Искушения наших дней. В защиту церковного единства - Коллектив авторов - Страница 15

Об искушении первого рода здесь речи не будет, потому что это явление не относится собственно к младостарчеству — и поэтому не является темой данной статьи. Кроме того, об этом явлении много уже писали — и оно представляется нам менее опасным, чем явление второго рода: во–первых, — потому, что оно менее распространено, во–вторых, — потому, что это явление никогда не принималось за свое; оно всегда даже чисто психологически воспринималось как нечто чужеродное — западное.

Явление же второго рода, несомненно, более опасно для Церкви: во–первых, — потому, что оно является более распространенным; во–вторых, — потому, что оно принимается за свое, исконное, якобы освященное традицией, хотя и в нем явно просматриваются западные влияния. Насколько это явление нетрадиционно для Церкви, выше уже было отчасти показано (но и об этом еще речь впереди), а вот насколько оно опасно — об этом хотелось бы, исследуя духовные и психологические мотивы, движущие прельщенным пастырем, сказать более подробно, чтобы каждый, кто столкнется с этим явлением, мог бы опознать его — по характерным признакам, ибо сказано «по плодам их узнаете их» (Мф. 7, 16).

ПРИЗНАКИ ДУХОВНОЙ БОЛЕЗНИ

«Видеть настоящее положение духовных руководителей необходимо, чтоб охраниться от обмана; вместе должно очень остеречься от осуждения их, непрестанно обращаясь ко вниманию себе».

(Святитель Игнатий Брянчанинов)

Выявление характерных признаков младостарчества подобно анамнезу болезни, а в болезни копаться мало приятного — и для больного, и для окружающих. Но надо помнить о том, что эта болезнь начинается с другой болезни — прелести, а та, в свою очередь, с самой главной духовной болезни — гордыни. Но прелесть и гордыня, по мнению святителя Игнатия Брянчанинова, это болезни всеобщие. Поэтому лечиться нам следует всем. Лучше чем сам больной — больного никто не поймет: ведь он–то знает, как в болезни необходимы милосердие и любовь. Самое же главное — найти меру рассудительного подхода. Это должно быть не осуждение (избежать его можно, убедившись в том, что мы все страдаем подобными немощами), а трезвое суждение.

Признаки такой болезни может обнаружить в себе каждый беспристрастный исследователь. Но такой человек уже начал лечиться. Однако все дело в том, что сама эта болезнь протекает скрыто- и больные чаще всего этой болезни в себе не замечают. Ведь болезненный внутренний процесс может происходить на фоне внешней благопристойности, притягательности и даже при наличии у младостарца подлинно хороших качеств. Внешнее положение «старчествующего» священника может ничем не выдавать болезни, хотя на самом деле он находится в бедственном положении.

Еще раз подчеркну: надо понять, что этой болезнью страдает в той или иной мере каждый, потому хотелось бы, чтобы читатель искал признаки младостарчества (по характерным признакам) не в ком–то, а в первую очередь в себе. Тогда мы никогда не сможем осудить и другого. Эта работа как раз и направлена на то, чтобы помочь тем, кто хочет победить этот всеобщий церковный недуг, научиться различать скрытые отрицательные качества души, которые легко принять за добрые.

Двоемыслие

Младостарец постоянно и почти во всем проявляет двоемыслие. Оно имеет свою метафизическую причину, потому что проистекает из двусмысленного отношения младостарца к Богу. Но если мысли двоятся, то истину познать невозможно — она всегда будет раздроблена на части. Именно раздробленность, отсутствие цельности — характерный признак всякой ереси и идеологической одержимости, говоря иначе — нечестия, кощунства. Поэтому и сказано: «Не обличай кощунника, чтобы он не возненавидел тебя; обличай мудрого, и он возлюбит тебя» (Притч. 9, 8).

