Тотальность иллюзии (СИ) - Борзых Станислав Владимирович - Страница 25

Четвёртая. Японская поэзия мало что даёт в смысле тех насущных задач, которые необходимо решать прямо сейчас, если, конечно, она сама не является одной из них, что, честно говоря, маловероятно. Люди должны и в действительности думают о том, о чём нужно размышлять. Отсутствие воды в кране куда как важнее тех же стихотворений, хотя оценка сама есть продукт мнения окружающих. Например, в России учёным платят мало, но очень многим это не мешает всё-таки заниматься любимым делом, несмотря на то, что, казалось бы, их это обстоятельство призвано отвращать от подобных мыслей.

И пятая, хотя, вполне вероятно, могут найтись и другие. Существуют предметы, которые попросту неприятны. Скажем, инцест вызывает отвращение, разумеется, если вас этому обучили⁵, поэтому люди, как правило, не думают ни о чём подобном, хотя и находятся исключения, которых нередко изолируют ото всех остальных. Если рассматривать непосредственно близкородственные сношения, их нейтрализация, по крайней мере, оправданна в свете вопросов выживания. Но есть проблемы, которые не включаются в повестку по иным причинам. Часто объяснить подобные кульбиты крайне сложно, и это может быть связано с историей, предрассудками, суевериями или чем-либо другим. Но, как бы то ни было, данные механизмы активно работают, чем сокращают круг задач, которые мы готовы рассматривать.

Во-вторых, как я указывал раньше, трудно заставить думать людей о том, о чём им сложно размышлять в плане их интеллектуальных способностей. Так уж вышло, что общество составляют не обязательно выдающиеся личности. Положа руку на сердце, последних вообще крайне мало. Всем остальным необходим какой-то набор вопросов, который бы постоянно маячил перед их глазами, занимая их и отвращая от опасных и подрывных мыслей, или просто от непосильных.

По понятным причинам этот круг проблем не может быть слишком большим или слишком сложным. Как и в случае с языком, ориентировка происходит даже не на среднего представителя общества, но на самые посредственные его экземпляры. Это объясняется довольно просто. Если бы всё обстояло иначе, часть группы, в действительности не столь малая, оказалась бы вне неё, тем самым образовав либо новый коллектив, либо поставив под угрозу существование того, из которого её исключили. Людям необходимо коммуницировать для того, чтобы поддерживать общность. А разговор предполагает наличие каких-то мыслей, которые, собственно, и озвучиваются в беседе.

Можно представить себе, что всех бы заставляли думать о сложных математических задачах, т.е. они бы постоянно находились в поле зрения, и их всякий раз демонстрировали людям во всех вообразимых образах. Такой социум продержался бы недолго потому, что не все способны решать соответствующие задачи. Это вызвало бы фрустрацию и, как её крайний случай, депрессию и оборвало бы почти все связи между его членами.

На самом деле общество заинтересовано в том, чтобы не позволять людям, его составляющим, думать слишком много. Мысли потенциально всегда приводят к беспорядку и сомнениям. Например, некий коллектив ожидает проверка, ради чего включается так называемая «миссия спасения», сводящаяся, по сути, к тому, что каждый может и обязан внести свой скромный и посильный вклад в то, чтобы сохранить группу, при этом, разумеется, оправдывается увеличенное количество работы нередко без предполагаемого в последующем вознаграждения. Большинство людей в подобной ситуации будет размышлять в том духе, что новые повинности нужно исполнять потому что, они-де что-то там «спасают». В действительности крайне нежелательны и даже опасны вопросы о том, а надо ли это делать и, самое главное, стоит ли что-либо «спасения» или нет. Как давно уже сказано, многие знания – многие печали. Чем больше бы знаете, тем меньше у вас собеседников, что автоматически означает, что вы становитесь асоциальным. Это вызывает тревогу и расстройство, что, в свою очередь, предотвращает вообще-то вполне резонные мысли.

