За гранью вечности (СИ) - "AlexanderMay" - Страница 50

– Пли-и-и!

Бессмертный шепчет какое-то короткое слово, и мягкий кокон мгновенно затвердевает, покрывая перья каменной плёнкой. Слышится злобный звон стрел, но дыхание Териана всё такое же спокойное и медленное. Эви закрывает глаза. Вздох. Стальные наконечники ударяются об окаменевшие крылья Даэва, издают звон и падают на землю. Несколько десятков стрел с треском отлетают прочь, не в силах поразить цель.

Териан Лекас чувствует недоумение в глазах Слутгельмира. Нет, он не видит его лица. Чутьё бессмертного позволяет Даэву ощутить эмоции врага.

«Он – маг!..» – догадывается Верховный Судья, негодуя от досады.

Аканы асмодиан дружно достают из колчанов новые стрелы. На раздумья – ровно миг.

Териан издаёт громкий рык и взмахивает крыльями, отчего весь камень рассыпается на куски и летит прямо в окруживших его стражей. Почти всех воинов сражают булыжники – они просто не успевают среагировать. Судью чудом не задевает летящий камень, хотя его приспешники оказываются не столь удачливы – все четверо из его охраны отлетают назад на несколько метров. Даэв делает ещё несколько взмахов, чтобы стрясти остатки камня и пыль с его красивых чёрных перьев, а затем отталкивается от земли и взмывает в воздух, держа элийскую девушку на руках. Несколько уцелевших лучников уже целятся в бессмертного, но от пары стрел вполне можно уклониться, что Даэв и делает. Толпа зевак бросается врассыпную. Паника охватывает площадь. Слутгельмир в досаде и ярости сжимает кулаки и кричит вслед улетающему асмодианину:

– Не-е-ет! Ты поплатиться за это, Териан Лекас! Я тебя найду, клянусь Асфелем!

Шорох крыльев вскоре исчезает, и тёмный силуэт огромной птицы скрывается в горном хребте за городской стеной.

========== Часть 2. Глава 4. ==========

Комментарий к Часть 2. Глава 4.

Отредактировано.

Цитадель Тэминона. Арэшурат.

Дариус ан Боуэн сидел за большим продолговатым столом в зале совещаний. Больше в помещении никого не было. Его пригласили сюда для аудиенции с легатом Щита Неджакана – Аскалоном, Даэвом в почётном ранге командующего. Богатый зал выглядел, словно миниатюрная копия какого-то храма: на стенах и высоком потолке были изображены исторические картины, написаны воодушевляющие письмена – эдакий «зал патриотизма», как отметил офицер.

Аскалона не было уже четверть часа. Дариуса потихоньку охватывало волнение – лёгкое, ненавязчивое, но волнение. Неизвестно, что вызывало страх у юного воина – или сам факт встречи с одним из командующих Бездной, а по совместительству и легатом старейшего легиона Арэшурата, или то, что он станет его легионером и впредь будет сражаться, пожалуй, в самом опасном уголке Атреи. Подогревало сердце юноши лишь то, что все эти риски были ради его возлюбленной.

Наконец, красивая дверь открылась, и в зал кто-то вошёл. Дариус, не раздумывая, вскочил со стула и встал по стойке смирно. Он повернул голову к двери, но это был не Аскалон, а сам военачальник Арэшурата – господин Фаранис ан Дейл. Мужчина окинул суровым взглядом помещение, подошёл к столу и сел напротив офицера, махнув ему рукой, чтобы тот тоже садился.

Конечно, юноша узнал военачальника. Начальство, как говорится, надо знать в лицо. Дариус хотел спросить первым, что это значит, но мужчина его опередил.

– Так значит, ты сын капитана Бертронского гарнизона? – тон Фараниса был в меру вежлив, но, как показалось офицеру, сух и несколько циничен.

– Да, господин Фаранис. Мой отец – господин Ваталлос, военачальник Бертрона, – Дариус старался быть услужлив. Кто знает, что можно ожидать от человека, ведущего вечную битву в Бездне…

– Военачальник… Капитан гарнизона… Это одно и то же. Твой отец меня предупредил о тебе. Он сказал, ты хочешь попасть в Щит Неджакана, – последняя фраза звучала, как вопрос.

– Да, я изъявил желание…

Но Фаранис не дал юноше договорить.

– В Бездне опасно. Что же тебя подтолкнуло на столь отчаянный шаг? – мужчина даже не глянул на офицера. Он всё время пялился либо в окно, либо на дверь, сложив ладони в замок.

– Это мой выбор, – уверенно произнёс Дариус. – Если Вы не против, я…

– Родной сын капитана гарнизона… не Даэв… потрясающая карьера… и тут бросается на верную смерть? – мужчина говорил монотонно и несколько отстранённо, будто думал в этот момент о чём-то другом.

