Союз нерушимый (СИ) - Каштанов Михаил - Страница 31

-Ну как? Не поплохело?

Ну что тут ответишь?

-Красота!

-А сам попробовать хочешь?

Он еще спрашивает?!

Сергей несколько минут приноравливался к машине и управлению. Машина была невероятно чуткая и послушная. В этом для него, привыкшего к другим ощущениям, и была главная трудность. Но опыт, как говориться, не пропьешь! Да и во время полета, он не только восторгался, но и автоматически отслеживал особенности управления. Ну и, главное, то, что ему всегда помогало при выполнении сложных полетов: как бы со стороны, представить себя в пространстве. Себя и то, что ты там хочешь сделать. Вот теперь - поехали!

Двадцать минут кувырканий в воздухе. Двадцать минут ощущения полной свободы и радости от единения с мощной и послушной машиной, которую он теперь ощущал как продолжение собственного тела.

Посадку осуществлял Чкалов. Все же для этого были нужны не только ощущения, но знание особенностей поведения машины в этом режиме.

Мотор, чихнув несколько раз, замер. После его рёва, тишина буквально навалилась, если можно считать тишиной шум живущего своей жизнью аэродрома. А вылезать из машины не хотелось. Слишком свежи были в памяти подробности полета. Сергей был весь еще там, в небе.

На землю его спустил уже вылезший из кабины Чкалов. Он стоял на крыле. Шлемофон был снят. Светлые волосы трепал легкий ветерок. Сейчас он был как никогда похож на свой памятник. Вот только нос подкачал, память об их с Сергеем знакомстве, и смотрел немного вбок. Да и речь для памятника были неподобающая.

-И какого х..., ты, ё... котенок, трам тебя тара-рам, молчал и в бомбардировщиках отирался?! Ты же, трам пам-пам - истребитель от рождения! Что молчишь и сияешь как...?!

-Палыч! Да ты не горячись. Ишь, разошелся! Я же впервые в жизни на истребителе летал. До этого ничего легче Р-5 в руки не попадало.

-А ты, часом не врешь, ёрш мохнатый? Быть такого не может! Да ведь чтоб такой пилотаж исполнить, годами учиться надо, да и то не всем дано.

-Ну, ей Богу, не вру! Мне что, перекреститься надо? Или и так поверишь?

Чкалов изумленно посмотрел на Родина и в задумчивости взъерошил свои волосы.

-Поверю, пожалуй. Но и проверю! Посмотреть хочу, что ты за уникум такой выискался. Марш из машины! Пятнадцать минут перекур. Как раз машину дозаправят и еще раз в зону сходим. Покажешь, на что ты еще способен. От взлета до посадки - всё сам. Справишься?

-А то!

-Ты мне смотри! - Чкалов погрозил Сергею своим увесистым кулаком: - Не зазнавайся! И не таких героев земля к себе приняла. Давай отдыхай и думай. Вопросы есть?

А вопросов было много. Коль пошли такие дела, то на одну интуицию уже рассчитывать просто глупо. Так что за пятнадцать минут не уложились, но часа хватило.

Как разносятся слухи-новости по аэродрому, Родин за все время своей службы так и не понял. Но то, что этот процесс существует и обладает колоссальной скоростью передачи информации, убеждался не раз. Вот и теперь весть о каком-то необычном полете никому не известного здесь летчика уже собрала целую толпу зрителей. И ведь не скажешь, что людям делать нечего. Все заняты своими делами. Просто в нужный момент все оказываются с этими делами поближе к нужному месту. Конечно, такое внимание несколько раздражало. Но Сергей уже был мыслями весь там, в небе. И все остальное отодвинулось куда-то на второй план.

Теперь он летел один. Ну, кто, кроме Чкалова, мог такое продавить?! Без допуска к полетам на этом типе самолетов, Без кучи разрешений и согласований. Велик и могуч Валерий Павлович! Но все это лирика и сейчас к делу не относится. Вот и команда - 'От винта!'. Рулежка. Короткий диалог с 'вышкой'. Мотор ревет, сотрясая удерживаемую тормозами машину. Взлет!

