Встречи в затерянном мире - Чандлер (Чендлер) Бертрам - Страница 18
- Предыдущая
- 18/27
- Следующая
Я упал на пол, как-то привел себя в чувство, и бросился к ней. Она нагнулась над Аланом, снимая с него изломанные металлические тела, и помогла ему встать на ноги. Приблизившись, я узнал псевдо-Веронику. Удивительно, но в этот момент она больше походила на человека, чем сама Вероника. Она казалась человечной, любящей — и в то же время страшно испуганной. Я знаю, это невозможно — но готов поклясться, что на ее лице появились морщинки. В конце концов, то, что она делала, входило в противоречие с ее происхождением. Вопреки всем законам, она вела себя как женщина, а не как робот.
Потом она повернулась, взглянула на меня и коротко сказала:
— Все в порядке.
Не выпуская руки Алана, она поднялась и побежала, а я побежал за ними. Мы все еще бежали, когда нас накрыла темнота.
Все-таки она была машиной, а не женщиной, со встроенными устройствами, которые могли включиться в крайней ситуации — а сейчас ситуация была именно таковой. Правда, я знаю, что некоторые живые организмы способны светиться в темноте… Так вот, мы двигались ощупью в полной темноте — и вдруг загорелся свет, мягкий, но сильный золотой свет, который отражался от гладких стен туннеля. И этот свет исходил от великолепного тела женщины, которая шла впереди меня. Помнится, я подумал: Алан свято верит, что задница Вероники — настоящей Вероники — сияет, как солнце… так что эта светит для меня. Я глупо захихикал — и тут мы выбрались из этой чертовой клоаки и увидели, что остальные уже дожидаются нас.
— Надо торопиться, — выпалила Салли.
Алан задыхался.
— Незачем. Центр Управления вышел из строя.
— Ненадолго. У него есть энергия для регенерации.
— Она права, — сказала Вероника.
Итак, мы поспешили вперед. Под конец девушки буквально тащили нас на себе. Нас эта пробежка измотала, а они не знали, что такое усталость. Но они так трогательно заботились о нашем спасении, что мы уже не могли считать их машинами. В сущности, они были людьми. Или они заботились о нас немножко больше, чем люди о людях?
Мы спешили.
Мы бежали по конвейерным лентам, и нашу собственную скорость увеличивало движение бегущей дорожки. Мы бежали вверх по спиральным пандусам, вниз по спиральным пандусам. Однажды нам пришлось продираться сквозь поток крошечных механических насекомых, похожих на жуков, которые целеустремленно ползли в противоположном направлении, и переправляться через поток пластиковых тлей на колесиках.
Мы спешили. Мощные кондиционеры в наших скафандрах уже не справлялись с жаром и потом, которые выделяли наши тела. Мы с завистью смотрели на женщин, чьи движения ничто не стесняло. Но я уверен, что они бы точно так же двигались и в тяжелом скафандре с антирадиоактивной защитой.
Мы спешили. Наконец, выбравшись на открытое пространство, мы остановились, с облегчением вздохнули — и оценили температуру воздуха внутри наших пропитанных потом скафандров. Потом мы увидели трехколесную машиной, которая ползла по направлению к нам. Честно говоря, мне было совершенно безразлично, каковы были ее намерения. Подозреваю, ребята были примерно в том же состоянии. Мы просто не могли сдвинуться с места.
— Залезайте! — коротко скомандовала Салли.
В зализанном фюзеляже, чуть выше отогнутых назад крыльев, открылся люк, короткий трап выполз оттуда и замер, коснувшись земли. Мы сообразили, что пятимся, пропуская вперед девушек, но ни одна из них не сделала ни шагу. В конце концов они весьма бесцеремонно запихнули — вернее, закинули нас в кабину, и немедленно последовали за нами. Прежде, чем мы успели расположиться поудобнее — люк еще закрывался — машина с визгом и ревом взмыла в безоблачное небо, заложила крутой вираж, и гигантские немыслимые машины, застывшие среди песка, стали быстро уменьшаться.
Уже через несколько минут мы обнаружили островок чистого песка в механических джунглях — там, где мы посадили нашу «Леди Удачу». Она стояла на прежнем месте, и ее обшивка ярко горела в послеполуденных лучах солнца — но не так ярко, как почти зеркальные грани здешних «произведений искусства». А вокруг нашей посудины копошилось целое полчище механизмов — точно муравьи, облепившие мертвую тушу.
