О религии маленького ребенка (ЛП) - Хаймеран Марта - Страница 2

В век научного и медицинского прогресса применение анестезии при родах кажется естественным. Во многих случаях, когда дело касается здоровья, такие меры бывают оправданными, но при этом стоит подумать о том, есть ли в них нужда при нормальном протекании родов. Заглушая боль, женщина лишает себя хотя и тяжелого, но зато единственного в своем роде, обогащающего ее опыта. Более того, тем самым она отказывается разделить со своим ребенком важнейший момент в его жизни. Не стоит с ходу отвергать и то соображение, что в бессознательно пережитых родах иногда кроется причина последующих проблем в отношениях между матерью и ребенком.

По сравнению с физическим рождением событие, завершающее первые семь лет жизни - смена молочных зубов постоянными, - кажется менее значительным. Однако, хотя при этом видимый результат - лишь появление постоянных зубов, в это время происходят другие, не менее важные изменения, в организме ребенка, которые можно сравнить разве что с тем моментом в жизни растения, когда на нем среди обычной зелени вдруг появляются завязи будущих цветов. В бутонах заявляет о себе новый цвет, благодаря чему растение становится более своеобразным. Точно так же со сменой зубов ребенок восходит на следующую ступень в процессе становления своей личности и тем самым, зачастую как бы рывком, отходит от более бессознательного мира образов раннего детства. В этом возрасте он должен покинуть узкий семейный круг и выйти во внешний мир, в общество - в школу. Свободные, произвольные игры сменяются регулярными занятиями. Веселые, свободные движения теперь должны подчиниться определенному школьному распорядку, расписанию уроков и, наконец, самим буквам, которые здесь приходится изучать. Выражением происходящего в ребенке переворота является шатание и выпадение мягких, лишенных корней молочных зубов, которые выталкиваются более сильными вторыми. Отныне определенные силы, которые до сих пор формировали детскую телесность, закончили свою физическую деятельность, зато тем самым они освободились для внутренней работы. Первая ступень в жизни пройдена. Примерно через семь лет после появления на свет ребенок покидает круг тех, кого евангелист Лука называет "младенцами".

Время между рождением и сменой зубов, "младенческий возраст", ни в коем случае нельзя назвать однообразным. Ни в какой другой период жизни с человеком не происходит столь много решающих перемен. Сначала новорожденный лежит в своей колыбели, полностью завися от других людей. Затем, в самом истинном смысле слова, он развивается (из пеленок). Вскоре он становится пятилетним почемучкой, который всем интересуется, атакуя мать бесконечными вопросами. Как много ступеней становления между этими двумя "возрастами"! В первые семь лет ребенок в целом усваивает фактически большее, нежели в ходе дальнейшей жизни. Прежде всего он приобретает способности, которые отличают человека от других живых существ. При этом он нуждается в теплоте и в определенном "водительстве".

Имеет значение уже то, как ребенка укладывают спать. Если его постелька слишком просторна, то малыш во сне много ворочается, вместо того чтобы улечься правильно. Заботливая поддержка и прежде всего мирная, теплая атмосфера, как ничто иное, благоприятно сказывается на первых шагах процесса его воплощения. Вскоре ребенок начинает делать попытки подняться. Первой начинает подниматься голова - "самая готовая" к этому часть тела. Настойчивыми усилиями дитя завоевывает себе пространство: энергия выпрямления поднимает верхнюю часть его туловища - и вот он уже сидит. Через какое-то время ему удается стать на ноги и совсем выпрямиться. Подобно растению, он теперь занимает положение между небом и землей. Вертикальное положение, как бы "укорененность" земного существа, есть образ его причастности обоим мирам.

С отвердением костей равновесие в вертикальном положении достигается в такой мере, что ребенок уже может осмелиться оторвать одну ножку от пола и тем самым изменить свое положение на земле. Отныне ему больше не нужно ждать, пока солнце осветит его, как вынуждены делать растения, он может сам выйти ему навстречу. Тем самым ребенок приобретает способность свободно передвигаться по земле, способность, которой обладают животные. "Что за торжествующая улыбка озаряет личико малыша, когда он впервые совершенно самостоятельно осмеливается сделать подряд несколько шагов!" (Михаэль Бауэр)

Вскоре малыш приобретает и третью способность - незаметно он начал усваивать ее уже прежде - способность пользоваться речью. Вместо неоформленных звуков, которые стихийно как у животного, изливались из его души, зреющая в нем личность начинает строить и складывать слова. Как счастлив бывает малыш, все снова и снова повторяя эти свои первые опыты словотворчества, и сколь радостный отклик находят эти усилия, предпринятые им ради становления человека, в окружающих!

В прямостоянии, ходьбе и речи человек поднимается над камнем, растением и животным, закладывая тем самым основы для решения своей собственной, человеческой задачи в земном мире. Поверхностному наблюдению маленький человек представляется самостоятельным существом уже с момента рождения. Более тонкому наблюдателю ясно, однако, что поначалу его жизненных сил еще не достаточно для самостоятельности. Если с физическим рождением материнская кровь прекращает питать тело новорожденного, то жизненные силы от матери и от окружающих все же продолжают незримо струиться, пронизывая ребенка. Его словно облекает просторная жизненная оболочка, как если бы он двигался в воде. Из этого, более просторного, нежели физическое, материнского лона он выходит только через семь лет. Тут речь вдет о своего рода втором рождении, которое, за исключением смены зубов, сегодня проходит по большей части незамеченным. Посмотрим, что же предшествует этому второму рождению.

Кожа лишь до определенной степени ограничивает собою тело малыша. Она еще не представляет собой изолирующий слой, как это более или менее имеет место у взрослых, но является весьма активным органом обмена между внутренним и внешним миром - органом в широчайшем смысле этого слова. Наблюдая за маленьким ребенком, невольно дивишься той живости и легкости, с какой сменяются выражения на его личике, моментально реагирующем на все, что происходит вокруг него. Возьмите маленькую ручку в свою руку, и вы почувствуете, насколько переполнена она таинственной жизнью! Кажется, ребенок глазами и руками воспринимает какие-то невидимые силы. Вплоть до седьмого года кожа ребенка остается бархатной, подобной цветочным лепесткам и готовой впитывать в себя все происходящее вокруг. Весь малыш подобен единому органу чувств. Некое трудноописуемое, но различимое для всякого внимательного наблюдателя дуновение жизни веет над маленьким тельцем. Подобную эфирность можно ощутить еще только в пробудившейся красоте девственной природы, и прежде всего в растительном царстве. Сияние какого-то иного мира лежит на детской жизни, как солнечный свет на зеркале воды. Смотрит ли ребенок на нас сияющими глазами или светятся его тонкие волосы, его манера ставить ноги или брать что-то маленькой ручкой - все это свет, пробивающийся к нам из доземного бытия, который мы узнаем как бы в отраженном виде. "Там, где есть дети, там всегда золотой век" (Новалис). В присутствии ребенка всегда немного приоткрывается космос.

К этому общему утверждению мы хотим теперь подойти поближе через некоторые частности и попытаться прочитать их в знакомых нам, повседневных явлениях.

Часто можно услышать нетерпеливый окрик, обращенный к маленькому ребенку: "Да сиди ты тихо! Вот погоди, в школе тебя этому еще научат!" Это в самом деле первый пробный камень - в школе ему придется просидеть спокойно полчаса по крайней мере. Маленькие дети непрерывно болтают ногами, размахивают ручонками, позже любят раскачиваться на стуле. Это беспокойство можно причислить к их очевиднейшим свойствам, проявляющимся тем более, чем дети здоровее. Чем вкуснее еда, тем сильнее болтают они за едой ногами: они обнаруживают таким образом радость бытия. Ребенок садится, встает, бегает из одной комнаты в другую - он ни минуты не может побыть в покое. Волосы, только что приглаженные и причесанные, тут же снова оказываются растрепанными. Такое маленькое существо постоянно вносит в дом элемент беспокойства, так что мы, взрослые, часто ощущаем их как помеху для своего образа жизни и теряем терпение. Мы не поспеваем за этой невероятной подвижностью, тем более что шум больших городов и спешка так изматывают за день наши нервы. Однако ребенок нуждается в таком беспрестанном движении, он движется в окружающем его пространстве, как рыба в воде. Только так он чувствует себя хорошо, ибо в этой веселой подвижности он проявляет внешне то, к чему взрослый стремится внутренне, живя в бодрствующем сознании. У ребенка голова еще спит и видит сны. Стимул к движению приходит извне и, так как конечности у него наиболее пробуждены, то и от его собственного тела. Для взрослого же, напротив, внешнее беспокойство, нервозность суть признаки того, что он живет в разладе со своими внутренними устремлениями. Именно в компромиссе между потребностями человека на различных возрастных ступенях заключается неоценимое воспитательное средство. Так, взрослые должны бы рассматривать неиссякаемую активность, направленную вовне, как существенный элемент первых семи лет жизни.