Страстные сказки средневековья Книга 1. (СИ) - Гаан Лилия Николаевна - Страница 59

Устройство головы испанца всегда оставалось загадкой для Славека. Но сейчас он вообще почувствовал себя донельзя озадаченным.

- Какое отношение может иметь графиня, к собравшемуся жениться молодому человеку? Логично было бы предположить, что де Сантрэ влюблен в свою избранницу, поэтому и торопится! А его отец..., знаете, Господь часто призывает человека к себе, поразив внезапной болезнью. Тем более, покойный барон был немолод!

- Здесь вы, конечно, правы, - неохотно согласился граф, - но все же, исчезла Стефания именно тогда, когда находилась где-то неподалеку от де Сантрэ. А это наводит на размышления!

На какие размышления? О чем тут можно было размышлять? Нет, де ла Верда иногда ставил своих собеседников в такой тупик, что оставалось только руками развести, не в силах следовать за его оригинальной логикой. И все-таки, во многом с ним не соглашаясь, Гачек подспудно понимал, что у графа отлично развито чутье на такого рода ребусы и загадки. А пропажа его жены была именно из области загадок.

Де Ла Рош появился точно к назначенному часу.

Гачек с любопытством рассматривал так долго разыскиваемого молодого человека - Рауль был, несомненно, похож на отца. Но его черты поражали непривычной тонкостью и своеобразной красотой, мало заметной из-за отсутствия ярких красок на лице. Белокурые длинные локоны, светло-серые глаза, даже губы и то бледные до бесцветности. Был он довольно высок ростом и даже не худ, а тонок. Де ла Верда так же напряженно вглядывался в гостя, и по его лицу явственно разливалось недоумение.

- Да,- безразлично ответил барон на их вопрос о графине,- я видел женщину с беременной служанкой и шутом-кривлякой. Вся эта компания направлялась в Париж.

- В ваших владениях?

Дон Мигель и Гачек замерли в ожидании ответа. Теперь уже и последний не сомневался, что этот юноша имеет отношение к исчезновению графини, а вот почему? Трудно сказать! Впрочем, тот не стал их долго мучить.

- Нет,- так же ровно ответил он, - я видел их и позже, когда сам направлялся в Париж. Дама была больна и без сознания лежала в повозке, я едва её узнал!

- Почему? - нахмурился дон Мигель.

Рауль чуть пожал плечами:

- Болезнь её изменила!

- Что же было дальше?

- Дальше? А ничего не было!

- Не бросили же вы больную женщину посреди дороги?

Рауль слабо улыбнулся.

- Нет, не бросил! Зато сама графиня бросила меня уже в предместье Парижа и исчезла в неизвестном направлении! Я пробовал искать, но знаете, своих хлопот достаточно!

И трое мужчин одновременно вздохнули, только с разными мыслями о сем предмете.

-А вы не можете точно сказать, какого числа это было?- наконец, поинтересовался дон Мигель.

- Увы, уже не помню, - наморщил лоб в раздумьях Рауль, - все-таки прошел уже месяц! В середине ноября, а может позже... Нет, не припоминаю!

После его ухода они долго молчали.

- Что-то с этим молодым шевалье не так! - задумчиво протянул дон Мигель,- совсем не так!

Но Гачеку уже порядком надоели все эти сложности. Теперь, когда он убедился, что донна Стефания хотя бы месяц назад была жива и направлялась в Париж, он вздохнул свободнее.

- Судя по всему, барон не знает, где графиня!

Но граф думал иначе.

- Почему такая доверчивая и наивная женщина, как Стефания, не захотела ехать в компании молодого дворянина? Этому должно быть какое-то объяснение! - пробормотал он, и вдруг обрушил на голову опешившего ваганта следующее, - но у меня на это нет времени! Завтра у нас с епископом аудиенция у короля, и я уже сегодня съезжаю во дворец Сен-Поль, где остановится папское посольство. Я понимаю, что не имею права вас к чему-либо принуждать, но также знаю, что вы прекрасно относились к моей жене. Не ради меня, а ради неё, пожалуйста, займитесь проверкой слов этого странного молодого шевалье.

