Война сердец (СИ) - "Darina Naar" - Страница 22

Данте в упор смотрел на них и в душе его вспыхнула жгучая зависть. Да, он завидовал, безумно завидовал этому счастливому, всеми любимому ребёнку. Жизнь всегда казалась мальчику несправедливой. Почему одним дается всё, а другим ничего? Чем он хуже этих детей, которых любят, носят на шее, водят за ручку? Данте почувствовал, будто ему в сердце вонзается острый кол, и беззвучно заплакал.

Немного погодя, глава семейства обратил внимание, что странный мальчик в рваной одежде смотрит на них не мигая. Мужчина поставил дочь на землю и приблизился.

— Что тебе нужно? — спросил он хмуро.

Данте отрицательно мотнул головой, скрывая лицо за волосами.

— Тогда иди отсюда. Нечего попрошайничать.

— Я не попрошайка...

— Знаем мы таких, видали. Все вы не попрошайки. Как же! Учти, я денег не даю. Если твои родители не заботятся о тебе, тогда иди работать на плантацию, но не мозоль глаза нормальным людям. Хватит на нас пялиться! Ты напугал мою жену. Убирайся! А то я позову жандармов.

Данте исподлобья взглянул на мужчину.

— Зовите кого хотите. Все люди одинаково злые: что богатые, что бедные, что жандармы, что зеленщики, — и он кинулся прочь, только пятки засверкали.

День клонился к вечеру и на улицах появлялось всё больше и больше людей — настало время вечерней мессы.

По тротуару, цокая каблучками, шли две дамочки в светлых платьях, мантильях и с крошечными солнцезащитными зонтиками в руках. Одна была довольно высокого роста, с надменным выражением лица, еле заметной ямочкой на подбородке и острым птичьим носиком. Вторая — кареглазая блондинка, ростом пониже, вела за руку девочку лет десяти-двенадцати. Поблизости, сбивая всё на своём пути, носились ещё две девочки примерно того же возраста.

— Роксана, дорогая, — говорила та, что повыше, — неужто Хорхелина намеревается сегодня пропустить вечернюю мессу? В кои-то веки?

— О, сейчас её больше волнует как посногсшибательней выглядеть перед молодым супругом, — Роксана пренебрежительно фыркнула. — Представляете, Амарилис, она даже села на диету. И теперь питается только листьями салата. Скоро ноги протянет.

— Ах, что не сделаешь ради любви! — Амарилис театрально закатила глаза. — Любовь — волшебное чувство.

— Ну не до такой же степени! Впрочем, её можно понять — ей уже сорок семь. К тому же, она похожа на всех чертей вместе взятых, но зато с кучей денег. Что ей ещё остаётся?

— До сих пор поражаюсь, как Эстебан, такой красивый мужчина, мог на ней жениться? — вздохнула Амарилис.

— Когда вы мне сказали, Роксана, я не сразу в это поверила.

— О, я, конечно, тоже была удивлена, дорогая, но с другой стороны я его понимаю: когда старуха умрёт, он станет её единственным наследником. У неё нет детей и родственников, кроме брата, она вдова дважды. По-моему, отличная партия. После того, как она отправится в мир иной, красивый молодой вдовец с кучей денег может жениться на ком угодно, даже на дочери самого вице-короля, если уж на то пошло. Эта кикимора сказочно богата, а в последнее время, Амарилис, деньги имеют более важное значение, чем титулы.

— Ну что вы, дорогая, деньги приходят и уходят, а титулы остаются на века.

— Отнюдь, — Роксана упрямо помотала головой. — У меня в роду — все креолы, пять поколений аристократов: маркизы, герцоги, графы. И что же? С тех пор как я вышла замуж за Арсиеро, я только и делаю, что принимаю в собственном доме плебеев и простолюдинов. Они ковыряют пальцами в носах, они кладут ноги на мои столики из красного дерева, а я должна ещё и вежливо с ними разговаривать. У них плантации, пастбища и мешки золота, и они, по сути, управляют городским бюджетом. А мы — аристократы, члены Кабильдо и их жены, и я — первая дама города, должны принимать их у себя с распростёртыми объятиями. На прошлой неделе один такой толстосум разбил у меня целых два фарфоровых сервиза, просто потому что у него пальцы толще, чем ручки на моих чашках.

Амарилис в ответ согласно закивала:

— Как я вас понимаю! Когда я выходила замуж, я так радовалась, что мой будущий супруг — помощник советника по торговым связям с Лимой. Это значило, что я буду видеть его нечасто. Так и есть, он месяцами не бывает дома. Но когда Норберто приезжает, это сущая катастрофа. У нас собираются эти омерзительные землевладельцы и устраивают такой бедлам, что после этого я на неделю падаю с мигренью. АЙ!

