Тотальность иллюзии (СИ) - Борзых Станислав Владимирович - Страница 27

Почему мы считаем одни мысли банальными, а другие – выдающимися, или, более общо – как мы оцениваем то, о чём думаем. Прежде всего, стоит сказать, почему данный вопрос так важен. Человек представляет собой стадное животное, в связи с чем ему существенно то, какого о нём мнения окружающие. Мы постоянно подвергаемся мониторингу со стороны среды: как мы выглядим, что говорим, куда направляемся и, естественно, что там у нас в голове. Мысли часто реализуются на практике, а потому их рассмотрение не лишено значения. И чтобы, в конечном счёте, что-то не вышло боком, мы должны усваивать некоторые рамки. По большому счёту это приводит к тому, что содержание оказывается весьма похожим у разных людей, но именно так всё и должно обстоять.

Приведу одну иллюстрацию, поясняющую, как происходит оценка. Что мы полагаем смешным? Скажем, кто-то выдаёт некую остроту, над которой все смеются. Что мы тут наблюдаем? Не затрагивая тему юмора непосредственно, мы должны понять следующее. Шутка только тогда становится сама собой, когда она выполняет ряд требований. Все они вписаны в рамки определённой культуры, поэтому одни и те же тирады будут вызывать улыбку в одних местах, но недоумение – в других. Это важно потому, что нас учат, что рассматривать в качестве смешного. Оттого, наверное, зарубежные комедии не всегда впечатляют.

Ту же самую логику можно перенести в сферу оценки мыслей по любым потенциальным их качествам. Например, законы Ньютона были гениальны и когда-то новаторскими потому, что до него их никто не озвучил. В данном случае всего лишь на всего используется критерий новизны, а также принцип экономии, согласно которому всё талантливое просто. Молчаливо признаётся то, что два этих маркера свидетельствуют о чём-то нетривиальном. Я не собираюсь подвергать сомнению великий интеллект, но указываю на то, даже это моё определение есть результат обучения. И если, что маловероятно, мне когда-нибудь придут в голову те же самые законы, я не стану обольщаться и уж, конечно, не побегу ими делиться со всем миром.

Подобный самомониторинг – вполне рутинная и, что важно, неотъемлемая деятельность нашего разума. Мы постоянно оцениваем то, о чём думаем. Мы разносим собственные мысли по категориям, полученным извне. Вот это – смешно, да, и я улыбаюсь, это – грустно, и слёзы наворачиваются на глаза, это – глупо, лучше забыть, это – ура, эврика, где у нас тут научные журналы мирового уровня и каковы требования оформления статей в них?

Если уж у нас есть критерии оценки своего интеллекта, не пытаемся ли мы стать лучше в собственных и глазах окружающих? Естественно, хотим. Желаем потому, что считаем это хорошим. Ведь быть умным – это здорово, не так ли? Какие-то мысли отбраковываются, другие пестуются, а третьи и вовсе отходят на второй план. Если критерии известны, то это неизбежно ведёт к тому, что мы стараемся культивировать один и тот же внутренний микроклимат, что опять же превращает наши головы чуть ли не в идентичные черепные коробки, где играют почти одинаковые спортсмены. Конечно, остаются различия в потенциалах и способностях, но, как уже указывалось, к большинству это никак не относится.

На самом деле оценка мыслей неразрывно связана с функционированием разума. Многие попросту не замечают её потому, что она стала тем, что работает само по себе, как, например, напряжение ряда мышц при ходьбе после того, как вы её усвоили. Именно поэтому наполнение голов столь удручающе тривиально и банально. Если что-то функционирует в сносном режиме, то оно почти сразу же переводится в разряд ниже и больше уже не удостаивается внимания. Обучившись, люди отбрасывают мысли о мыслях, полагаясь на то, что даёт среда, которая у всех одинакова.

Вкупе с тем, что и поле размышлений, и их способы похожи у разных людей, мы получаем почти идентичное наполнение голов подавляющей части населений той или иной культуры. Но можно ли говорить о том, что и межстрановые или межнациональные различия, в конечном счёте, ничего не значат? Отчасти, разумеется, да. Люди живут сразу не во многих местах, но в каком-то определённом, что автоматически ведёт к тому, что все мы думаем о погоде, об отношениях с соседями, о местных происшествиях и т.д. Это общее между нами всеми. Но существуют ли какие-нибудь специфические мысли? Очень надеюсь на то, что озвученное произвело в вас некоторые изменения, но и без этого, по крайней мере, некоторая разнонаправленность присутствует. В действительности очень сложно судить в таких категориях, к которым не привык, однако, если законы логики и имеют хоть какую-нибудь ценность, то должны быть отличия.