На это раз Родин выжал из машины почти все, на что она была способна. Почему почти? А зачем насиловать технику без крайней необходимости. Ведь это не реальный бой, это тренировочный полет. Вот только в уме он держал именно реальный воздушный бой. От взлета и до посадки. Он не собирался работать на публику, хотя такая мысль и мелькала, но для себя ему надо было решить, прав был Чкалов или ошибался, утверждая, что он прирожденный истребитель. А машина была чудо, как хороша! И Сергей выложился на все сто: всё что знал, всё, о чем когда-либо читал в мемуарах, или видел на кадрах хроники. То, что видел в реальных воздушных боях в Китае. Всё постарался вложить в этот полет. И, похоже, ему это удалось. И не понаслышке знакомый с авиацией аэродромный люд, это тоже оценил. Это было видно и по уважительным взглядам техников, встречавших самолет, и по молчаливым группам летчиков и технического персонала, теперь уже явно бросивших все свои дела. И по восторженному виду Чкалова. И ... по разъяренному Поликарпову, который тоже был среди 'встречающих'. 'Вот это я влетел!' - мысль пришла сразу, как только Сергей увидел главного конструктора, да так и осталась.

Наверное, единственным человеком, который в данной ситуации мог успокоить разбушевавшегося Поликарпова, был Чкалов. Да и ему это далеко не сразу удалось. Понять Николая Николаевича было можно. На новой машине, с которой даже не снят гриф секретности, и которая существует пока лишь в двух экземплярах, какой-то неизвестно кто, творит невесть что! Неизвестно сколько бы бушевала эта праведная ярость и к каким последствиям все это бы привело, если бы Чкалов не нашел простой и наглядный выход из этой ситуации. Он просто молча подошел к Родину, и распахнул у того на груди летный комбинезон. Явившаяся на свет божий Звезда Героя Советского Союза оказала немедленное магическое действие. Николай Николаевич запнулся на полуслове. Потихоньку выдохнул набранный в грудь воздух. И вдруг, икнул. Это было так неожиданно и в таком контрасте со всем предыдущим, что окружающие невольно рассмеялись и заулыбались. Нахмурившийся было Поликарпов, глянул сердито на смеющихся летчиков и инженеров, и видимо осознав всю комичность ситуации, сам тоже засмеялся.

Смех здорово разрядил обстановку, и Чкалов, видимо специально, чтобы поддержать общее настроение, представил нарушителя спокойствия в этакой шутливой форме.

-Разрешите Вам, Николай Николаевич, представить защитника Маньчжурского неба. Грозу английских и американских асов. Истребителя-бомбардировщика, Героя Советского Союза, Родина Сергея Ефимовича. Прошу его не казнить, а миловать.

Улыбавшийся в течение всего этого представления Поликарпов в какой-то момент замер, словно услышал нечто для себя важное. И уже не обращая внимания на готовившееся продолжение, перебил Чкалова.

-Как вы сказали, Валерий Павлович? Истребителя-бомбардировщика?

-Да. Так и сказал. Он же на своих бомбардировщиках, как истребитель действовал. Эх, и здорово они там наподдали...

-Наподдали, говорите. Это действительно здорово. - Видимо какая-то мысль уже почти целиком завладела конструктором. - Так, товарищи. Митинг под открытым небом прекращаем. А вас, товарищи Герои, прошу со мной. Сейчас чайку попьем и заодно побеседуем.

В одном из корпусов НИИ ВВС, у Поликарпова был свой кабинет. Даже не кабинет, а целый филиал его КБ. Так что и место нашлось, и чаек обещанный принесли быстро.

Поликарпов расположился за столом, жестом пригласив летчиков присаживаться, и сразу схватился за телефон.

-Гуревич на месте? Здесь? Замечательно! Передайте ему, чтобы немедленно зашел ко мне. Да, и материалы по двухсотому и ДИСу пусть возьмет с собой. Нет. Все не надо. Эскизы. Общие схемы и результаты испытаний. И последнее. Меня ни для кого нет. Только если какое ЧП.

Поликарпов повесил трубку, и довольно потирая руки, откинулся на спинку стула.

-Так, голубчики. Вот вы мне и попались! Валерий Павлович, надеюсь, Вы не успели рассказать нашему гостю обо всех наших новинках?

Чкалов, по всему видно, вольготно и непринужденно чувствовавший себя в этом кабинете, уже придвинул к себе стакан чая и смачно его потягивал с сахаром вприкуску. Не отрываясь от этого увлекательного занятия, он вкратце рассказал Поликарпову историю их с Родиным появления на аэродроме.