Амарилис вскрикнула, так как в этот момент в неё врезалась одна из двоих, играющих поблизости девчонок. В своём ярко-зелёном платье и шляпе, с большим ртом и круглыми глазами девочка напоминала лягушонка.

— Сантана! Прекрати немедленно! — возмутилась Амарилис.

— Простите, тётушка...

— Ну что за несносный ребёнок? С тех пор, как погиб мой брат, я вынуждена заботиться об этой девчонке. Нет, я не жалуюсь! Не могла же я бросить собственную племянницу на произвол судьбы. Но, честно говоря, она уже истрепала мне все нервы!

Раздался визг. Вторая девчонка — с тёмными волосами и крупными чёрными глазами — ухватила Сантану сзади за талию, и они вдвоём чуть не шлёпнулись на тротуар.

— Да что же это такое? Эстелла, успокойся сейчас же! — рявкнула Роксана. — Смотри, Мисолина ведёт себя как приличная сеньорита. Ты же ведёшь себя как плебейка!

— Я больше не буду, мамочка, — громко объявила Эстелла.

Мисолина — светловолосая, голубоглазая девочка со вздёрнутым вверх носиком — была уменьшенной копией Роксаны. Одетая в поплиновое[3] платьице, с крошечным беленьким зонтиком в ручках, она даже походкой подражала матери. Мисолина смерила Эстеллу надменным взглядом. Эстелла в ответ показала язык, сделала скучающую рожицу и на пару минут угомонилась, чинно следуя рядом с сестрой. Сантана шла позади них.

Но девчонок надолго не хватило. Едва только они поравнялись с Ратушей, как Мисолина издала вопль:

— Дура!

— Сама ты дура! — Эстелла выхватила у неё зонт, а Сантана развязала бант на платье. Мисолина заревела. Девчонки, хохоча, налетели на негритянку в белом чепце, которая несла на руках трёхцветную болонку. Рядом с ней, переваливаясь из стороны в сторону, шла полная немолодая женщина в поросяче-розовом платье.

— Сеньорита Эстелла, — воскликнула негритянка. — Как вы себя ведёте? Разве ж можно вопить на всю улицу?

— Не нуди, Урсула!

Девчонки побежали вдоль мостовой.

— Вся в неё, — шепнула Роксана, кивая в сторону Берты — полной женщины в розовом.

Говоря по правде, Эстелла быть «вся в Берту» не могла, так как не являлась её родной внучкой, но кроме Роксаны об этом никто не знал. Роксана искренне удивилась, когда выяснилось: Эстелла не похожа ни на неё, ни на Рубена как внешностью, так и характером. Мисолина, родившаяся на год позже, без сомнения была дочерью Бласа. Роксане порой хотелось поменять дочерей местами. Гораздо справедливей было бы, если бы жеманная и капризная Мисолина оказалась дочерью Рубена, а не Эстелла, из которой так и лезли плебейские замашки.

Берта и Урсула с Гортензией на руках, идя позади двух высокородных подруг, вели свой разговор:

— Как же она мне надоела, — вполголоса жаловалась Берта. — Ненавижу её! Она и её родственнички угробили всю мою семью. Из-за неё я осталась совсем одна.

— Это неправда, мадам. У вас же есть сын, сеньор Эстебан, и ваши внучки, — отозвалась Урсула.

— Ну да-а, — жалобно протянула Берта. — Эстебан... Ему сейчас не до меня. После того, как он женился на этой вобле, я его и не вижу. Он вечно с ней, она прибрала моего сыночка к рукам. Я чувствую себя такой одинокой и чужой в этом доме. Ежели б не мои внучки и Гортензия, не знаю чего со мной было бы. Моя семья распалась, я живу из милости у бывшей невестки. Ах, какая ужасная у меня судьба!

— Ну что вы, мадам!

— Сначала её братец убил моего сына. Потом их папаша опозорил и погубил моего мужа. Всё из-за этого треклятого убийства! А преступницу ведь так и не нашли! Зато этот мерзкий герцог всем рассказал, что в нашем доме убили сына одного из членов Кабильдо. Он испортил моему мужу репутацию! После того, как Альсидеса выгнали из Совета Депутатов и отобрали титул, он и слёг, бедняга. Они довели моего муженька до болезни, изверги! А потом, потом эта тварь убила моего сына, моего Бласито. Эта катастрофа и Альсидеса доконала, он не выдержал удара, покинул меня, мой дорогой. Это она, эта гадюка во всём виновата, чтоб ей пусто было! Она лишила меня сына, да ещё и вдовой оставила. И всё для того, чтобы выйти замуж за алькальда, устроиться получше в этой жизни. Всё ей мало. Таким, как она, всегда мало.