Феникс Тринадцатого клана (СИ) - Арьяр Ирмата - Страница 4

-Ну, спасибо тебе, Невидимка. Мало того, что тут от грязи дышать нечем, так еще и на каменного клопа спать положил. А если бы он меня укусил? Паралич сердца во цвете лет - это очень гостеприимно!

-Предположим, я тебя не положил, ты сама напросилась...- грустно отозвался Даори из угла.- Могла бы и спасибо сказать.

-Так я и сказала - спасибо тебе,- обманчиво ласково повторила девушка и, стремительно метнувшись в угол, где среди рухляди пряталась мышь, мигом разворошила укрытие и попыталась схватить.- Так вот ты где!

Промахнулась, к счастью. Летучая мышь всполошенно заметалась по каморке, поднимая крыльями тучу пыли. Миранда закашлялась, но попыталась догнать, неловко маневрируя крылышками... через минуту еще уцелевшая в кладовке рухлядь была доломана, оба летуна, задыхаясь, вывалились в дверь, а уж там было где размахнуться.

Даори еле вывернулся и удрал через отверстие вентиляции, куда демоническая извергша при всем желании не смогла протиснуться.

-Неблагодарная!- бросил он напоследок, сам себе удивляясь, как сумел удержаться и не покусать настырную ведьму.

-Ну, я же тебя не убила, мышонок, чем не благодарность?- рассмеялась Миранда. Осторожно заглянула в вентиляционное отверстие со сломанной решеткой, болтавшейся на одном гвозде.- А ты правда заколдованный?

«Неужели еще не сообразила?»- удивился Даори.

-Я подумала сначала, что ты вампир,- тут же опровергла девушка невысказанные сомнения в ее уме и сообразительности.- Но их форма изменения - черный или бурый нетопырь. А ты - белая летучая мышь. И я тебя почему-то совсем не боюсь. Неужели ты тоже вампир?

Даори не стал отвечать. Тихонько выбрался из подвала по трубам.

И днем на занятия не пошел, забившись в самый укромный угол обширных подвалов Академии. Все равно у него амулета не было, а платить за новый нечем. Разве что долгом чести, а бывший белый маг честью не разбрасывался даже после смерти.

Глава 4

Поначалу Даори не хотел просить помощи клана. И уж тем более он не думал просить самого князя, хотя имел полное право, раз уж поручение тот дал ему лично.

И без того несладкая и несытая жизнь Неупокоенного осложнилась многократно. И все потому, что Академия Тьмы упорно придерживалась традиций времен Единения, и занятия в ней шли днем, хотя все нормальные демоны и вампиры должны в это время спать здоровым сном. И хотя над столицей днем всегда висела дымка, затемняющая неприятные демонам солнечные лучи, для вампиров этой защиты не хватало.

Даори не нашел понимания у своего куратора - тощего, как сушеный кузнечик, демона с факультета ядов. На просьбу заменить присутствие на лекциях личными отчетами магистрам в вечерние часы после захода солнца Даори получил пренебрежительное:

-Кто ты такой, чтобы из-за тебя менять расписание?

Он попытался лично договориться с преподавателями, отлавливая их в самые ранние утренние часы или самые поздние вечерние, но те злорадно кривили губы и отказывали:

-Кто ты такой, чтобы я просто так жертвовал на тебя свое личное время?

И заламывали за снисходительность к прогульщику несусветные цены. А платить вампиру было нечем. Даже стипендия ему не полагалась: мертвым деньги ни к чему. Скудная стипендия Неупокоенным адептам Академии Тьмы выплачивалась из казны Великого князя, но Даори не забрал у него еще ни единой монеты.

И наконец бывший белый маг пришел к своему однокланнику - старшему вампиру с последнего курса. По правилам, в Академию разрешалось поступать только одному, но Тринадцатый клан потребовал привилегии для ученика убитой демонами вампирши. Даори приняли с ходу, без обычных издевательств на экзаменах. И это обстоятельство вызвало вспышку ревнивой ненависти со стороны еще не закончившего учебу однокланника Эсмуса.

После первой стычки, закончившейся сломанными конечностями и рваными ранами, однокланники старались не пересекаться. А так как вампиры обладали тончайшей магической чувствительностью, заменившей отмершие ткани обонятельных рецепторов, им не составляло труда избегать друг друга.

За четыре года Даори ни разу не видел Эсмуса.

Он знал, где находится убежище недруга, но, по неписаным правилам, ни один вампир не побеспокоит другого в месте сна. Потому пришлось караулить мертвого адепта с утра пораньше.

