Черная королева (СИ) - Оленева Екатерина Александровна - Страница 56

Даже перелётные птицы в этом плане счастливей меня. Они помнят дорогу домой.

Дом. Это то, о чём я всегда мечтала. И чего у меня никогда не было.

Бордели, пансионы, дворцы. Королевские покои, шикарные апартаменты. Всё это было.

Дома не было. Никогда.

И вряд ли будет.

И дети мои принадлежат не мне – династии.

Всё, что окружает меня с первых дней до последних: грязь, кровь, обман и смрад.

Пожар перекинулся и на эту улицу.

Огонь отражался в уцелевших стёклах. Через несколько минут они треснут под его беспощадной лаской, брызгая острыми осколками во все стороны.

Если бы не свежий ветер, сносивший дым, дышать было бы уже невозможно.

Но тот же ветер, что очищал воздух – он же раздувал и пламя, поднимая его всё выше и выше.

«Завтра будет война. Новые жертвы. Новые интриги. Новые убийства.

Зачем? Ради чего? Ты больше не хочешь в этом участвовать. Иди же к нам».

Словно зачарованная, я двинулась в сторону ревущего, как водопад, огня.

Переливы алого и жёлтого были прекрасны. Хоть и смертоносны.

Алое и жёлтое, золото и кровь.

Раствориться в них недолго.

Вся наша жизнь, по сути, разделена между кровью и золотом так или иначе.

Изысканная кружевная решётка сорванной валялась на земле. Ничто не мешало мне приблизиться к дому.

Цветы на клумбах жалобно скукожились под палящим дыханием огня.

В широких, двустворчатых дверях дико танцевали багряные всполохи.

«Пора домой, Одиффэ. Матерью Кошмаров ты так и не стала, да никогда и не хотела быть. Пора домой. Бездна ждёт тебя».

С каждым шагом жар делался нестерпимее, но я, словно сойдя с ума, упрямо стремилась в горнило огня.

Он заворожил. И заставлял навязчивый голоса умолкнуть.

Внутри огненного зёва светилась лестница, почти целиком успевшая потонуть в огненной реке.

Резкий рывок отбросил меня назад, в спасительную тень, оттаскивая от Бездны, куда я так неосмотрительно готова была ринуться:

– Ты что творишь?!

Морок развеялся. Депрессивные голоса заткнулись.

Стало страшно от того, что я только что пыталась сделать. Страшно и стыдно.

Миарон смотрел на меня разъярённо:

– Объясни, что я сейчас только что видел? Как это понимать?

Пришлось отвести глаза.

– Я не знаю, не понимаю, что со мной. Наверное, устала.

– Странный способ отдохнуть.

– Я… я правда не знаю, что это было. Будто зов, туманящий голову.

– Зов?

Зрачки Миарона сузились в змеиные щели, когда он смотрел в сторону полыхающего дома.

– А ведь и правда… что-то такое там есть…

Он снял с себя камзол, бросив его мне в руки.

– Что ты собираешься делать? – встревожилась я.

Но меня уже никто не слушал.

Одним гибким движением оборотень прыгнул в фонтан.

Вода достигала ему почти до пояса и при мысли о том, какая она ледяная, особенно по контрасту с жаром, идущим от горящих зданий, мне стало дурно.

– Что ты творишь?

Но он по-прежнему вёл себя так, будто меня не слышал.

Окунувшись с головой, вымок до нитки.

– Миарон!

Сбросив сапоги, он с кошачьей ловкостью вскочил на балюстраду крыльца и принялся карабкаться по стене вверх.

Руки успели частично трансформироваться. Я чётко видела длинные когти, отливающие в свете пламени синевой, пока оборотень карабкался всё выше и выше, игнорируя тянущиеся к нему со всех сторон языки пламени.

Я считала глупостью нервные припадки экзальтированных барышень, лишающихся чувств на турнирах, но в тот момент чуть сама не потеряла сознания.

Я знала, что Миарон ловок, хитёр и силён. Что у него, как у любой кошки, девять жизней.

Оставался вопрос, сколько из них он уже успел потратить?

А огонь (мне ли не знать?) стихия непредсказуемая, опасная и капризная. Его действия не предугадать.

А что, если?..

Я не могу себе позволить потерять его снова! Только не так быстро! Я ведь ещё толком даже не успела привыкнуть к тому, что он жив.

