Глубокий сон (Вечный сон) - Чэндлер Раймонд - Страница 34

• Предыдущая
• 34/47
• Следующая

Я оставил его в машине, моргающего глазами.

Спустя двадцать минут меня посетила уборщица и мне представилась возможность распечатать толстый конверт, адресованный на мое имя красивым старомодным почерком. В нем была короткая официальная записка и чек на пятьсот долларов, выписанный на Филипа Марлоу и подписанный за генерала Гая Бризея Стернвуда Винсентом Норрисом. День начинался действительно чудесно. Я как раз заполнял бланк для банка, когда звук звонка дал мне понять, что кто-то решил посетить меня. В комнату вошел маленький человечек из «плимута».

– Ну, наконец-то, – сказал я. – Входите и снимайте плащ.

Он осторожно, пока я придерживал дверь, проскользнул мимо меня, так, словно опасался, что я вот-вот дам ему пинка. Мы уселись друг против друга по обе стороны стола. Рост его был действительно невелик, примерно метр пятьдесят. У него были зоркие блестящие глаза, которым он пытался придать строгое выражение, но они выглядели так же строго, как устрица с открытой раковиной. На нем был двубортный темно-серый костюм, слишком широкий в плечах и со слишком широкими лацканами, и галстук с мокрыми пятнами от дождя.

– Может, вы меня знаете, – начал он. – Меня зовут Гарри Джонс.

Я сказал, что не знаю его и пододвинул к нему портсигар с сигаретами. Его маленькие изящные пальчики молниеносно схватили одну из них, словно форель, заглатывающая муху. Он прикурил ее от стоявшей на столе зажигалки и помахал рукой, разгоняя дым.

– Я не какой-нибудь там молокосос, – проинформировал он. – Знаю этих парней и им подобных! Я немного занимался контрабандой спиртного. Это клевое дело, старик. Едешь себе, бывало, на машине с револьвером на коленях и полным патронташем на поясе. Иногда нам случалось прихлопнуть по дороге парочку конов. Замечательное дело.

– Потрясающе, – сказал я.

Он уселся на стуле поудобнее и выпустил вверх облачко дыма уголком маленьких сжатых губ.

– Может, вы мне не верите?

– Может, да, а может нет. Возможно также, что я еще не успел забить себе голову мыслями о том, правду вы говорите или нет. Но с какой целью вы рассказали все это? Чего вы ожидаете от меня?

– Ничего, – едко ответил он.

– Вы уже несколько дней следите за мной, – продолжал я. – Как мальчишка, желающий подцепить девушку и не осмеливающийся на это. Может, вы страховой агент? А может вы знаете парня по имени Джо Броуди? Есть много разных «может» по той простой причине, что в моей профессии всегда по уши всяких дел.

Он вытаращил глаза, а нижняя челюсть у него отвисла чуть не до колена.

– Господи! Откуда вы знаете все это?

– Я ясновидящий, – сказал я. – Так что выкладывайте все без утайки. Не могу же я ждать целый день.

Блестящие глаза почти исчезли под прищуренными веками. Воцарилась тишина. Дождь тарахтел по крыше «Мэншн-Хауз» под моими окнами. Человек, сидевший напротив меня, наконец поднял веки, его глаза снова заблестели, и он задумчиво произнес:

– Конечно, я хотел разузнать что-нибудь о вас, чтобы знать, что делать. У меня есть кое-что на продажу...

Это дешево, сотни за две. Почему вы связываете меня с Броуди?

Я распечатал письмо и прочитал его. Оно касалось прохождения полуторагодового курса дактилоскопии и приобретения разных других профессиональных навыков. Я бросил его в корзину и снова посмотрел на маленького человека.

– Не обращайте внимания, я просто размышлял. Вы не полицейский. Вы также не член банды Эдди Марза. Я спрашивал его об этом прошлой ночью. А больше я не знаю никого, кроме друзей Джо Броуди, кто мог бы так интересоваться моей персоной.

– Боже мой! – сказал он и облизнул нижнюю губу. Лицо его стало белым, как бумага, когда я упомянул Эдди Марза. Он раскрыл рот, и сигарета, неизвестно каким образом повисла в его уголке, словно приросла. – Вы подтруниваете надо мной, – сказал он с улыбкой, какую можно встретить только в кресле у стоматолога.

– Конечно подтруниваю, – подтвердил я и распечатал другое письмо. Мне предлагали предоставлять информацию прямо из логова льва, иначе говоря из Вашингтона: все, что происходит в кулуарах, вплоть до мелочей. – Надеюсь Агнессу уже выпустили? – спросил я.