Всё это приводит к мысли о том, что как содержание, так и функционирование, а равно и оценка результатов и текущей деятельности разума суть есть результат обучения, ориентированного на имеющийся материал в виде человеческой природы. Остаётся невыясненным лишь один вопрос, который я предпочту обратить на самого себя. А то, что вы прочли в данном разделе – ново или избито и клишировано? Во-первых, стоит указать на то, что люди редко применяют самоописания, касающиеся наполнения их голов. По крайней мере, с данной позиции всё озвученное выше достойно внимания, ведь я препарировал собственные мысли. Во-вторых, можно подвергнуть сомнению сами эти понятия, сделав их попросту бессодержательными и пустыми. Что вообще значит «новизна» или «устарелость», каковы их критерии или, условно, срок годности? В-третьих, если уж и появляется такое желание, то почему бы не оторвать интеллект от того, что его определяет? Можно ли вытравить из него следы влияния извне или это нереализуемо? Сама постановка вопросов, хотя и встречалась до сих пор много раз, тем не менее, имеет право на существование. В-четвёртых, а есть ли вероятность того, чтобы думать как-то иначе и о чём-то ином? Встретятся ли нам на этом пути бабочки, сооружающие заборы, или даже они ничего не стоят в плане попытки выйти за границы? В конце концов, способен ли хоть кто-то вообразить нечто невообразимое?

Я оставлю эти вопросы без ответа хотя бы потому, что не знаю его и, кроме того, не имею никакого другого инструмента постижения истины за исключением моего обученного интеллекта. Но одно то обстоятельство, что я их вообще задаю, как мне кажется, делает данный раздел далеко не тривиальным мероприятием. В любом случае они теперь звучат. Несмотря на столь удручающее окончание, не стоит отчаиваться. В следующем разделе я рассмотрю наименее спорное утверждение о том, что и наше поведение предопределяется влиянием со стороны среды.

Мало кто станет спорить с тем, что нас обучают тому, как себя вести в различных ситуациях. В одних случаях необходимо делать одно, тогда как в иных – совсем другое. Человеческая среда обитания кардинальным образом отличается от естественной, где без каких бы то ни было нареканий работают врождённые правила поведения. В обществе действуют механизмы, которые хотя, разумеется, и ориентируются на нашу природу, тем не менее, должны быть усвоены во время социализации, т.е. в процессе взаимодействия с окружающими. Все эти нормы искусственны, что неизбежно влечёт за собой их оправдание или, напротив, их навязывание с тем, чтобы никто не усомнился в их, по большому счёту, не очень высокой ценности, разумеется, за пределами социума.

В данном разделе я не собираюсь срывать маски и обнажать правду, тем более что последней попросту не существует. Всякий мыслящий человек способен подвергнуть наблюдаемые им и воспринимаемые как само собой разумеющиеся правила рациональной обработке. После подобной операции от них просто ничего не останется. Здесь я постараюсь показать, как работает механизм усвоения этих норм и почему он таков.

Таким образом, передо мной стоят следующие вопросы. Первый. Что именно мы делаем, а чего, соответственно, не совершаем? Лишь по видимости нам может казаться, что мы вольны вести себя так, как нам заблагорассудится – пусть и в рамках приличия, в реальности все наши поступки жёстко лимитированы и ограничены наличными правилами. Второй. Как мы осуществляем те или иные действия? Скажем, шнурки можно завязывать тысячей способов, но используем мы всегда один и тот же, несмотря даже на то, что другие более эффективны и быстры. То же касается и любых иных актов. Третий. Как мы оцениваем то, что составляет активность нашего организма? Это далеко не пустая проблема в связи с тем, что отношение к себе во многом предопределяет дальнейшие развитие событий и наше участие в них. И четвёртый. Почему механизм, лежащий в основе данного вида обучения, таков, каков он есть? Отчего нас заставляют усваивать совершенно конкретные нормы, хотя какие-либо другие также вполне состоятельны и нет никакого резона в отказе от них? В конце же этого раздела я постараюсь подвести итог всей главе с тем, чтобы показать, насколько удачно все три стратегии выстроены в единую систему. Итак, начнём по порядку.