Тот, кто убил лань - Лакербай Михаил Александрович - Страница 20

— Голубая кровь Маановых еще ни разу не была загрязнена черной крестьянской кровью!

Долго жил на свете Маан Камлат, много пришлось ему видеть несчастных браков, жестоко загубленных жизней, и он решил защитить свою Тинат. Он понял, что она полюбила этого юношу и ни с кем другим не сможет быть счастливой. Жаль, конечно, что он из крестьян!

Когда князь Сафар спросил Маана Камлата, кого назвать женихом Тинат, Маан Камлат ответил, что он выдаст свою дочь за Алмасхана.

Заворчали приближенные князя. Взбунтовались родовитые Мааны во глазе с Озбакьем. Праздник давно кончился, а народ не покидал Лыхны.

Наступила ночь.

Кому неизвестна темень южных ночей! О ней говорят в Абхазии: "Если кол перед глазами — и то не увидишь". Под покровом такой темноты Алмасхан тайком подъехал к балкону князя, схватил ожидавшую его Тинат и, усадив перед собой на коня, умчался с ней... Обнаружив исчезновение Тинат, устроили погоню, но старый Маан Камлат лишь спокойно ухмылялся, он гордился решимостью дочери.

— Не надо было вовсе затевать это соревнование, — сокрушался князь Сафар. — Мы с тобой поступили, как дети, — сказал он Маану Камлату.

— Так бывает всегда, — ответил ему старик. — Все мы умны, когда надо давать советы. Тогда мы выглядим даже мудрецами. Но когда нужно избежать промаха, мы оказываемся детьми.

Влюбленных не удалось догнать. И по сей день под звуки ачарпана поется песня о красавице Тинат и о ее возлюбленном, простом крестьянском парне, отважном джигите Алмасхане.

Быстро только заяц бегает.

Перевод С. Трегуба

Когда Арлана Уахайда взяли на войну, его молодая жена Шазина почувствовала, что станет матерью. Война была тяжелой и долгой. Пять лет пробыл Уахайд на войне, а потом попал в плен и прожил там около пятнадцати лет. Он батрачил у одного ахьчипсовского князя, и тот наконец решил отпустить его домой. На прощанье князь сказал:

— Денег у меня нет, чтобы расплатиться с тобой, но я дам тебе один полезный совет. Думаю, что пригодится. Никогда не делай торопливых выводов. Серьезный человек ничего не решает быстро — быстро только заяц бегает. — И закончил: — Имей всегда горячее сердце и холодную голову.

Жена Уахайда родила сына, который за двадцать лет, пока не было отца, вырос в сильного и красивого юношу. Молодой Джегим считал отца давно погибшим. Так думала и Шазина.

Однажды ночью вернулся Арлан Уахайд в родное село. Он не вошел сразу к себе в дом, а сел у задней стены, раздвинул хворостиной плетенку и заглянул внутрь. Сердце его замерло от волнения, он старался не дышать, чтобы не выдать себя.

Тонкая восковая свеча и небольшой очаг слабо освещали пацху. Уахайд не мог не узнать своей любимой Шазины. Рядом с ней, за грубым столом, он разглядел красивого и высокого юношу. Шазина кормила его ужином и часто обнимала и целовала.

"Это любовник!" — обожгла его страшная мысль. И он решил немедленно уйти и никогда больше сюда не возвращаться. Затем в его разгоряченной от ревности голове возникло решение убить любовника и бежать незамеченным.

Уахайд постучал в дверь:

— Я — путник, ночь застала меня в пути. Разрешите переночевать?

— О, конечно, входите! — ответили ему оба сразу и радушно предложили ужин и приют.

От ужина он, несмотря на долгие уговоры, отказался и, сев подальше от очага и свечки, чтобы жена не узнала его, стал наблюдать. Юноша подошел к нему и предложил стакан вина — вместо воды, которой попросил гость. Арлан уже потянулся рукой к кинжалу, но юноша в этот миг отошел от него.

Вдруг Уахайд вспомнил совет князя: "Никогда не делай торопливых выводов..." — и подумал: "У меня впереди целая ночь, надо проверить совет князя. Это единственный мой заработок за прошедшие двадцать лет".

Хозяева интересовались: кто он и откуда? Он сочинял о себе всяческие небылицы. Потом спросил:

— А давно ли вы женаты?