– Что он творит? – услышала я над ухом недовольный мужской голос. – Ваше величество? Это вы послали господина Монтэрея в дом к Его Первосвятейшеству?

– Это дом Святого Отца?

Тогда понятно моё желание свести немедленно счёты с жизнью.

Скорее всего тут и вправду какая-то магия.

– Он сумасшедший? Там же седьмое пекло! Живым никому не выйти.

Сердце при этих словах пропустило пару ударов, а потом заколотилось, как сумасшедшее.

Миарон к тому времени успел вскарабкаться на верхний этаж и его почти полностью заволокло дымом. Всё же я видела, как, уцепившись за карниз, перебирая руками, он добрался до балкона.

Легко перескочив через бортик, разбил стекло, выпуская новое облако чёрного едкого дыма, в клубах которого словно растворился.

У меня подкосились ноги. Я была вынуждена прислониться к стене.

Где моё обычное хладнокровие? Я же кроме детей ни за кого никогда в жизни не боялась?

– Зачем ему понадобилось лезть в дом служителя Ордена Святой Жизни?

Если бы я не понеслась как глупая курица, прямо на вертел, Миарон не стал бы выяснять, что стало тому причиной.

Двуликие! Только бы он выбрался!

Только бы выбрался.

Но время шло. Ничего не происходило.

Дым из распахнутой наверху двери валил всё сильнее. Серая, остро и горько пахнущая пелена мешала дышать, сгущаясь с каждой секундой.

– Ваше величество, – как сквозь вату услышала я голос маршала. – Вам лучше уйти.

– Нет, – помотала я головой.

– Ваше величество прошу вас… там невозможно выжить.

Файер попытался взять меня за руку, но я резко отстранилась.

Дикое волнение уживалось во мне с полной уверенностью – Миарон погибнуть не может.

Только не так.

Это просто бессмысленно, встретиться после пятнадцатилетней разлуки, чтобы потерять друг друга снова. Да ещё так нелепо.

Резко потянув меня за руку, маршал заставил меня попятиться, уходя из-под осколочного дождя.

Он, как и я, не отрывал взгляда от мутного провала.

– Глупо было соваться туда, – прохрипел он, закашлявшись.

Пламя слилось в сплошной занавес.

Глаза слезились.

От света.

От дыма.

В лицо бил жар.

Огненные языки плясали, напоминая мне волосы – мои волосы, разлетающиеся под напором ветра.

– Стойте, ваше величество. Не подходите. Это опасно и бесполезно.

Я хотела ответить дерзостью, но сдержалась.

К чему дерзить? Что этим изменишь?

Секунда…

Другая…

Третья…

Я только тогда поняла, что не дышу, когда на балконе второго этажа, двумя этажами ниже того, в которое вошёл, появился мой зверь, словно вырываясь из объятий пламени.

Усевшись на перила спиной к полыхающему дому, соскользнул вниз и только тогда я заметила, что на плече у него не чёрная тряпка, а человек.

– Держите ваше Святейшество, – дёрнув плечом, уронил он к ногам Файера главу Ордена. – Можете попытаться оказать ему помощь, но, по-моему, он мёртв.

– Ты убил его?! – зарычал Файер.

Миарон засмеялся.

Этот смех можно было расценивать как угодно: как согласие или как возражение.

Я попятилась, отходя.

Мне не хотелось, чтобы кто-нибудь видел меня сейчас, в таком состоянии.

Прислонившись лбом к чёрной от копоти стене, не обращая внимание на то, что угольные следы остаются и у меня на лице, я плакала.

Впервые… впервые не знаю уже за сколько лет.

В последний раз я плакала тоже в дыму и в костре. И тоже – над оборотнем.

Которого тогда считала мёртвым.

– Одиффэ? – твердая рука легла на плечо, заставляя повернуться.

– Ты! – ударила я его кулаком по плечу с разворота. – Сволочной ублюдок! Чтоб тебе пропасть!

– Это что ещё за новости? Ты где слышала, чтобы королевы так выражались?

– Я сейчас ещё не так выражусь! Какого чёрта ты полез в пекло?! Какого чёрта ты всё время туда лезешь! Тебе плевать? Плевать на свою жизнь! Плевать на мои чувства! Ты чудовище! Ты… ты…

Слова обвинения замерли на губах, а я обмякла в обнимающих меня руках.