При этом создается некое искривленное (лукавое) пространство, в котором действуют свои искривленные законы, своя искривленная логика. Младостарцы иногда создают даже свой собственный язык, в который могут входить безграмотные, а то и вовсе нехристианские термины (например, «присвоение ИНН — антикрещение», «я тебя запечатаю, если не послушаешь меня»). В этом языке слова наполняются другими смыслами. Иногда эти смыслы даже противоположны изначальным, поэтому привычные христианские понятия постепенно наполняются языческим содержанием. Взять, к примеру, утверждение «Послушание выше поста и молитвы». Какое послушание здесь имеется в виду? Богу? Святой Церкви? Нет, обычно подразумевается полное и беспрекословное послушание «старцу», мнение которого практически обожествляется как непогрешимое, даже если оно расходится со святоотеческим и противоречит соборному разуму Церкви.

Серьезное духовное общение на таком языке невозможно. Кроме того, при этом создается особая неприкосновенная духовная среда, в которой сознание и пастыря, и паствы формируется по языческому образцу — и в этой среде усваивать правду бывает очень трудно. Поэтому через какое–то время лжестарец и его последователи становятся не способными увидеть ложь в своих действиях, измениться, покаяться. К сожалению, в состоянии «прелести» человек к такой перемене не способен.

Культивирование апокалиптических настроений

Сознание младостарцев, увы, тяготеет к сектантскому. В православном приходе они, хотя и неосознанно, часто пытаются создать атмосферу, во многом напоминающую секту. Для того чтобы иметь тотальное влияние на все сферы жизни, многие их них, как это принято в сектах, склонны поддерживать апокалиптические настроения. То они объявляют, что скоро будет война, после которой к власти обязательно придет антихрист, то требуют оказать сопротивление начавшемуся воцарению антихриста, который уже сегодня с помощью шприца и фотовспышки вгоняет всем чипы–печати, отправляющие всех в ад. Таких пастырей не смущает ничто: ни то, что обещанная ими война не состоялась, ни явное противоречие в их словах и действиях, которое понятно всякому мыслящему человеку, задающему естественный вопрос; «Если действительно такое возможно, почему же вы сидите спокойно у себя дома, никуда не бежите, а продолжаете заниматься повседневными делами! Что же вы не боитесь оказаться с помощью такого шприца в аду?» Но их не смутишь и подобными вопросами — их уверенность в том, что они действуют от Господа, увы, выше всех разумных соображений и совершенно недоступна критике.

Отторжение критики

В приходах, пораженных духом младостарчества, обычно встречаешь не только неприятие какой бы то ни было критики, но порой даже ненависть к ней. Одному наставнику духовная дочь, ожидающая ребенка, принесла брошюру, где было сказано, что согласно церковным правилам пост ослабляется для болящих и беременных. Грозно взглянув на «ослушницу», священник пригрозил выгнать ее из чад, если она нарушит его ультимативное требование: никаких послаблений! Такой «старец» обходит критику с помощью эмоциональных восклицаний (которые скорее напоминают заклинания, чем рассуждения), подменяет аргументы ругательствами, поскольку боится, что сама возможность рассуждать и критиковать разрушит его непререкаемый авторитет. Но при этом он оставляет своих чад беззащитными перед злом, которое те встретят вне их маленькой «общинки».

Интересно в связи с этим привести отрывок из интервью с академиком Игорем Смирновым о современных методах зомбирования, опубликованное в газете «Труд-7» за 16 декабря 1999 года. На вопрос корреспондента газеты М. Зубова о том, возможно ли скрытое воздействие на сознание через телеэкран, Смирнов ответил утвердительно и описал несколько методов такого скрытого воздействия. Действия этих методов рассчитаны на то, «что пациент не может сопротивляться услышанному, не подходит критично к той установке, которую в него вкладывают, не осмысливает ее». Но в этом же интервью академик Смирнов рассказал, каким образом можно бороться с таким зомбированием. «Если еще раз вернуться к неприятной теме зомбирования, — пояснил он, — лучшая защита — это интеллект. Чем лучше тренирован мозг, тем сложнее навязать ему ненужную, вредную информацию. Он будет защищаться, отвергать то, что не соответствует духовным устоям». Причем это говорится о мирских людях. У православных же, защищенных молитвой и ищущих рассудительности, защита может быть намного выше.