Герои Шести Цветов Том 6 (ЛП) - Ямагато Ишио - Страница 26

— И… и что с того?!

— И тебе должно быть интересно, откуда ты знал это? Потому что я управлял тобой. Потому что я выбрал тебя седьмым четыре года назад, и ты оказался в моей власти.

— Как это понимать?

— Есть у меня такая способность. Я могу управлять любовью человека.

Адлет судорожно выдохнул. Страх впился в него еще крепче.

— Ты не любишь Фреми по-настоящему. Я управлял тобой, потому ты любил Фреми.

Одиннадцатый слушал разговор Тгунея. И слова поражали его. Зачем он рассказывал все Адлету? Разве не стоило сначала выслушать план?

Примерно месяц назад Одиннадцатый говорил с Кьема с тремя крыльями. У того не было номера Темного специалиста. Но он помогал Тгунею и знал весь план. И он был одним из немногих Кьема, кто мог говорить с Тгунеем напрямую.

— Я скоро умру. Потому хочу поговорить с тобой. В день решающей битвы ты должен быть рядом с Тгунеем-самой, — сказал Кьема с тремя крыльями. — Тгуней-сама хочет сыграть на чувствах врагов. Хочет развлечься, запутав сердца врагов. Но, честно говоря, Тгуней-сама может отвлечься на врага и сорваться. И тогда ты должен придать ему спокойствия.

Одиннадцатый посмотрел на Тгунея. А тот, хоть и говорил с Адлетом, вдруг повернулся к Одиннадцатому.

— О чем думаешь, Одиннадцатый? Я делаю что-то странное? — сказал Тгуней ему.

Одиннадцатый решил, что лучше не беспокоить Тгунея-саму. В разговоре пока что не было необходимости.

— О чем вы говорите?.. — Ханс сражался с Кьема, и разговор Тгунея и Адлета едва доносился до него. Ханс сразу подумал, что Адлет собирается разрушить план Героев, хотя казалось, что это делать уже поздно. А Тгуней продолжал странный разговор с Адлетом. Говорил о своей способности. — Унья, Тгуней, ты отвлекся, — усмехнулся Ханс.

Все его старания были напрасны. Он не смог одолеть Тгунея, использовав Адлета. И он не видел шанса позвать сюда Чамо. И сбежать не мог. Ситуация была критической.

Но Тгуней был близко, и Ханс еще мог победить. Он мог убить его до того, как Адлет рассказал ему о плане. А Фреми и остальные будут заканчивать план по убийству Тгунея.

Или можно было заткнуть Адлета, чтобы Тгуней не узнал ничего о плане. И тогда Фреми и остальные смогут одолеть Тгунея.

— Нья-а-а! — Ханс бился с объединившимися Кьема. Он старался пробиться, найти брешь в их рядах. Но врагов все еще было много, он не мог так быстро одолеть всех.

Но Ханс не переставал двигаться. Он получал удары от Кьема, но целился в Адлета.

— Прекрати, Ханс, — и Тгуней вдруг отдал приказ. Кьема-паук, что был рядом с ним, выпустил нить паутины. И край площади, где были Адлет и Тгуней, закрыла стена из паутины.

— Нья-а! — нить опутала и Ханса, мешая ему двигаться. Он едва успел уклониться от ударов Кьема, отделавшись лишь несколькими царапинами. — Черт… Да что ты творишь? — выдохнул Ханс.

Тгуней говорил с Кьема-козлом. Ханс пытался напасть на них с Адлетом, но его остановила стена из паутины. Адлет следил за его действиями со стороны. Но он не реагировал. Он все еще думал о словах Тгунея. Сила управлять любовью. Адлет не до конца понимал это. Не хотел понимать.

Когда он впервые встретил Фреми, она поразила его болью на лице и печалью в глазах. Потому полюбил Фреми. И чем больше он защищал ее, тем больше думал о ней.

Когда Фреми захотела убить себя, узнав о Черном Пустоцвете, Адлету стало невыносимо больно. И Адлет решил защищать Фреми, даже если она этого не хотела.

Он хотел защитить ее не из-за чьего-то приказа. Это была воля Адлета.

— Не в том дело… Адлет, я управлял тобой еще до встречи с Фреми. И потому тебе было суждено полюбить ее.

«Ложь», — подумал Адлет. Фреми была важной для него, но многое в мире было для него важно. Адлет это понимал.