Лицо у Гачека вытянулось. Что уж говорить об учебе, ему претила сама мысль работать на человека, вся жизнь которого была связана с преследованиями ведьм, в существовании которых, что уж греха таить, Славек очень и очень сомневался! Но графиня была с ним добра и милосердна, и он не нашел в себе сил отказать.

- Что я должен узнать?- он обреченно поник плечами.

- В предместьях Парижа всегда толчется много народа, там огромное количество постоялых дворов и прочих заведений. Все равно наши беглецы где-то останавливались, покупали провизию, да и просто разминали ноги. И уж, наверняка, где-нибудь отличился Тибо! Поспрашивай стражников, дай им его описание. И узнай о бароне де Ла Роше - когда в город въехал он? Человек его ранга, наверняка, окруженный рыцарями, не мог проехать незамеченным.

- Прошел месяц!

- Даже если прошел месяц!

И на следующее утро недовольный Гачек поплелся наводить справки.

Папское же посольство торжественно въехало в Париж.

Под развернутыми знаменами и стягами в парадном шитым золотом облачении легаты медленно и чинно продвигались по улицам города ко дворцу Сен-Поль на острове Сите. Фиолетовая, подбитая куньим мехом ряса епископа блестела и переливалась драгоценными камнями распятия, показывая всем скопившимся вдоль дороги зевакам, насколько велико могущество папского престола, сколь незыблема католическая вера, будучи сама по себе самым бесценным алмазом в истории человеческого мироздания. Его свита так же хранила горделивую невозмутимость, свойственную только людям, абсолютно уверенным в своем высоком положении.

Де ла Верда встретился с епископом. После обязательных приветствий, его преосвященство, оглядев сочувственным взглядом осунувшееся лицо подопечного, спросил о графине.

- Горе обрушилось на мою голову,- пожаловался тот,- никак не могу найти Стефанию!

Рассказ дона Мигеля о розыске занял не очень много времени, но епископ долго молчал, размышляя.

- Кто знает о том, что у вас пропала жена?

- Да никто, кроме Гачека, да этого молодого барона де Ла Рош. Мы не говорили, кто именно пропал, когда давали приметы женщины!

Епископ, вытянув губы трубочкой, задумчиво покрутил большими пальцами рук.

- Вы можете, сын мой, попасть в очень сложную, убийственную ситуацию, если станет известно, что ваша жена все это время скитается неизвестно где! Вы не можете себе позволить, чтобы ваше имя попало на язык парижским сплетникам. Поэтому, если даже графиня найдется и назовет свое имя, мы объявим её преступницей и самозванкой, подлежащей немедленному аресту. А там видно будет!

Это было очень опасное для жизни юной женщины предложение, но дон Мигель уже и сам понимал, что другого выхода нет! Стефания могла погубить не только себя, но и весь славный род де ла Верда, испачкав его честное имя несмываемым пятном позора.

- Пусть Гачек занимается потихоньку розыском, а мы будем делать свое дело. Кстати, зачем вам этот еретик? Почему вы приблизили его?

Дон Мигель мрачно хмыкнул.

- Простая логика. Стефания, попав в Париж, сразу же кинется искать ваганта, потому что больше здесь никого не знает! У неё нет другого выхода!

Следующий день ознаменовался обязательной программой торжественного приема папских легатов. Здесь было всё! И театральные представления мистерий, и шумное празднество с акробатами, жонглерами и силачами, после чего посольство было с почетом принято при дворе короля Людовика в Лувре. После официальных обменов приветствиями и грамотами, и праздничного ужина, король приятно удивил своих гостей, приняв их тот час после застолья.

Вынужденные обычно немало времени дожидаться личной аудиенции у других правителей, епископ и де ла Верда воодушевились, предвкушая результативную беседу, но их радость оказалась преждевременной! Когда они остались с королем наедине, произошел разговор, оставивший очень неприятный осадок!

Его величество принял послов в своих личных покоях, в которых привык вести тайные дела. И там, среди заваленных свитками бумаг столов и полок, он смотрелся как обыкновенный стряпчий в средней руки присутственном месте. Немного оживляли каменные стены древние шпалеры с охотничьими сценами, да накрытая платом клетка с певчей птицей.