Кроме того думать о тех вещах и явлениях, которыми другие занимаются редко, если вообще делают это, проблематично хотя бы потому, что отсутствует необходимый инструментарий. Его нужно создавать, а это не всегда возможно. И ещё. Подобные мысли, как правило, расстраивают. Одно то, что вы читаете сейчас эти строки, должно повергнуть вас в уныние. Понимание того, что происходит на самом деле, лишь поначалу даёт интеллектуальное удовольствие, в последующем оно сменяется чувством дежавю, когда всё, что вы имеет счастье наблюдать настолько предсказуемо, что совершенно неинтересно. Люди – существа, в целом, примитивные, что, по крайней мере, отчасти связано с тем, какая повестка находится в их головах, а также с тем, на что их хватит. Большинство способно на очень малое.

Я тут не хочу никого обидеть, но, тем не менее, приходится признать, что общество выстраивается движением ко дну. Я ещё об этом буду говорить ниже, но современное состояние мира таково, что, судя по всему, процесс пока не окончен, и людей продолжают отуплять во всё возрастающих масштабах. Чем это вызвано – не совсем понятно, но нужно осознавать, что нынешние события ничем особым не выделяются на фоне всей человеческой истории, потому что на протяжении веков, если не тысячелетий, происходило ровно то же самое.

В-третьих, как бы это банально ни звучало, обычно люди думают о том, что есть. В самом экстремальном случае, это выглядит так. У меня есть руки, и я о них размышляю. Я не слышу ультразвука, поэтому не забиваю им себе голову. Но это крайности. Обычно всё куда как прозаичнее. На моём столе лежит мобильный телефон, и данное обстоятельство автоматически включает его в мои мысли. Что это значит?

Прежде всего, неважно, имеется ли у вещи или явления ярлык. Я не знаю, как называется ручка у шпингалета, и, тем не менее, в моём мире она представлена, что легко позволяет мне о ней думать. А вот антигравитационных ботинок у меня нет, и потому мне нет смысла о них размышлять. Во всякий промежуток времени реальность такова, какова она есть, и это означает, что многие предметы в ней отсутствуют.

Ещё тридцать лет назад, скажем, у людей не было мобильных телефонов. И данная черта того мира не могла вызвать мысли, связанные с подобным типом связи. Нельзя было сказать кому-либо позвонить мне, когда я буду в дороге на автомобиле. Не было многих оборотов речи и т.д. С другой стороны с тех пор исчезли перфоленты (но не в редакторе Word), и теперь мы не включаем их в свои мысли. Должно быть ясно, что состояние реальности предопределяет круг того, о чём люди думают, а также тот простой вывод, что мир всегда ограничен. Конечно, со временем, по крайней мере, накапливаются знания или так может произойти. И всё равно сегодняшняя действительность в этом плане ничуть не лучше, чем любая из предшествовавших ей, равно как и последующие будут не многим богаче.

Существенно также и то, что для каждого мир – это совокупность тех его сторон, с которыми он как-либо знаком. Например, я – откровенный профан в археологии, поэтому я плохо соображаю, если вообще это делаю об окаменелостях и артефактах, покоившихся или продолжающих пребывать в земле. Как и в случае с языком, люди должны иметь некую общую территорию опыта, которая бы позволяла им общаться между собой. Вследствие того, что реальность повседневности у всех более или менее одинакова таких мест довольно много, и они прекрасно демонстрируют то, о чём мы размышляем. Не могу же я, в самом деле, вообще не замечать, скажем, рекламы, если она неизменно присутствует в моём мире!

Кроме того, как было показано в случае с чувствами, мы все – заложники обучения. Чувствуя далеко не всё, что происходит и имеет своё представительство в мире, мы ещё больше урезаем область своих размышлений. Отчего бабочки, сооружающие заборы – это несколько дико? Потому что они ничего такого не делают. Но почему тогда они же зимой редко попадают в наши головы? Ведь это вполне возможно, и нет ничего, чтобы бы помешало этим насекомым существовать в холодное время года. Слава Богу, для этого у нас есть все средства. Тем не менее, морозы в прямом смысле обездвиживают нас в том, чтобы подумать о данных прекрасных созданиях. Можно приводить многочисленные примеры того же, но вопрос и так ясен. Почему это так?