Тотальность иллюзии (СИ) - Борзых Станислав Владимирович - Страница 46

Сразу необходимо оговориться о том, что я не буду вникать в подробности прошлых перипетий конкретных обществ. Существует, безусловно, разные истории у разных же групп. Многие исследователи полагали, что есть возможность свести их всех в некий единый ряд, показать универсальные законы развития любого человеческого коллектива. Я не совсем согласен с подобной позицией. Но вопрос состоит в другом. В этом разделе я попытаюсь показать, как именно груз прожитых лет влияет на социум – и ничего более. В конце концов, опыты групп несхожи, но это ещё не означает, что они никак не отражаются на сегодняшнем результате.

Есть и ещё одна проблема, которая довольно серьёзно портит жизнь всякого, кто берётся за озвученную задачу. В целом, она сводится к тому, в каких единицах считать исторические длительности. Когда мы говорим о каком-либо старом обществе, что это значит? Как мы подсчитываем возраст? И, что важнее, где располагаем границы между престарелыми и молодыми группами?

Я думаю, что решить или, что будет точнее, указать пределы нельзя. Подобные предпочтения всегда условны, если не сказать изобретены или взяты с потолка. Однако что-то принять на веру всё-таки надо. Как бы то ни было, но я не стану располагать границы в конкретных местах. Мне представляется, что это должно остаться на усмотрение читателя. Поэтому когда я буду говорить о старых, взрослых или молодых обществах, я всего лишь затрону субъективные предпочтения каждого.

С другой стороны, крайне полезно разделить группы именно по такому критерию. Пусть он и не представляет собой нечто точное и определённое, но он, тем не менее, даёт почву для последующих размышлений. Кроме того, данный параметр позволяет действительно говорить о разных социумах или, более отчётливо – о влиянии истории на общество. Впрочем, из дальнейшего повествования, я надеюсь, всё станет понятно.

Итак, чтобы выяснить, каким именно образом прошлое приводит коллектив в сегодня, нам нужно решить ряд задач. Первая состоит в том, чтобы рассмотреть феномен групповой памяти. Что она собой представляет и как взаимодействует, прежде всего, с теми поколениями, которые знают о некоторых событиях лишь понаслышке. Вторая заключается в том, чтобы изучить разновозрастные социумы и увидеть, что они не могут быть сведены вместе. Третья. Вправе ли мы заявлять именно о грузе истории, т.е. о том, что ушедшее довлеет над настоящим или они только соприкасаются друг с другом, без серьёзных трений? И четвёртая, смежная с предыдущей, возможно ли, чтобы опыт никак не влиял на общество, его приобретшее? Выражаясь условно – реализуема ли некая степень коллективной амнезии? Начнём по порядку.

Вопрос о коллективной памяти носит весьма амбивалентный характер. Все мы знаем о прошлом своего общества, и не совсем понятно, каким именно образом эта информация влияет на нас в нашей повседневной жизни. Впрочем, я не стану рассматривать данное измерение этой проблемы. Здесь меня интересует несколько иное.

Социум – это не просто аморфная масса составляющих её индивидов. Как я указывал выше, он представляет собой систему, что неизбежно влечёт за собой ряд последствий. В отношении памяти нужно учитывать следующие факторы. Во-первых, коллективный опыт – это знания о том, что произошло не с отдельными людьми, но со всеми сразу, причём не обязательно с теми, которые данной информацией располагают. Из-за этого, во-вторых, её хранение и трансляция выступают как неотъемлемые атрибуты функционирования общества, позволяющие скрепить связи между поколениями. Собственно говоря, это обстоятельство во многом и свидетельствует в пользу наличия группы, а не толпы. В-третьих, её удержание и воспроизводство должны иметь своим вместилищем не конкретных людей, но некое коллективное пространство, не сильно привязанное к локациям и эпохам. И, в-четвёртых, нужно понимать, что передача данных всегда сопряжена с риском искажений и потерь. Ведь в отличие от человека, в котором, даже если и наблюдаются разрывы, расколы между членами социума являются и обязательными, и неизбежными.