– У меня свои причины.

– В Щите Неджакана, как и в Пепельных Облаках легионеры делятся на две касты: либо бессмертные, либо фанатики, готовые поскорее отдать свои жизни во славу Элиоса. Ты не похож на фанатика, Дариус ан Боуэн. Что же ты делаешь в Бездне? – вопрос звучал странно, словно Фаранис спрашивает не юношу, а сам себя.

– Как и все, ищу славы и признания… – Дариус произнёс ответ с суровым видом, напрягши лицо и стиснув зубы.

– Ты их найдёшь, если не станешь покойником раньше, – протараторил военачальник и как ни в чём не бывало продолжил. – Аскалон возьмёт тебя. Центурионство я выпросить не смогу, станешь обычным рядовым легионером. Если будешь трудиться, легат тебя повысит.

– Благодарю, господин Фаранис, – Дариус сделал кивок, но лицо не смягчил. Ему не нравился равнодушный тон элийского командира Арэшурата. – Я, по праву сказать, не ожидал, что у меня будет встреча с Вами, я…

Мужчина снова перебил юного офицера:

– Аскалон сейчас вместе с легионом в Западной Сиэли. Я бы не стал лично проводить беседу с новым легионером, если бы твой отец не был моим хорошим другом. Ты сможешь присоединиться к товарищам через десять дней, когда они вернутся с дежурства. А сейчас иди на склад получать форму, доспехи и оружие. Про свои старые латы можешь забыть – здесь у нас действительно серьёзная экипировка.

«Но почему-то воины всё равно умирают…» – невольно подумал Дариус и сказал:

– Благодарю, но я бы хотел присоединиться к легиону как можно скорее. Я готов лететь на Западное Крыло прямо сейчас.

– Похвально, но ты туда не доберёшься. Привратник – в лазарете, а корабли летают точно по расписанию. Ближайший – через два дня. После склада пойдёшь к Крисаору – он тебе расскажет, как вести себя в Бездне.

Дариус не мог противиться приказу военачальника, поэтому протяжно кивнул, встал со стула, отдал честь высшему чину и направился к выходу из зала. Фаранис проводил его взглядом, но остался внутри. Военачальнику нужно было кое над чем поразмыслить в одиночестве.

Склад припасов находился на другом конце Цитадели. Естественно, им руководили шиго. Круглая площадь, отданная под складские нужды, была полностью заставлена ящиками и мешками. Как в таком количестве разного рода упаковок можно разобраться – только шиго известно. Дариус подошёл к мохнатому заведующему складом и сказал, что ему нужна экипировка Щита Неджакана. Для убедительности он добавил, что это личный приказ Фараниса. Разумный зверёк докапываться не стал, кто такой и откуда, а вежливо попросил подождать и через две минуты принёс здоровый ящик.

– Здесь латные доспехи, обувь и подкладка, нян-нян.

– Как Вы узнали, что я ношу латы, а не кольчугу? – с недоумённой улыбкой на лице спросил офицер.

– Я видел много воинов, кярун. Отличить вас могу на раз, нян-нян, – голос шиго был строгим, даже немного обиженным.

Дариус не стал спорить, а молча взвалил на себя ящик, который был очень тяжёлым вдобавок. Отойдя на пару шагов, он вспомнил, что забыл самое главное.

– Эх, балаурский рог! Простите, а алебарду легионовскую мне можно получить?

Зверёк обернулся и протянул:

– Одну минуту, кярун.

Минуту пришлось ждать долго. Тем более время тянется медленней, когда у вас в руках огромный тяжёлый ящик. Шиго, не торопясь, поднёс элийцу длинное орудие, упакованное в бумагу. Маленький зверь не мог достать до юноши, что бы водрузить на ящик ещё и алебарду, поэтому Дариусу пришлось сначала наклониться, что вышло, надо сказать, довольно непросто.

С горем пополам, офицер добрался до здания Цитадели. В приёмной он и решил распаковать всё. Сначала воин принялся за орудие. Развернув бумагу, Дариус невольно улыбнулся. Сталь была закалена таким образом, что часть лезвия была чёрной, часть – белой. Такой способ обработки металла был очень трудоёмким и искусным. В составе сплава опытный глаз юноши обнаружил дрениум – прочный металл, считавшийся самым лучшим при производстве лат и оружия. Он не трескается, не ломается, плохо гнётся и не ржавеет – идеально для сражений. Минус всего один – он очень тяжёлый. Вещь, изготовленная из дрениума, при ярком свете немного отливает голубым – это, так сказать, его отличительный знак. Алебарда и впрямь была довольно увесистой. Непривычно. Лезвие было широким, больше чем у секиры в несколько раз.