Страстные сказки средневековья Книга 3. (СИ) - Гаан Лилия Николаевна - Страница 6

- Спасибо,- девушка грустно потрепала пса за холку,- хоть ты меня пожалел!

- Вы разочаровываете меня, пани Елена! Где же ваша неугомонность и отвага? Вы сломались от первого же жизненного препятствия на вашем пути, а это не к лицу бесстрашной девушке, которая чтобы проникнуть в спальню к любовнику, совершала чудеса ловкости и храбрости!

Елена испуганно оглянулась. Неподалеку, упершись о ствол дерева и рассеянно поигрывая какой-то веточкой, стоял задумчивый маркграф.

Девушка быстро соскочила с ветки и присела в растерянном поклоне. Генрих застал её рыдающей, раздавленной судьбой, с заплаканным лицом, тогда как она точно знала, что мужчины терпеть не могут женских слез. Об этом в свое время панночку предупреждала ещё умница Хеленка. Отчаяние с новой силой охватило Елену, парализуя и без того подавленную волю.

- Я прошу у вас позволения покинуть двор! - вяло пробубнила она, старательно избегая смотреть в лицо государю.

И, сложив руки на животе, девушка застыла, с замершим сердцем ожидая приговора. Генрих помолчал, затем свистнул собаке и, уже удаляясь, небрежно бросил через плечо.

- Я подумаю о вашей просьбе и сообщу о своем решении!

Всю ночь не спала Елена, терзаясь и мучаясь тем, что вела себя столь необдуманно дерзко. Однако, несмотря на все укоры рассудка, сердце твердило, что лучше разлука, чем безразлично-презрительное поведение любимого.

Елена не ожидала скорого ответа на свою просьбу и была неприятно удивлена, когда маркграф вызвал её к себе прямо с утра. Пани Богумила хотела сопровождать призреваемую, но старухе ясно дали понять, что её присутствие при разговоре Генриха и юной пани недопустимо.

С пылающими щеками и бешено стучавшим от волнения сердцем Еленка последовала вслед за слугой. Итак, её судьба сейчас решится, возможно, она увидит маркграфа в последний раз.

Пани Лукаши провели в заваленный бумагами кабинет Генриха.

Маркграф сидел за столом, уткнувшись в какие-то грамоты, и жестом указал ей на стоящую возле стены крытую ковровой тканью скамью. Елена осторожно, стараясь не мешать, села на самый краешек и приготовилась ждать, когда государь обратит на неё внимание.

Комната была просторной, но темной из-за разгулявшейся с самого утра непогоды. На большом столе правителя горели в канделябрах свечи и его лицо в их рассеянном свете, выглядело осунувшимся и усталым. Внезапно сердце Елены сжала, казалось бы, неуместная жалость - ей так хотелось приласкать его, но разве это было возможно?

Наконец, Генрих оторвал взгляд от бумаг, и утомленно потянувшись, встал с места. Взволнованная в ожидании приговора Елена крепко сжала руки.

- Так что ж,- тихо спросил он, присаживаясь рядом,- вы не успокоились за ночь, и по-прежнему хотите покинуть мой двор?

Сумасшедшая надежда захлестнула сердце девушки, и она робко и встревожено подняла на него загоревшийся взгляд. Насмешливые глаза мерцали совсем рядом, а смелая рука красноречиво легла ей на колено.

- Я буду благодарен, если вы все-таки изъявите желание остаться!

Ради него Еленка была способна на всё, но с единственным условием:

- Если только я вам нужна!

Генрих с легкой улыбкой оглядел свежее, хотя и измученное бессонной ночью лицо, умоляющие черные глаза и напрягшееся в ожидании плечи. Любовь этой девочки была столь явной, наивной и открытой, что оставалось только недоумевать, как ей удается скрывать свои чувства от посторонних.

- Конечно, нужна,- провел он пальцем по нежным губам собеседницы,- как никогда!

И маркграф отнюдь не лукавил. Вопрос со Стефанией ещё решался. Связываться с ещё какой-то женщиной не хотелось. Жена же никогда не привлекала его как женщина, а потребности мужского организма требовали своё!

Здесь надо отдать справедливость Генриху. Отвага девушки в свое время пришлась ему настолько по вкусу, что он, пожалев будущее сорвиголовы, довольно деликатно отказал ей от ложа. Можно даже сказать, что он симпатизировал отчаянной охотнице. Но если девчонка настолько влюблена, что с ума сходит от неразделенной страсти, глупо отказываться от её услуг!