Даори перегородил дорогу однокланнику у самого входа в учебный корпус.

Увидев его фигуру, Даори ужаснулся: длинный и тощий, как скелет, обтянутый желтой кожей, Эсмус действительно выглядел сущим трупом. Неупокоенные адепты явно голодали на студенческом поприще.

Неужели он, Даори, выглядит так же тошнотворно?- кольнуло вампира.

Он украдкой скосил глаза на свои руки и ноги, убедился, что они такие же, как пять лет назад. Из-за неспособности смотреться в зеркало вампир не мог контролировать свою внешность. Неупокоенные не потеют, им не надо мыться так часто, как белым магам, только если запачкаются, а это случалось редко - с чего бы пачкаться летающим существам? Магия удерживала волосы в идеальном порядке. Они не росли, как и ногти, как и все, остающееся неизменным годами, а у Старших и веками, тело. Но, оказывается, оно могло истончаться.

-Чего тебе?- буркнул однокланник.- Соскучился?

-Эсмус, мне нужна твоя помощь. Я случайно сломал амулет. Ты не мог бы...

-Нет,- оборвал его Неупокоенный. Взгляд тусклых черных глаз прошелся по лицу Даори, на миг оживился вспышкой зависти.- А ты все такой же чистенький, белый глист. Лучший лингвист Академии, наслышан. Полиглот. Знаток древних языков. Может, без амулета ты поменьше будешь нос задирать. Вспомнил о моем ничтожном существовании. Снизошел, надо же. Вспомнил? Забудь.

Эсмус оттолкнул его костлявой ледяной рукой и заторопился прочь, бормоча:

-Еще и тепленький, надо же. Пожрать где-то успел, а я тут голодай...

Даори ошеломленно смотрел вслед. Мимо, толкаясь, спешили демоны, но бывший белый маг не обращал внимания на тычки. Он почувствовал холод такого же Неупокоенного, как он сам. Почему? Даори давно не ел, очень давно. Того, что перепадало с щедрот ректората, вынужденного соблюдать договор с Тринадцатым кланом и завозить вампирскую пищу, не хватало и на день. Тело Даори не могло быть теплее воздуха, а на дворе уже осень.

Так и не решив загадку, вампир отправился прогуливать занятия в библиотеку.

А вечером, едва он привел в порядок каморку, кое-как вытер пыль и уже собрался вытянуться на стопке матрацев, застеленных свежей простыней, как в дверь постучала Миранда.

Пришлось ночевать в вентиляционной трубе, забравшись так, чтобы демоница не могла дотянуться и вытащить.

-Прости,- извинилась она.- Мне больше негде спрятаться, понимаешь?

-Понимаю. Мне тоже. Нигде уже не спрятаться.

Она предпочла не заметить иронию.

-Я поссорилась с Таем. Лике не до меня, она с драконом смерти уроки решает. Странная она, хоть и подруга. Ей даже дракон смерти ближе, чем я. Мне обидно. У меня никогда не было подруг.

-Почему?

Зря спросил. Из прошлой жизни помнилось, что девчонки слишком болтливы.

-Долго рассказывать,- буркнула Миранда, опровергая досужие сплетни о девичьей болтливости.

-И все-таки?- удивляясь самому себе, спросил Даори.

-Если ты выползешь из своей железной трубы, расскажу. Не умею я стенам рассказывать. Мне собеседника видеть надо. Иди сюда, я больше не буду тебя гонять. Даже не дотронусь.

Проклиная свою доверчивость, летучая мышь выползла из вентиляции, но предусмотрительно повисла на трубе под самым потолком, держа на взводе заклинание иллюзии. В крайнем случае глаза девчонке отведет.

-Как тебя зовут, мышь?- спросила наблюдавшая из-под ресниц демоница.

-Так и зовут - мышь.

-А... ну, как хочешь, а я буду тебя звать Мышонок. А кто тебя превратил в мышь и кем ты был раньше?

-Ты хотела рассказать о себе.

-Это неинтересно. Но раз обещала...

И Миранда рассказала внимательному слушателю о своем одиноком детстве белой вороны, о книжных сказках, которыми наслаждалась, в то время как соседские девчонки устраивали на кого-нибудь охоту, точнее, травлю. О том, как и ее пытались травить маленькие демоницы, но у них ничего не вышло. Почти ничего. Драться Миранда научилась не сразу, и один клык ей выбили, пришлось обращаться к пленной белой магине. Да, у них в клане Вечерних теней жила такая рабыня, наложница какого-то высшего демона.