— Думаю, Фреми для тебя важнее всего мира. Но это потому что я заставил тебя так думать. Мир для тебя теперь не важен. Но так думаешь только ты, — Тгуней оскалился. — Если бы я не управлял тобой, ты бы сомневался в Фреми, ты подозревал бы ее первой. Ты бы боялся Фреми, ведь она — смесь человека и Кьема. Как эгоистично хотеть убить многих из-за одной. Но ты любишь Фреми. Ты предал мир ради нее. Потому что я тебя направил к ней.

Адлет хотел думать, что это невозможно. Это он полюбил Фреми, и он сам решил предать мир.

— Если не веришь, я докажу.

С этими словами Тгуней коснулся лба Адлета. В следующий миг он вздрогнул, словно его ударили по голове. И тут Адлет вспомнил. Как решил отомстить ради Раины, ради Шетры, как он боролся с одержимыми жителями деревни.

Адлет страдал, когда узнал, что все жители его деревни умерли. И он рыдал, когда Раина умер у него на глазах.

А потом это пропало из головы. И теперь вернулось.

— Я…

Он не верил Ролонии, Море, Голдофу, Чамо и Хансу. Он собирался убить их. И не колебался ни на миг. Все они были странными, от них порой возникали проблемы. Но ему казалось, что их дружба была важна.

Адлет вспоминал людей, что видел. У них были обычные жизни, мирные жизни. Тогда еще Адлет хотел бороться за мир. И тогда он решил, что у него такой мирной жизни без родной деревни уже не будет.

Рыцарь в Адлете пал. Меч упал на землю.

Он понял, какие ужасы творил. Он не прекращал дрожать. Он не мог толком дышать. Адлет чуть не плакал, вспоминая имя сестры.

— Я дам тебе шанс. Ты так долго защищал Фреми, что заслужил это. Ненавидь меня, воспользуйся шансом убить меня.

Адлет подхватил меч и попытался направить его на Тгунея. Но он не переставал дрожать. Меч ходил ходуном в воздухе.

Им управляли. Он не мог больше этого отрицать. Он вспоминал свои недавние действия и не мог отрицать этого. Но Адлет не хотел верить. Он верил, что любит, а потому и хочет защитить. Это было важно. И он не хотел верить, что это было ложью.

— Адлет, что ты делаешь? Ты меня не убьешь?

Тгуней говорил мягко, он приглашающе раскинул лапы. Адлет пытался направить силы в руку, держащую меч. Пытался остановить дрожь в теле. Пытался вспомнить, что ему стоит сделать.

— Идиот. То, что ты просишь, не отличается от самоубийства. И к чему было возвращать мне разум, если ты управлял мной столько времени?

Тело Тгунея было всего в метре от его меча. Если сделать выпад, можно было пронзить его. Кьема были потрясены, но Тгуней управлял ими и не давал вмешаться. Адлет приблизил меч к телу Тгунея, но лезвие замерло, не пронзив его.

— …Как глупо, — вырвалось изо рта Адлета.

Он почти смирился, что мысли о Фреми попали в его голову по воле Тгунея. Но он все еще не мог убить Тгунея. Если он убьет Тгунея, Фреми тоже умрет. Это понимание сковывало тело Адлета.

— Самоубийство? Вряд ли я так поступлю. Я знаю, что ты не можешь меня убить.

Говоря так, Тгуней рассмеялся. И его голос был полон радости. Тгуней нежно коснулся лица Адлета.

— Мне нравится смотреть на лица людей. Нравится смотреть на людей, страдающих от любви.

Тгуней не переставал гладить лицо Адлета.

— Пока ты терял разум от любви, за тобой было скучно наблюдать. Я хотел увидеть, как ты страдаешь от любви. И моя сила все еще управляет тобой, я лишь немного ее ослабил. Ты любишь Фреми? Хочешь ее защитить? Но ты теперь понимаешь, что эта любовь была тебе навязана.

— Тгуней, ты…

— Прекрасное лицо, Адлет. Все это стоило долгой подготовки, стоило усилий.

Тгуней говорил, а Адлет не мог найти силы убрать его лапу от своего лица. Он только стоял.

— Адлет, отвечай! — кричал Ханс.

Их разделяла стена из паутины, но звук доносился до него. Он не знал, что происходит там, но его тревожила близость Тгунея. Он не хотел упускать шанс.

— Тгуней, я убью тебя! Что вы там делаете?

Адлет не отвечал.

— Если ты забыл, мы сражаемся с Тгунеем. Потому нужно все силы бросить, чтобы убить его. Так стань сильнее, не упускай шанс!