– Да. Это она меня сюда послала. Вас это интересует?

– Естественно – такая сладкая блондинка.

– Бросьте. Вы кое-на что намекнули...

В ту ночь, когда прихлопнули Броуди. Мол Броуди, знал что-то важное о Стернвудах, иначе не рискнул бы посылать им те фотографии.

– Ага. Значит, он что-то знал. Что именно?

– То, что стоит двести долларов.

Я бросил в корзину еще несколько реклам и прикурил еще одну сигарету. – Нам надо исчезнуть из города, – продолжал он. – Агнесса очень хорошая девушка. Вы не можете вменить ей в вину Гейгера и его книжки. Вы же знаете, что женщинам ныне приходится не очень легко, верно?

– Она для вас слишком велика, – заметил я. – Она вас расплющит и задушит, если окажется сверху.

– Глуповатая шутка, – произнес он с таким чувством собственного достоинства, что я удивленно уставился на него.

– Вы правы, – согласился я. – В последнее время я вращался в плохом обществе. Давайте покончим с разговорами и перейдем к делу. Что вы можете предложить за эти деньги?

– А вы заплатите?

– А что мне это даст?

– Что если это поможет вам отыскать Расти Ригана?

– Я не ищу Расти Ригана.

– Слова. Так вы хотите услышать это или нет?

– Итак, мой дорогой, облегчите душу. Я заплачу за все, что мне пригодится. За две сотни в нашей профессии покупается куча информации!

– Эдди Марз велел застрелить Ригана, – сказал он и расселся на стуле так, словно его только что выбрали вице-президентом.

Я указал рукой на дверь и произнес:

– Не собираюсь спорить с вами, надо экономить кислород. Ступайте восвояси.

Он наклонился над столом и сжал зубы. Из-за перегородки доносился монотонный стук пишушей машинки – строчка за строчкой, страница за страницей.

– Я вовсе не шучу, – запротестовал он.

– Кончайте! Не мешайте работать, я очень занят.

– Никуда я не пойду, – резко сказал он. – Я пришел сюда, чтобы сказать то, что надо, и я сделал это. Я лично знал Расти. Не очень хорошо, но все же достаточно для того, чтобы спросить при встрече: «Как поживаешь?» И он отвечал мне или же нет – в зависимости от настроения. Он был симпатичным парнем. Я его любил. Он увлекался певицей из кабаре -Моной Грант. Позже она сменила фамилию на Марз. Расти страдал и женился на богатой даме, которая бегала по ночным ресторанам, как будто дома у нее не было своей кровати. Вы очень хорошо ее знаете. Высокая, черноволосая, могла бы выиграть не один конкурс красоты, но принадлежит к тому типу женщин, которые являются проклятием для любого мужчины. Истеричка. Расти с ней не ладил, а с деньгами ее отца должен был ладить, да? Ведь вы так думаете, да? Но Риган был очень странным типом. Он всегда думал не так, как другие, всегда искал что-нибудь другое, и едва сознавал, где находится в данный момент. Мне кажется, ему вообще было плевать на деньги. А если так говорю я, приятель, то это комплимент.

Маленький человечек вовсе не был так глуп. Мелкий, скользкий комбинатор. Никто и не заподозрил бы, что у него могут быть такие мысли, и, более того, что он умеет их выражать.

– Вот он и сбежал, – сказал я.

– Может быть, хотел сбежать. С той женщиной, Моной. Она не жила с Эдди Марзом, потому что ненавидела все эти его делишки, особенно нелегальные, такие как шантаж, угон автомобилей, ограбления, укрывание тех, кто бежал с Востока, где их разыскивали, и так далее. Ходят слухи, что однажды ночью Риган предостерег Марза, что если тот впутает Мону во что-нибудь противозаконное, то будет иметь дело с ним.

– Большая часть того, что вы мне рассказываете, содержится в отчетах, – заметил я. – За это вы не можете требовать у меня деньги, Гарри.

– Я как раз перехожу к тому, чего нет в отчетах. Риган тогда начал вести себя как безумный. Я каждый день встречал его в ресторане Варди, он сидел там, уставившись в стену, и пил ирландское виски. Говорил очень мало. Иногда поручал мне заключить какое-нибудь пари, то там, то тут. В принципе я из-за этого туда и приходил.

• Предыдущая
• 34/47
• Следующая