— Что вы! — воскликнула Шазина. — Это мой сын. Сын, не видевший своего отца. Еще не родившись, он уже лишился отца, — проговорила она сквозь слезы.

Юноша нежно обнял мать и стал успокаивать.

Арлан Уахайд не выдержал. Он подошел к жене и тоже обнял ее. Долго смотрели они в глаза друг другу. Свеча догорала, а они все смотрели и смотрели...

Потом Уахайд повернулся к сыну и повторил спасительный совет:

— Дорогой сын, никогда ничего не решай быстро. Быстро только заяц бегает.

Леила и Адамур.

Перевод С. Трегуба

К князю Элизбару Мхеидзе, который жил в Абхазии, приехала погостить из Тифлиса его племянница — Леила. Прошло лишь несколько дней, а большие, черные, искрящиеся глаза юной грузинки уже покорили многих абхазских юношей. Их врожденная вежливость, ум, мужское изящество нравились девушке. Но сердце ее оставалось свободным.

И вот пришла пора, когда и она полюбила.

Князь праздновал день рождения своей племянницы. Среди приглашенных был юноша Адамур. Леила полюбила его с первого взгляда, потому что именно о таком, как Адамур, грезила она в своих девичьих мечтах. Никто теперь, кроме Адамура, не интересовал ее. Как магнолия тянется к солнечному свету, так тянулась к нему Леила. Адамур же смотрел на нее равнодушными глазами. Они не грели ее. Значит, у нее есть соперница? Кто она?

Весь вечер Леилу окружали многочисленные поклонники, а она все думала об Адамуре и искали случая заговорить с ним. Этот случай вскоре представился Кто-то из молодых людей остановил проходившего мимо Адамура:

— Вы знаете, Амчи Хаджарат подарил сегодня своего любимого коня Джара Таибу Шармат.

— Джара? Не может быть! Ведь он не продал бы его ни за какие деньги! Как это случилось?

— Очень просто. Таиб увидел Джара на джигитовке и, не сдержавшись, сказал, что конь этот ему очень нравится. И тем самым обязал Хаджарата к подарку!

— Это что! — сказал другой юноша, Нури. — Вот Алхас Ачба подарил гостившему у него летом русскому художнику целую дачу — дом с садом на берегу моря в Гудауте! Русский не знал, конечно, абхазского обычая. А потом отказываться было уже поздно.

Леила обрадовалась возможности заговорить с Адамуром.

— Скажите, чем объясняется такая щедрость абхазов? — спросила она.

Адамур, глядя в ее блестящие, как сапфиры, глаза и, казалось, не замечая зарумянившегося ее лица, ответил:

— У нас есть такой обычай. Если вам очень понравится какая-нибудь вещь — хозяин должен вам обязательно ее подарить. Поэтому гость иногда невольно заставляет хозяина преподнести ему то, что ему понравилось. Похвалив что-либо, уже нельзя отказаться от подарка, потому что такой отказ — большая обида.

— Но если что-то очень уж нравится... и больше нет сил скрывать это, — что делать тогда?

— Тогда... тогда надо брать! — сказал Адамур. Оба засмеялись.

— Вот я, например, — продолжал Адамур, — неосторожно похвалил вчера папаху, которая сейчас на мне, и хозяин тут же подарил ее.

Девушка давно уже заметила, как удивительно подходит серебристый оттенок каракулевой папахи к голубым глазам Адамура, нависая над его словно нарисованными бровями.

Сердце ее учащенно билось. Глаза и лицо горели. Адамур не был слеп, и он не мог не видеть, как она обворожительна.

Леила преодолела смущение:

— Я вижу, Адамур, что народ ваш очень щедр, почему же вы так скупы?

Юноша удивился. Некоторое время он смотрел на нее с немым вопросом.

— Я скуп? — промолвил он наконец. — Почему вы так думаете? Разве я не отдал вам то, что вам понравилось?

— Да!

— Что же?

Леила опустила глаза.

— Вы хотели бы взять что-то такое, что мне принадлежит?

— Да!

— Что же? — взволнованно повторил Адамур.

— Сердце! — робко произнесла Леила.

Армахут.

Перевод С. Трегуба

Армахуту исполнился только год, когда его отца, Атла Кастея, захватили в плен заперевальные враги — Карачи. Что сталось с отцом — никто не знал. Когда мальчик подрос, он донимал мать одним и тем же вопросом: