Самый лучший демон. Трилогия (СИ) - Снежинская Катерина - Страница 49

Все происходящее ей воспринималось пунктиром. Короткий миг реальности — и затемнение. Не обморок, но что-то близкое к этому. Арха видела, как Шай и Адин повисли на Дане, пытаясь заломить его руки. Тьма! Что за лицо было у хаш-эда. Это даже лицом назвать нельзя! У ведуньи появилось мерзкое, мутное чувство, что это все когда-то уже происходило.

Она видела Тхия, загораживающего собой демонессу. Золоторожка присела на корточки, закрывая голову руками, сжавшись в комок. И визжала не переставая. Это было ново, но от этого ощущение нереальности, точнее, неправильности происходящего, не пропадало. Потом наступило затемнение. Лекарка не различала деталей, а окружающие воспринимались чересчур медленно двигающимися тенями.

Снова просветление — и над ней наклонился мужчина в профессорской зеленой шапочке. Он что-то бормотал, заглядывая Архе в глаза и оттягивая нижние веки. Ведунья хотела ему объяснить, но он ей такой возможности не дал. Надавил на замки челюстей и заставил проглотить какую-то жутко горькую жижу. Огненная кочерга в теле проснулась — и девушка опять отправилась в небытие.

Следующей была женщина. Ярко-рыжая, неправдоподобно рыжая, как будто крашенная. Ее буйные кудри на затылке прикрывал невероятно цветастый платок. Многочисленные нитки бус, качающиеся у Архи перед глазами, гипнотизировали. Но лекарку снова отослали во Тьму и не самым гуманным способом. Наверное, примерно то же самое можно почувствовать, если кому-то вздумается вывернуть тебя наизнанку, чтобы посмотреть, как внутренности смотрятся под светом Солнца. Даром, что выворачивали ведунью энергетически.

И снова была женщина, но на этот раз демонесса, арифед. Над постелью висел, источая тьму, рубиново красный амулет. От него ползли тысячи щупалец, впивающиеся в каждую пору Архи. Они буквально высасывали ведунью. То немногое, что еще от нее осталось. Это было не больно, но настолько омерзительно, что лекарка заорала. И снова вырубилась.

Последним опять был мужчина, немолодой демон с грустным лицом. Его темно-зеленая лекарская мантия расплывалась пятном, от которого накатила новая волна кислой тошноты. Спасибо Матери, этот девушку спасать не собирался. Увидев, что она открыла глаза, медик участливо наклонился к самому ее лицу, пахнув резким ароматом вина и плохих зубов.

— Мистрис Арха, как вы себя чувствуете?

Ведунья только устало прикрыла веки. Во рту царила высушенная пустыня. Ей казалось, что любое слово, произнесенное вслух, тут же зашуршит, как старая бумага. Чьи-то пальцы нежно погладили лекарку по щеке. Пришлось скосить глаза, чтобы посмотреть, кто и чего от нее хочет.

Рядом с постелью, кажется на коленях, стоял Шай. Его глаза блестели от слез. Пожалуй, это было даже красиво.

— А-ар, ну скажи хоть что-нибудь… — прошептал он.

— Кретины! — выдавила она из себя что-то больше смахивающее на карканье. — Придурки! Отвар овса мне и сок. Капустный или картофельный.

— Она бредит, — уверенно и печально констатировал лекарь, — отходит. Позовите близких, чтобы с ней могли проститься.

По щеке блондина поползла здоровая слезища.

— Пошел вон, коновал! — прошипела Арха, как змея, больная ангиной.

— Первый раз вижу, чтобы умирающая всех посылала, — задумчиво протянул шавер, находящийся вне поле зрения ведуньи.

— Вы меня чуть не угробили, идиоты!

Арха хотела швырнуть на голос подушку, но она просто вывернулась из ватных пальцев. Ослабела девушка все-таки здорово.

— Ар, так ты не умираешь? — у Шая глаза стали каждый размером с империал.

— Не дождешься. А вот убивать сейчас буду. Только дайте мне попить. И отвара принесите.

— М-да… — задумчиво протянул так и не показавшийся ей на глаза Ирраш. — Тхия, распорядись что ли? Заодно можешь вынуть Адина из петли. И сообщи Дану, что умирающая ожила. Пока он всю прислугу не перебил.

