Невадский газ - Чэндлер Раймонд - Страница 2

• Предыдущая
• 2/9
• Следующая

Они раздвинулись на несколько дюймов, и в проеме показалось лицо. Холодные серые глаза внимательно наблюдали за поцелуем. Затем портьеры бесшумно опустились.

Через мгновение стукнула входная дверь, в коридоре послышались шаги, и в комнату вошел Джонни Де Рьюз, высокий, стройный, молчаливый мужчина, одетый с иголочки. Вокруг его пронзительных серых глаз собрались насмешливые морщинки. Тонкие губы были плотно сжаты, на подбородке – ямочка.

Дайел поднял глаза, сделал неопределенное движение рукой.

Де Рьюз молча прошагал к столику, плеснул в бокал виски и выпил, не разбавляя. Потом с улыбкой повернулся, растягивая слова, бросил: «Привет, ребята», и ушел в другую комнату.

В громадной, вычурно отделанной спальне он подошел к шкафу, вытащил кожаный саквояж, раскрыл его и бросил на кровать. Насвистывая, выпотрошил комод, аккуратно, без спешки, уложил вещи.

Когда саквояж был набит, он застегнул его и закурил сигарету. Постоял неподвижно посреди комнаты, вышел в туалет и вернулся, держа в руке миниатюрный револьвер в мягкой кожаной кобуре и двумя короткими застежками. Закатав левую штанину, он укрепил кобуру на ноге, взял саквояж и прошел в соседнюю комнату.

Глаза Френсин Лей сузились при виде саквояжа.

– Уезжаешь? – спросила она низким, хриплым голосом.

– Ага. А где Дайел?

– Ушел.

– Жаль, – задумчиво произнес Де Рьюз, поставил саквояж на пол и изучающе посмотрел на девушку. – Очень жаль. Мне хотелось бы видеть его почаще, а то со мной ты скучаешь.

– Наверное, ты прав, Джонни.

Он нагнулся к саквояжу, но внезапно выпрямился. – Помнишь Мопса Паризи? – спросил он небрежно. – Я встретил его сегодня в городе.

Ее глаза расширились, зубы едва слышно стукнули.

– Что собираешься делать? – спросила она.

– Хочу отправиться в путешествие, – ответил Де Рьюз. – Я уже не такой двинутый, каким был раньше.

– Значит, сматываемся. Куда же?

– Я намерен путешествовать, – поправил ее Де Рьюз, – и еду один.

Френсин замерла, пристально глядя ему в глаза. Де Рьюз полез во внутренний карман пиджака, достал продолговатый бумажник и бросил толстую пачку банкнот девушке на колени. Она не пошевелилась.

– Этого хватит надолго, если не будешь тратить на мальчиков, – сказал он безразличным голосом. – Понадобятся еще деньги, обращайся ко мне.

Френсин медленно поднялась, деньги соскользнули на пол. Руки повисли вдоль тела, кулаки сжались так, что побелели костяшки пальцев. Глаза стали холодными, как льдинки.

– Значит, между нами все кончено, Джонни? Знаешь, кто ты? – Ее хриплый голос перешел на шепот.

Он ждал.

– Ты – растяпа, Джонни. Растяпа.

– Возможно, но именно я навел фараонов на Мопса Паризи.

Мне не нравится, когда похищают людей, детка. В этом я солидарен с фараонами. У тебя все?

– Что же получается? Ты навел фараонов на Мопса Паризи и даже не уверен, знает ли он об этом, но на всякий случай линяешь... Это же смешно, Джонни. Не валяй дурака. У тебя другая причина.

– Может, ты мне просто надоела, детка.

Девушка запрокинула голову и рассмеялась. Де Рьюз не шелохнулся.

– Никакой ты не храбрец, Джонни. Ты слабак. Джордж Дайел куда сильнее тебя. Боже, какой же ты слабак!

Она отступила, вглядываясь ему в лицо. На мгновение в ее глазах промелькнула тоска.

– Боже, как я тебя любила! Жаль только, что слабак.

– Не слабак, детка, – поправил ее Де Рьюз, – а просто осторожный человек. Я люблю ставить на лошадок, поигрывать в картишки или бросать маленькие кубики с белыми точечками. Мне нравятся неожиданные повороты во всем, включая женщин. Но если я проигрываю, то не расстраиваюсь и не жульничаю. Просто перехожу за следующий стол. Пока!

Он наклонился, поднял саквояж и исчез за красными портьерами. Френсин Лей погрузилась в изучение узора на ковре.

