Наследники - Чандлер (Чендлер) Бертрам - Страница 6

• Предыдущая
• 6/30
• Следующая

Граймс устроился поудобнее, насколько это было возможно, потом встал, сгреб подушечки в охапку и переместился к противоположной стенке. Теперь перед глазами у него был вид Фудзиямы — зрелище, несомненно, более эстетичное, нежели псионический усилитель с собачьим мозгом, плавающим в питательном растворе.

— У нас на экране «Шнауцер»… — начал Граймс.

— Я знаю, капитан.

— Конечно… — безо всякой враждебности проговорил Граймс. — Вы еще не поймали никаких… эманации?

— Нет. Их псионика зовут Дельвин Хьюм. Я встречался с ним. Он очень хорош. То, что вы назвали псионическим дзюдо, я смог использовать против него лишь один раз. Второго раза не будет.

Лицо лейтенанта расплылось в улыбке.

— Но у меня есть для вас еще кое-что.

— И что?

— «Северный Буян», капитан. Их псионик — Мирра Брейсгидл. Она тоже хороша… но и мы все, безусловно, не хуже. Ее защитный блок столь же прочен, как у Хьюма или у меня… Но она эмоциональна. Когда эмоции слишком сильны, их можно слышать. Она ненавидит помощника капитана. Его имя Алоиз Дрибли. Он слишком настойчиво проявляет свою благосклонность.

— Забавно, — заметил Граймс.

«Вся эта ситуация строится на ненависти. Каждый кого-то ненавидит. Саул ненавидит капитана Кейна, хотя в глаза его не видел. Мирра ненавидит Алоиза. А мы… С недавних пор я подозреваю, что Мэгги, чего доброго, начнет ненавидеть меня… Нисколько не сомневаюсь, что капитан Данзелан ненавидит мистера Франсиса Деламера».

Он ухмыльнулся.

«Только одно исключение. Фрэнки любит Табби…»

— Как вы думаете, — проговорил он, прервав размышления, — «Северный Буян» как-то связан с Морроувией?

— Не могу сказать, капитан. Но вы недалеки от истины. Перед тем как вы пришли, я слышал Мирру Брейсгидл: «Хвала Богам, через семь дней мы будем на месте!»

«Значит, одновременно с нами…»

Он рывком поднялся, взял микрофон и вызвал каюту лейтенанта Коннери. Однако инженера-механика там не оказалось. Граймс нашел его в двигательном отсеке.

— Мистер Коннери, говорит капитан Граймс. Вы можете еще чуточку прибавить ходу?

— Нет, — отрезал инженер. — Автоматический регулятор накрылся, Манншенн на ручном управлении. Если я увеличу нагрузку, то в самый подходящий момент его заклинит к чертям собачьим, и мы будем сто лет добираться.

— А просто зафиксировать автоматический регулятор?

— На ходу? Мы заглохнем. Если хотите насладиться перегрузкой, подождите немного. Вот сядем на Морроувии…

— Поступайте, как сочтете нужным, — сказал Граймс.

«Искатель» и «Северный Буян» так и не видели друг друга — до тех пор, пока не вышли на орбиту Морроувии, чтобы выбрать место для посадки. Казалось, эта встреча никого не удивила. Действительно, корабль Дронго Кейна летел из Сектора Шекспира, а Граймс — с Линдисфарна, сходясь под углом чуть меньше ста восьмидесяти градусов. Между ними была огромная масса долгожданной планеты, и такая ничтожная частица, как космический корабль, не могла заметно повлиять на показания масс-индикатора. От радаров тоже не было проку — до тех пор, пока не были остановлены Движители Манншенна, искривляющие пространственно-временной континуум.

«Искатель» завис на экваториальной орбите планеты, на высоте примерно трехсот миль. Под ним простиралась поверхность Морроувии — планеты земного типа, пока еще не изуродованной деятельностью человека. Голубые моря, бескрайние зеленые степи, континенты, покрытые лесами и желтые пустыни… Из-под пышной пены облаков сверкали нетронутой белизной полярные шапки и заснеженные вершины горных хребтов. В излучинах длинных рек темнели поселения — словно кто-то рассыпал горсть крошечных кубиков. Или это какие-то природные образования? Оптика не давала однозначного ответа: ее мощности явно не хватало. И главное — не было дымных шлейфов, неизменных спутников человеческой деятельности.

На темной стороне планеты доказательства присутствия разумной жизни выглядели более убедительно. То там, то здесь возникали желтоватые вспышки. Глядя на эту картину, Граймс изрек:

— Где свет, там огонь, а где огонь — там разум.