Аэробот сильно «клюнул носом», и ринулись вниз. Казалось, крушение неминуемо. Но тут передние дюзы плюнули огнем. Посадка получилась весьма жесткой. Если бы не могучие руки наших спутниц, которые удержали нас на сиденьях, мы непременно переломали бы себе все кости. Когда дым и пыль развеялись, мы увидели, что плавно катимся по пандусу прямо в шлюз нашего корабля.
Алан выскочил прежде, как аэробот остановился. Дадли отстал от него на полпрыжка. Мы с Джимми чуть притормозили, хотя понимали, что время уже поджимает. Роботы — шестиногие жуки, паукообразные сооружения, и машины, похожие на гигантских крабов — расступились, пропуская нас. И мы обнаружили, что открыт только внешний люк.
Это означало — по крайней мере, мы на это надеялись — что атмосфера на борту сохранилась, что там можно дышать.
В тамбуре стало тесновато. Четверо — обычная команда — могли вместиться в него без особых усилий, но на восьмерых шлюз был не рассчитан. Однако наши дамы каким-то образом втиснулись внутрь, не желая оставаться на улице.
Когда мы открыли внутренний люк, нас встретил огромный сверкающий краб. Его длинные, гибкие антенны волнообразно изогнулись, указывая на Салли. Мне показалось, что она прислушается. Потом она повернулась к нам и сказала:
— Все в порядке. Ваш реактор заправлен. Атмосфера осталась такой, какую вы оставили. Можете снять скафандры.
— А навигационные данные? — спросил Алан.
— Этот робот будет вашим пилотом. Он поможет вам поднять корабль и установит траекторию.
Она сделала паузу и снова «прислушалась» — на этот раз к чему-то более удаленному.
— Вспомогательный Центр больше не может держать Центр Управления выведенным из строя. Нам пора улетать.
Мы бегом помчались по местам: Джим — в двигательный отсек, а остальные — в рубку. Как я уже говорил, рубка «Леди Удачи» было намного просторнее, чем на коммерческих кораблях. Теперь это оказалось весьма кстати. В рубке находились мы трое, четыре женщины и механический краб — настоящий ходячий компьютер. По правде говоря, он был единственным, кому нужно было здесь находиться.
Мы взлетели. Корабль, повинуясь своему новому пилоту, двигался с почти невероятной плавностью. Я поглядел на Алана и прыснул. Он впервые летел на нашей громовой колеснице просто как пассажир. На его лице попеременно и одновременно отражались обида, недоверие, невольное восхищение и панический страх. Мы поднимались. Главный двигатель работал мягко и ровно, время от времени тихо подвывали вспомогательные. Мы поднимались, и вскоре населенная машинами пустыня начала удаляться.
Мы поднимались.
Вдруг одна из девушек вскрикнула и указала в иллюминатор.
Там, поднимаясь по спирали, в погоню за нами летела эскадрилья ширококрылых аэрокаров. Они казались неуклюжими, но их превосходная аэродинамика не вызывала сомнений. Возможно, они несли ракеты, возможно — и реактивные снаряды, мы этого так и не узнали. Они явно намеревались с нами посчитаться. Медленно, но верно расстояние между нами сокращалось. Не думаю, что Центр Управления вознамерился нас уничтожить — и именно это было нашим спасением. Он пустил в ход не ракеты, а стаю, в общем-то, безобидных машин. Обездвижить и вернуть — таково, очевидно, было его намерение. И этот план был благополучно сорван второй половиной его раздвоенной сущности.
Мы увидели, только мельком, как с поверхности песчаного моря поднялась стая сверкающих веретен, изрыгая дым и пламя. Мы видели, как две эскадрильи сцепились — и крылатые машины начали разваливаться на части. Несколько секунд спустя несколько раз тряхнуло взрывной волной.
А затем мы вышли за пределы атмосферы, и планета, ставшая полем битвы двух сущностей, превратилась в красноватый глобус, который покатился прочь по черному бархату космоса. Мы летели, не сомневаясь, что следуем прямым курсом к дому.
- Предыдущая
- 18/27
- Следующая