Их губы слились в неторопливом, но глубоком поцелуе.

- Я надеюсь увидеть вас здесь,- прошептал, задыхаясь от вспыхнувшего желания Генрих, - завтра в это же время!

Елена так же трудом переводила дыхание, приводя с зардевшимся лицом в порядок лиф своего платья. Она с благодарной нежностью поцеловала милостиво протянутую ей руку маркграфа.

- А теперь идите, милая,- он вернулся к столу и опять погрузился в свои бумаги,- у меня масса дел!

Девушка поднялась с места и, чуть покачиваясь от головокружения, пошла к выходу из комнаты. Она была абсолютно счастлива. Маркграф же проводил её ладную фигурку заинтересованным мужским взглядом - похоже, восходила новая придворная звезда!

Всего лишь три месяца назад он приказал вынести из кабинета отцовскую кровать. Та стояла в нише, отгороженная от помещения тяжелой, расшитой золотом портьерой и служила местом отдыха для больного маркграфа. Его энергичному и деятельному наследнику отцовское ложе показалось бесполезным, и в заветной нише расположилась античная статуя Гермеса, а портьера была снята. И вот теперь вновь появилась надобность в отгороженной кровати - уединенней кабинета во всем дворце не было места. Матери и жене здесь делать нечего - действительно, прекрасное место для отдыха. Правда, совсем другого характера!

Весь последующий день счастливая Елена с трудом понимала, чего хотят от неё окружающие, и даже получила недовольное замечание от маркграфини, но ей было все равно.

Утром, после мессы, к девушке вновь подошел личный камердинер государя.

Затаив дыхание она перешагнула порог заветного кабинета. В этот раз Генрих не сидел за бумагами, а ждал юную любовницу.

- Дорогая,- деловито обернулся он к ней,- я рад вас видеть, хотя наше свидание, к сожалению, не будет долгим!

И, резко распахнув перед её носом портьеру, показал скрывающуюся там кровать.

Еленка смущенно покраснела. Уж слишком прямо шел Генрих к своей цели, но, может быть, так и надо?

Задыхаясь от волнения и стыда, она лихорадочно помогала торопящемуся любовнику избавить себя от лишних юбок и корсажа, охотно отвечая на его нетерпеливые поцелуи. Все происходило настолько быстро!

Страсть любовника не сразу нашла отклик в её теле - понадобилось не одно свидание в укромном уединении ниши, чтобы Елена в первый раз в своей жизни испытала наслаждение от занятий любовью.

- О, любовь моя!

- Вот теперь, наконец-то, ты стала женщиной, охотница!

Еленка с улыбкой прильнула благодарным поцелуем к губам маркграфа.

- Быть женщиной хорошо!

- А ещё лучше, быть моей женщиной!

Генрих был вполне доволен своей любовницей, она же окончательно лишилась разума от любви, и им мало было дела до окружающих. Так, ничего не значащий фон!

Первой о происходящем узнала Хеленка - с ней своим недоумением по поводу то и дело разорванных шнурков корсажа и рукавов юной панночки поделилась горничная девушки. Экономке не понадобилось много времени, чтобы понять, что происходит. Сияющие глаза счастливой Елены красноречиво говорили, что она влюблена, и не оставляло сомнений в кого!

Узнала о происходящем и старая маркграфиня. Она как-то попыталась по важному делу пройти в кабинет сына, и наткнулась на скрещенные пики.

- Что вы себе позволяете! - возмутилась высокородная дама.- Немедленно пропустите меня к его светлости!

- Государь занят и не велел никого пускать! - был неизменный ответ невозмутимых стражей.

Маркграфиня не стала настаивать, а, переступив через свою гордость, спряталась неподалеку. В таком деле не перепоручишь посторонним разузнать, чем так занят сын! И её настойчивость была вознаграждена - она увидела выскользнувшую из двери раскрасневшуюся Еленку.

- Ох,- недовольно сморщилась дама,- опять эти девицы Лукаши!

Но особого внимания на интрижку сына не обратила - какая-то юная глупая девчонка! Она очень быстро надоест Генриху, и нет оснований поднимать шум. И без того хватало забот!