Приведу пример. Скажем, вы видите по телевизору репортаж о некотором событии, произошедшим или разворачивающимся прямо сейчас где-нибудь далеко от вас. Опосредованность восприятия, конечно, сыграет свою роль, но, что если ситуация имеет отношение к людям, живущем в том же обществе, что и вы сами? Пропала девочка, и вы переживает за неё саму, за её родителей, за её родственников и т.д. Разумеется, испытывать сложные чувства можно за всех детей на свете, но всё-таки ближе нам те, что разделяют с нами определённые подходы к действительности. Малышка до того была вам не знакома, вы вообще вряд ли когда-нибудь с ней встретитесь в реальности, и, тем не менее, эмоции налицо.

Какое отношение данная иллюстрация имеет к рассматриваемому предмету? Самое непосредственное. Память всегда связана с тем, что мы пережили. Увиденная передача – это тоже опыт, пусть и не связанный с нами, но всё же она представляет собой знания. Дальнейшие события могут разворачиваться самым причудливым образом, и они также окажутся включены в коллективную память. О девочке будут говорить, сочувствовать ей, особенно в свете наличия всяких педофилов и убийц, ей, вероятно, посвятят часть своего личного времени с тем, чтобы найти, и т.д.

Проблема, однако, состоит в ином. Пропавшая малышка – это, конечно, ужасно, но данное событие с небольшой долей вероятности приведёт к тому, чтобы навсегда или на значительный промежуток времени остаться в коллективной памяти, а, тем более, изменит общество. Поэтому есть смысл в разделении повседневных и трансформирующих ситуаций.

Несложно догадаться, что исчезновение ребёнка – это рутина жизни для всех, кто непосредственно с ним не связан. К сожалению, случается так, что дети пропадают, и конкретно данное событие подтверждает для всякого, что мир остаётся прежним. Несмотря на кажущуюся незначительность подобных мыслей, они, тем не менее, позволяют удерживать восприятие реальности для огромного количества людей на некотором стабильном уровне. Так, скажем, столбик термометра за окном не показывает больше ста градусов Цельсия, потому что так не бывает. Прошлый опыт позволяет нам пребывать в рамках повседневности без ущерба для собственного душевного благополучия. Одним словом, действительность предсказуема заранее, вследствие усвоенных о ней знаний.

Но, хотя и не часто, происходят события, в корне меняющие социум. Это могут быть войны, природные катаклизмы, прорывные технологии, в общем, всё, что способно поколебать описанную рутину. В таких случаях подход к повседневности трансформируется в новый уклад, стремясь превратить необычное в банальное, либо же вернуть всё на свои места. В России накануне и непосредственно девятого мая очень много говорится о великой победе, о ветеранах и т.д. И само это обстоятельство уже стало клише. Источаются елеи и патоки, но подобное само стало вполне ожидаемым. Я не хочу тут принизить роль фронтовиков, но последующие поколения лишь представляют себе, что тогда было, т.е. транслируют память дальше. То же и с девочкой – я, конечно, в состоянии поговорить о ней со знакомыми, но это та же рутина.

Впрочем, существуют и подводные течения, которые преобразуют общий ход дел незаметно, но более существенно, чем события явные. Сегодня, судя по всему, в мире растёт разрыв между поколениями молодых и зрелых, который является предметом интереса со стороны многих исследователей. Именно они и трансформируют рутину, меняя местами само собой разумеющееся, создавая новые его образцы и отказываясь от старых. Но даже и в подобном виде общество стремится сотворить иную повседневность, привычность среды обитания. Поэтому важно то, что коллективная память удерживает единство мира, его предсказуемость.

Далее. Единство знаний о мире позволяет людям чувствовать своё общее социальное бытие. У разных народов существует множество шуток как о самих себе, так и о своих соседях, часто понятных исключительно их членам. В этом смысле коллективная память удерживает людей вместе, не давая поводов для разрыва. Вообще говоря, крайне удобно быть осведомлённым о том же, что и, пусть даже незнакомый, человек на улице. Вам всегда будет просто подойти к нему и получить нечто ценное, будь то информация или услуга, просто потому, что вы владеете сходными данными о мире. Поэтому можно смело утверждать то, что опыт объединяет, причём совершенно неважно, является ли он вашим личным достоянием или же усвоен вами опосредованно.