Путь гейши - Лис Алина - Страница 14

– Чтобы тануки в одиночку не справился с какой-то бутылкой саке и десятком пташек? – проворчал великан.

– Не забудьте про лепешки и яблочки, – смиренно подсказал оборотень и в доказательство своих слов подсунул сразу три яблока обитателю пещеры. – Кстати, мое имя – Дайхиро. А ваше, почтенный ямабуси-сама?

Отшельник фыркнул, приблизил длинный нос к протянутым яблокам и медленно принюхался, словно подозревая подвох. Так и не найдя ничего крамольного, ловко сцапал подношение, закинул в пасть и захрустел.

– Ты украл их в деревне внизу?

– Что вы говорите, почтенный ямабуси-сама! Украл? Как можно?! Разве вы не знаете, что служителю Будды заповедано никогда не брать чужого! – возопил монах. – Любезная вдова поделилась со мною своим добром совершенно безвозмездно, в благодарность за беседу, которой я скрасил ее вечер.

– Зачем пришел? – Лицо отшельника оставалось суровым, но взгляд смягчился.

– Так… – Монах сделал неопределенный жест рукой. – Выпить, воздать должное этим прелестным перепелкам, вспомнить дела давно минувших дней… Почтенный ямабуси ведь проживал здесь пятнадцать лет назад? Возможно, почтенный ямабуси помнит женщину с младенцем и сопровождавшего их самурая? Пятнадцать лет назад они покинули деревню внизу и направились в поселение Бокоромоно, но не дошли.

И без того сумрачное лицо отшельника помрачнело еще больше.

– Помню, – тяжело обронил он. – Ты правильно сделал, что взял саке. Я выпью его с тобой, помяну Таскэ Сайто. Он был храбрым воином и погиб как герой. Но здесь неподходящее место.

С этими словами он снял с пояса огромный веер. Тануки с ужасом покосился на него и выразительно сглотнул.

– Я вообще-то высоты боюсь… – обреченно пробормотал он.

Огромная ручища хозяина пещеры ухватила оборотня за загривок. Второй рукой ямабуси взмахнул веером, отталкиваясь от земли. Накидка раскрылась, оказавшись огромными черными крыльями, и отшельник вместе со своей добычей взмыл к небесам.

– Держи меня крепче, – заорал тануки, – если я буду держаться за тебя, то кто будет держать саке?!

И тут же, опровергая свои слова, изо всех сил вцепился в руку отшельника.

Бутыль саке жалобно булькнула и повисла на плетеном ремешке, тоже подаренном благодарной вдовой.

Вид с площадки на вершине горы открывался совершенно головокружительный. Тануки покосился вниз и опасливо отодвинулся от края.

– Сикомэ напали на том кряже. – Смотреть туда, куда указывал узловатый палец отшельника, Дайхиро не решился из опасений расстаться с перепелкой, которая только что нашла упокоение в желудке оборотня.

Он приложился к саке и восхищенно посмотрел на собутыльника. Не каждый день выпадает удача попьянствовать с тысячелетним тэнгу.

По правде говоря, в жизни Дайхиро это вообще был первый раз. Несмотря на ёкайское происхождение, тануки вырос среди людей, они были для него куда ближе и понятнее иных оборотней или духов. За всю свою короткую жизнь Дайхиро нечасто встречал других ёкаев.

А тут настоящий тэнгу! Изначальный хозяин этих лесов и гор. Ну красота же!

– Зимой эти твари наглеют. Вылезают из своих нор, шастают по округе. Местные знают, что в холода лучше не ходить в горы. А Таскэ пошел…

– Вы знали его? – уточнил Дайхиро. – Ну, до того…

Обычно легко переходивший на запанибратские отношения оборотень ощущал непривычную робость. Даже его дерзости не хватало, чтобы фамильярничать с древним тэнгу.

– Я помню его мальчишкой. Таскэ Сайто мечтал стать мастером меча. Он оставлял подношения каждый день, упрашивал взять в ученики. Я сказал, что не возьму. Устал брать учеников из людей, слишком быстро они старятся и умирают, но он продолжал приходить, пока родители не отправили его на другой остров. Потом я тринадцать лет не видел его…

Дух гор сделал воистину богатырский глоток из бутыли и тяжело вздохнул.