— Не совсем, — возразила Мэгги Лэзенби. — Ты же знаешь, есть такая вещь, как вулканы…

— Которые ведут ночной образ жизни? Перестань, Мэгги. — И еще светящиеся насекомые.

— Значит, по-твоему, это колонии светлячков? А как насчет рапортов с Силурии, Эльсинора и Дроомуурра? По-твоему, «Звездные Псы» решили заняться энтомологией? А заодно с ними и Дронго Кейн?

— Может быть, — отозвалась Мэгги. — Все может быть.

— Да неужели?

— Именно. И вам, компандер, пора избавиться от привычки делать поспешные заключения и освоить научный подход.

Граймс решил не продолжать перепалку, чем немало удивил офицеров, собравшихся в рубке управления. Он прочистил горло и обратился к лейтенанту Саулу:

— Есть что-нибудь с «Северного Буяна», Первый?

— Нет, сэр. Возможно, мистер Хаякава…

— Я уже спрашивал. Он напрягает мозги — и собственные, и те, что плавают в желе — чтобы пробиться сквозь стену псионического молчания вокруг «Буяна».

— Мозги в желе? — переспросила Мэгги.

— А как еще, по-твоему, называть эту японскую псину? Это первое, что приходит в голову.

И в этот момент НСТ-передатчик ожил. Мужской голос, грубый, но не лишенный приятности, произнес, сильно растягивая слова:

— «Северный Буян» — Аэрокосмическому Упра-авлению. «Северный Буян» — Аэрокосмическому Упра-авлению. Как слышн-но? Прием.

— Но здесь нет никакого Аэрокосмического Управления, — пролепетал лейтенант Тимминс. — Похоже, нас уже раскрыли.

— Кейн знает это не хуже нашего, — фыркнул Граймс. — Но, судя по этой реплике, он в своем репертуаре — намерен отыграть законопослушного гражданина.

— Полагаю, — вмешался Саул, — он уже пытался установить связь с местными телепатами… впрочем, как и мы.

— Не совсем. Его псионики «услышали», как наш мистер Хаякава посылает сигналы, и сделали вывод, что на Морроувии телепатов — разумеется, не имеющих должной подготовки — как собак нерезанных. Конечно, все давно знают о нашем прибытии — правда, непонятно каким образом…

— «Север-рный Буян» — Аэрокосмическому Упра-авлению. «Се-вер-рный Буян» — Аэрокосмическому Упра-авлению. Как слышн-но?

— Вот он! — внезапно вскрикнул Питчер.

Это был он, и никто иной. На экране радара появилось яркое пятнышко. А из-за темного лимба планеты выплывала, сверкая в лучах Гаммы Арго, крошечная звезда.

— Если мы видим их корабль, значит, и они видят нас, — заключил Граймс, направляя в свою сторону микрофон. — Мистер Тимминс, дайте связь… — его голос стал жестким, — «Искатель», ФИКС — «Северному Буяну». «Искатель», ФИКС — «Северному Буяну». Прошу переключиться в режим видеосвязи.

— Пе-ереключдюсь, «Иск-катель», пе-ереключаюсь… — нараспев протянул собеседник. По маленькому экрану поползли разноцветные пятна, потом изображение стало четким. Взорам офицеров предстало помещение… несомненно, это была рубка управления, но панель управления словно перекочевала с борта боевого крейсера. И это мирный «торговец»…

С экрана передатчика Дронго Кейн спокойно приветствовал Граймса — холодные голубые глаза, которые никогда не улыбаются, копна жестких русых волос. Лицо выглядело так, словно было разбито вдребезги, а потом не слишком аккуратно собрано по кусочкам.

— «И-искатель», — пропел он, — вижу вас хоро-ошо. Видите меня?

— Вижу, — отрезал Граймс.

— Назо-овите себя, «Искатель»… пож-жалуйста. Не будьте так осто-орожны. Мал-ло ли, за-аблудитесь…

— Джон Граймс, — наконец представился капитан. — Лейтенант-коммандер на действительной службе ФИКС. «Искатель» — исследовательское судно.

— Рад встретиться с вами, ком-мандер Граймс. Мо-огу я спрос-сить, каким ветром вас зане-есло в такую глушь?

— Не можете. Это внутреннее дело Федерации, капитан Кейн. Дронго Кейн вскинул бесцветные брови в шутливом удивлении.

• Предыдущая
• 6/30
• Следующая