждала улыбка, а взгляд стал цепким и внимательным.

'Ну, ты волчара!' - это Новиков, конечно, не стал произносить вслух, да и сама мысль была не осуждающая. Скорее смесь уважения и восхищения.

-А так же, как и вы свою 'четверку', и не только. Головой и руками. А если честно, то ваши, кому положено, знали. И не просто знали, а помогали в разработке. Обратное, кстати, тоже верно. Наши инженеры принимали участие в создании ваших панцеров. Просто задачи определялись разные, поэтому и машины получились столь непохожие. Да и условия у нас и у вас сильно отличаются. Германия когда вышла из Версальских соглашений? Только в тридцать пятом. А у нас таких ограничений не было. Да и сейчас вам приходится производить военную технику с оглядкой на Европу. Поэтому и собирали ваши четверки у нас в Харькове из ваших комплектующих.

Роммель как-то расслабился, успокоился. Видимо, и умному человеку иногда нужно повторять прописные истины. Собственно, и сам Новиков тоже не знал всех подробностей заключенных между Союзом и Германией договоренностей, не его уровень. Но вот то, что с тридцать третьего года в СССР началось производство техники и вооружения для рейхсвера, знал прекрасно. Схема была, по сути своей, простая, хотя и достаточно трудоемкая. Союз официально оформлял в Германии заказы на производство различных узлов или образцов вооружений и техники в счет полученных от Германии кредитов. Все это легально доставлялось через Прибалтику или морским путем в СССР. Здесь монтировалось или довооружалось, а дальше или возвращалось в Германию под видом металлолома или, а вот тут очень интересная задумка, поступало на вооружение частей рейхсвера, под видом наемников расположенных на территории России, Закавказья и Средней Азии. В последнем регионе немцы себя вообще замечательно проявили. После того, как в 34-35гг. они поголовно уничтожили несколько басмаческих группировок, там наступили мир и благодать. А для любого желающего отправить кого-либо с той стороны в Советскую Среднюю Азию, это теперь заканчивалось одинаково - его голову присылали в дар доблестным немецким эфенди. Так что сотрудничество было по-настоящему взаимовыгодным.

Промышленность Германии работала с нарастающей нагрузкой, осваивая производство новой техники и оружия. Советские заводы приобретали неоценимый опыт и новейшие технологии. Совместная работа с немецкими специалистами позволила значительно поднять уровень технической культуры.

Части рейхсвера под видом своеобразного Иностранного легиона получали необходимый и весьма специфический опыт, заодно надежно прикрывая южные границы СССР.

Почти идиллия. Но уже по всему было видно, что эта схема доживала свои последние дни. Наверное, уже со следующего года Германия перестанет скрываться и начнет у себя открытое производство военной техники, развертывание новых армейских частей, и формирование Люфтваффе. Время, отпущенное историей на подготовку к новой войне, стремительно заканчивалось. А сколько еще надо сделать!

Конечно, разговор требовал продолжения, вот только возможность появилась не скоро. Свыше пятисот километров по российскому бездорожью - это не шутка. Тяжелое испытание даже для Т-29, что уж говорить про немецкие 'четверки'. Вот когда в полной мере проявились их недостатки. И в первую очередь - ограниченный запас хода на одной заправке. В условиях бездорожья - сто, максимум сто десять километров. Это против трехсот у 'двадцать девятых'. А аварийное обслуживание техники превратилось для немецких танкистов и техслужб в настоящий кошмар.

Короче говоря, уже к концу первых суток график движения полетел к чертовой матери. Разрыв между советскими и немецким частями достиг восьмидесяти километров. Новикову пришлось отдать приказ остановить движение и дожидаться отставших немецких камрадов.