– Не сразу услышал просьбу о помощи, опоздал. Он скончался от ран у меня на руках.

– А женщина и младенец? – жадно поинтересовался тануки. – Я был в Бокоромоно, это три двора и пара стариков. Ни о какой женщине там не слышали.

– Бокоромоно гибнет. Серебряные рудники истощились, люди перебрались за кряж. Там не мои земли.

– Так что с женщиной?

– Сачи. Ее звали Сачи Сайто. Я обещал Таскэ позаботиться о ней, и я исполнил обещание. Она месяц жила в моей пещере. Я предложил ей остаться навсегда, но Сачи твердила, что малышке нужны люди, и в итоге ушла к ним, за кряж. Я проводил ее.

Он снова тяжело вздохнул и под жалобным взглядом оборотня в два глотка прикончил бутыль.

– Плохо, – подвел итог тэнгу. – Люди быстро живут и легко умирают, тануки. Не привязывайся к людям.

Поначалу госпожа Масуда резко воспротивилась просьбе Мии.

Да, понятно, что на Эссо начался ханами и госпоже наложнице хочется выйти, полюбоваться на цветущие деревья. Но где это видано, чтобы женщина высокородного даймё путешествовала без свиты и без норимона – переносного экипажа, избавлявшего даму от нескромных взглядов?

Мии, выросшей в окружении вольных гор Рю-Госо, этот способ передвижения казался странным и диким.

Ну какое удовольствие можно получить от ханами, когда ты смотришь на него из бамбукового ящика? Пусть даже этот ящик размером может сравниться с небольшой комнаткой, изнутри украшен и устлан мягкими шкурами.

Мии хотелось разуться. Пройтись босиком по траве, зарыться пальцами в еще прохладную после зимы почву, вдохнуть живой аромат цветка.

Чтобы настоять на своем, девушка впервые воспользовалась властью, которую давало ее положение, и вдруг с удивлением обнаружила, что ее слово действительно что-то значит для этих людей. Как ни возмущалась госпожа Масуда, она была вынуждена уступить.

В сопровождение Мии дали двух самураев в полном боевом облачении. То ли конвой, то ли охрана.

– Обязательно посмотрите на холм Татакай! – напутствовала женщина на прощанье Мию. – Люди едут несколько дней, чтобы увидеть его, а потом до старости рассказывают внукам.

На все расспросы супруга управляющего только хитро улыбалась и отвечала: «Увидите».

Распаленная любопытством девушка полюбовалась всего полчаса на цветущую вдоль реки сакуру, а потом попросила охранников отвести ее к таинственному холму.

Дорога пролегала через обычную, ничем не примечательную пихтовую аллею. Ветви деревьев тесно переплетались, образуя высокий сводчатый потолок в бликах солнечного света.

Шагнув за пределы рощи, Мия ахнула.

Впереди, насколько хватало глаз, простиралось море. Синее, в фиолетовых переливах, оно поднималось по склону холма вверх, чуть волновалось, шелестело.

Море цветов.

Синие и аметистовые флоксы – нежные соцветия, собранные в гроздья на длинных тонких ножках. Ветер чуть покачивал их, создавая иллюзию ряби на водной глади.

Это было похоже на чудо. Словно сама Ко-но-хана – Дева Цветения – высадила здесь целый холм во славу весны.

Сквозь цветочное море вела узенькая тропинка. Мия вдруг поняла, что хочет взглянуть вниз с самой высокой точки. Она порывисто обернулась к своим суровым сопровождающим:

– Я хочу подняться наверх. Одна!

Самураи переглянулись, потом тот, кто был за старшего, кивнул:

– Это можно, госпожа. Татакай – священное место, никто не побеспокоит вас там.

Мия растерянно улыбнулась. Так просто? Она приготовилась воевать и спорить за право насладиться чудом в одиночестве, но это не потребовалось.

Запах цветов был похож на сливовое вино – такой же сладкий и так же пьянил. Мия шла наверх, а справа и слева волновалось море. Синее в брызгах аметиста.

У самой вершины над дорогой нависали врата-тории, словно отмечая место, где начиналась власть иных сил.

Мия вспомнила тории в Дзигоку, которые она вместе с другими майко так неосторожно распахнула во время гадания. С внезапно нахлынувшей робостью девушка подошла к воротам и поклонилась духам этого места, испрашивая дозволения войти.