Дождь падал тихо, монотонно. Капля с шипением затушила сигарету. Де Рьюз встряхнул саквояж, пошел по Ироло в направлении к своему «седану», остановился, открыл дверь, и в этот момент ему в грудь уперся пистолет.

– Не двигайся! – раздался из машины резкий голос. Руки вверх!

Рассеянный свет, сглаживая полутона, освещал лицо с ястребиным носом. Сзади послышались быстрые шаги, и в спину уткнулся второй пистолет.

– Доволен? – спросил голос.

Де Рьюз уронил саквояж, поднял руки и положил их на крышу машины.

– О'кей, – произнес он усталым голосом. – Это что, ограбление?

Лающий смех донесся из глубины машины. Рука ощупывала Де Рьюза.

– Назад! Медленно!

Де Рьюз попятился, держа руки высоко над головой.

– Да не так высоко, мразь, – зашипел угрожающе человек за спиной. – На уровне плеч.

Де Рьюз немного опустил руки. Человек вылез из машины, потянулся. Снова приставил дуло пистолета к груди Де Рьюза, свободной рукой расстегнул его плащ, обшарил карманы, подмышки. Тяжесть пистолета 38-го калибра исчезла.

– Один есть, Чак. Что у тебя?

– Пусто.

Человек впереди сделал шаг в сторону, поднял саквояж.

– Шагай, дружище. Прокатимся на колымаге.

Впереди виднелся большой «линкольн» – лимузин голубого цвета со светлой полоской на боку. Человек с ястребиным носом открыл дверь.

– Влезай.

Де Рьюз подчинился, выплюнул окурок в мокрую темноту.

Слабый запах защекотал ноздри, запах перезрелых персиков или миндаля. Он устроился на сиденье.

– Забирайся к нему, Чак.

– Слушай, давай сядем впереди. Я гарантирую, что...

– К нему, Чак, – отрезал ястребинолицый.

Чак поворчал, но влез на заднее сиденье рядом с Де Рьюзом. Второй бандит с силой захлопнул дверцу. Его лицо с запавшими щеками хищно ощерилось сквозь поднятое стекло. Он обошел машину, опустился в водительское кресло и запустил мотор.

Де Рьюз поморщился, вдыхая странный запах.

Лимузин доехал до угла, выбрался по Восьмой улице к площади Нормандии, проехал по Уилширскому бульвару, миновал пологий холм и повернул на Мельрозу. Чак, насупившись, сидел в углу, держа пистолет на колене. В свете уличных фонарей его квадратное, землистого цвета лицо, казалось, утратило былую самоуверенность.

За стеклянной перегородкой маячил затылок водителя. Они проехали Сансет и Голливуд, повернули на восток по бульвару Франклина. Миновав Лос Фелпиц, выехали к реке.

Встречные автомобили ослепляли пассажиров «линкольна».

Де Рьюз напрягся в ожидании. Когда очередная машина полоснула фарами, он быстро нагнулся, засучил левую штанину и мгновенно принял прежнее положение.

Чак ничего не заметил. Он по-прежнему сидел неподвижно.

У развилки на Риверсайд Драйв, ожидая, пока переключится светофор, им пришлось пропустить целую вереницу автомобилей. Де Рьюз выждал момент, сполз с сиденья, опустил руку, рывком выдернул револьвер из кобуры на лодыжке и выпрямился, спрятав оружие за левым бедром так, чтобы его не заметил Чак.

“Линкольн" повернул на Риверсайд и проехал мимо входа в Гриффит-парк.

– Куда едем, приятель? – поинтересовался Де Рьюз.

– Потерпи, – бросил Чак, – узнаешь.

– Так это не ограбление?

– Не дергайся, – рявкнул Чак.

– Вы ребята Мопса Паризи? – медленно произнес Де Рьюз. Краснолицый гангстер заерзал на сиденье, сжимая в руке пистолет.

– Я сказал: не дергайся!

– Извини, приятель, – миролюбиво проговорил Де Рьюз, выставил дуло пистолета из-за ноги, прицелился и нажал на курок. Пистолет издал хлопок, совсем непохожий на выстрел. Чак взвизгнул и выронил пистолет, схватившись за правое плечо. Де Рьюз переложил маленький маузер в правую руку и сунул его Чаку в бок.

– Тихо, приятель, не суетись. Пододвинь пистолет ногой.

Чак подтолкнул большой автоматический пистолет. Де Рьюз быстро нагнулся и поднял его. Водитель оглянулся, машина вильнула, потом выровнялась вновь.

Де Рьюз прикинул, что маузер слишком легок, чтобы вывести человека из строя, и стукнул Чака большим пистолетом в висок. Чак застонал, завалился вперед.

• Предыдущая
• 2/9
• Следующая