Искушения наших дней. В защиту церковного единства - Коллектив авторов - Страница 23

(Газета «Православный Санкт—Петербург»)

Священник Дионисий ДУНАЕВ

ЛЖЕСТАРЧЕСТВО И ТОТАЛИТАРНОСТЬ

Было бы ошибкой критиковать исключительно современный секуляризм и деятельность сект, скрывая недостатки приходской жизни Православной Церкви, хотя они вовсе не являются следствием православного учения, а есть, скорее, нездоровый атавизм, следствие человеческой греховности и заблуждений.

«Комплекс спасителя»

Искушение властью и авторитетом может постигнуть священника в любом возрасте и, самое главное, это грех священника лишь на 50%. Потому что остальные 50% - это вина тех прихожан, которые подобное провоцируют. В психологии это называется «комплекс спасителя», когда пациент заслугу своего выздоровления всецело переносит на личность врача, приписывая ему чуть ли не сверхъестественные свойства, отчего и сам врач заражается этим комплексом. Сейчас самая распространенная литература в православной среде, особенно среди простых прихожан, — это книги про различных старцев и стариц, которые, обладая особыми благодатными дарованиями, руководили, советовали, наставляли своих духовных чад, отличались прозорливостью и даром пророчеств. Однако поиск «старцев» обусловлен не столько исключительно начитанностью вышеуказанными книгами, сколько инфантильностью и слабоволием многих верующих, которые, вместо того чтобы систематически изучать серьезную православную литературу, ограничиваются лишь обскурантскими брошюрками да советами священника, возводимыми в ранг откровения.

Вот что пишется в «Настольной книге священнослужителя»: «Люди, жаждущие найти себе духовную опору, выбирают духовное лицо, почему–либо им симпатичное, и предают себя ему совершенно. Хорошо, если духовник окажется опытным и честным, тогда он отстранит такое отношение. В противном же случае возникает зависимость, таящая в себе угрозу непоправимого вреда для души опекаемого» (Настольная книга священнослужителя. Т. 8. М., 1988. С. 491).

Культ личности

Если «монастырский» принцип духовничества появляется в миру, то получается следующая картина: около приходского священника формируется группа духовных чад; решение всех вопросов личной и деловой жизни зависит всецело от последней инстанции — благословения или запрещения духовного отца. Он, как заботливый сват, подбирает молодежи будущих супруг и супругов, будущим студентам сам подсказывает, в какие ВУЗы следует поступать. Может заставить уйти с работы, характер которой покажется ему «нехристианским». Может настоять на разводе или принятии пострига. Может запретить прихожанам вкушать пищу зарубежного производства (кока–колу, рис, кофе и т.д.) или украшать елку на Новый год. Мне известен случай, когда подобный «старец» запретил своей духовной дочери с диагнозом рак груди пройти химиотерапию, тем самым рискуя ее жизнью. Есть множество подобных примеров.

Таким образом формируется внутрицерковная группировка с культом личности священника, настроенная враждебно и подозрительно ко всему окружающему их: к светской культуре, к другим верующим и священникам, к власти и даже архиереям. Структура таких группировок — чисто сектантская, с тревожным эсхатологическим настроением, все жизненные процессы им кажутся апостасийными (как пример: «антикодовики»), только своей общине они приписывают возможность спасения.

Есть более–менее националистично настроенные, младостарческие общины, которые последним оплотом православия считают Россию или Украину (часто их вместе), в то время как весь остальной мир для них населен исключительно масонами, слугами антихриста и закоренелыми грешниками. О существовании других Поместных Православных Церквей они и не хотят знать, по крайней мере, зарубежное Православие олицетворяется у них с личностью «коварного прокатолического интригана патриарха Варфоломея».

У таких группировок свой взгляд на нравственность — неумеренно ригористический. История христианства уже знает примеры подобных образований, наиболее характерное из них — монтанизм ( век).

Когда лжестарец изрекает что–либо для своих духовных чад и это не сбывается или не оправдывает себя, — возникает соблазн потерять веру. Настоящий пастырь должен научить свою паству во многих случаях самостоятельно, правильно, по–христиански находить выход из создавшихся ситуаций и принимать решения, не бегая по малейшему поводу к духовнику.

Постоянная беготня к духовнику–лжестарцу «за благословением» есть следствие духовной незрелости и той самой инфантильности, благодаря которой многие люди уходят в православные секты. Да и симптоматика лжестарческой общины и тоталитарной секты очень похожа. В одной общине двое иеромонахов преподавали в воскресной школе и разработали свой специальный зашифрованный алфавит, чтобы посторонние не смогли прочесть конспектов (элемент эзотерики), и запрещали своим ученикам посещать уроки священника (в православности которого я убежден), преподававшего на этом же приходе в школе катехизаторов.

«Старцелюбие» многих верующих часто толкает их в лапы к лжестарцам. А если бы они внимательно читали жития святых, то обратили внимание на тот факт, что даже великие святые–пустынники самым счастливым считали тот день, когда к ним приходил обычный священник со Святыми Дарами.

«Не заслонять собою Бога»

В труде иеромонаха Илариона (Алфеева) «Православное богословие на рубеже столетий» (М., 1999) говорится об отношении к духовничеству митр. Антония Сурожского: «Священник должен приводить людей к Богу, а не к самому себе; он должен быть проводником благодати Божией, не своих собственных идей; должен собирать людей вокруг Христа, вокруг храма и Евхаристии, а не вокруг себя. Миссия духовника — привести человека ко Христу; когда же человек встретит Христа в своем личном опыте, священник должен отступить в тень и не заслонять собою Бога».

(user.transt.ru/~mara/books/m_3.htm)

(Печатается с сокращениями)

Лень под маской послушания

 «Некоторые люди спрашивают совета не по послушанию и смирению, а от своей духовной лени, от нежелания самостоятельно принимать решения и быть ответственными за них перед Богом и людьми. Такими лицами руководит лукавое стремление переложить ответственность на другого, то есть на священника. Они рассуждают так: если священник ошибся, дал неверный совет, то он и несет ответственность за это, а я невиновен и не несу ответственности. Такая позиция есть искание легкого духовного пути под личиной послушания. В конце концов, она приводит к духовной самопорабощенности».

(Из Обращения Святейшего Патриарха АЛЕКСИЯ  к участникам Ежегодного Епархиального собрания г. Москвы 25 марта 2003 г.)

«Народ в своем подавляющем большинстве совершенно не знает христианства и ищет не пути спасения, не вечной жизни, а тех, кто бы помог ему что–то "сделать", чтобы сразу избавиться от той или иной скорби».

«У Вас должно быть было бы напечатлеться в сознании мое мнение, что я не могу никак руководить в духовной жизни, что не считаю себя ничьим духовным отцом и никого не признаю свомими духовными чадами; почему? — Потому, что вижу не только себя неспособным к духовному руководству, но за всю жизнь я не видел никого способного к этому, также не видел ни одного "чада", способного к послушанию и к жизни под руководством духовного "отца". Может быть, потому нет и отцов, что не стало способных детей».

Игумен Никон (ВОРОБЬЕВ)