Через полчаса жизнь практически наладилась. Арха сидела в постели, опираясь спиной на подушки, и потягивала тепленький, мутный овсяный отвар. А перед ней полукругом расположилась Великолепная Гвардейская Пятерка. Шавер, независимо скрестив руки на груди, по своему обыкновению созерцал сад за окном. Рогатый сидел в кресле, прикрыв лицо ладонью. Адин, осчастливленный тем, что лекарка перестала помирать, расчесывал ей волосы, поминутно облегченно вздыхая. А Шай и Тхия, хотя и радующиеся неожиданному возвращению девушки из Тьмы, старались мимикрировать под обои.

— Так, может, все-таки объяснишь, что ты тут устроила? — холодно поинтересовался ушастый.

Арха едва не подавилась отваром.

— Я устроила? Это вы меня чуть во Тьму не отправили! Может быть, именно вам и стоит объяснить, что тут происходит?

— Ар, ты побелела вся и начала падать. У тебя лицо судорогой свело, — примирительно прогудел Адин. — Что мы могли подумать?

Ведунья фыркнула. Потом хмыкнула. Потом медленно, по очереди, оглядела монстров.

— Вы что, решили, что меня отравили? — произнесенное вслух предположение казалось еще более бредовым, чем даже мысль о нем.

Встречаться с ней взглядами никто не захотел. Лекарка только головой покачала. Ну, дают, лорды! Хотя, наверное, ее падение в столовой действительно выглядело эффектно.

— Мессиры, у меня просто проблемы с желудком. Несварение называется, — терпеливо пояснила Арха. — Вчера эта ваша оленина с приправами. Потом я… Ну, понервничала. А с утра молочная каша из плохо очищенного зерна, да еще и с сахаром. Вот и все.

— Как все? — опешил Шай. — Ты же в обморок упала!

На то, чтобы смутиться, совести у Архи хватило. Но, с другой стороны, намерения специально кого-то пугать у нее точно не было. Получалось, что, вроде, она ни в чем и не виновата.

— Ну, да… Просто у ведающих часто бывает болевой порог заниженным. Мы боль очень плохо переносим. А вы тут клинику для душевнобольных развели…

— Мы развели?..

— Ну, ты даешь!

— А сказать не могла?!

— Да ты…

В общем, в том, что лекарку чуть не угробили, оказалась виновата она же сама. Чихвостили Арху долго и с наслаждением. Правда, досталось ведунье только от троих. Шавер выразительно молчал, презрительно кривя губы. Дан просто молчал, даже не вылезая из-под своей ладони. Но зато троица в лице ифовета, арифеда и ивтора, справлялась столь успешно, что девушка даже слово вставить не могла. В конце концов, ей стало стыдно по-настоящему.

— Ладно. Мы действительно виноваты, — наконец, подал голос рогатый, заканчивая балаган. — Даже не попытались разобраться, что произошло.

— Да ты же первый схватил профессора за грудки и начал рычать, что ее отравили! — встрял Шай.

Его лордство только глянул на забывшегося блондина, и тот тут же нашел не вовремя потерянное чувство самосохранения. Ифовет моментально вспомнил, что он, вообще-то, был занят решением задачи слияния с окружающей средой. Причем слиться с ней желательно было так, чтобы никто не нашел.

— Повторяю, мы сами виноваты. В конце концов, лекарь здесь мистрис Арха, а не мы. В дальнейшем ее и нужно слушать.

— Когда она пребывает в обмороке, сделать это нелегко, — хмыкнул шавер.

На него разъяренный хаш-эдский взгляд особого впечатления не произвел. Не даром ушастых считают отмороженными. В смысле, слишком смелыми.

— Значит, в следующий раз вызовем спирита! — рявкнул рогатый. — Вам еще что-нибудь нужно, мистрис Арха?

— Н-нет… — выдавила она, пытаясь залезть под одеяло, как черепаха в панцирь.

Смелость ведунье от папочки в наследство не досталась. Поэтому демон, когда он вот такой весь из себя демон, откровенно ее пугал.

— Отлично. Если что-то понадобиться — воспользуйтесь колокольчиком. А сейчас вам стоит отдохнуть.

Никто, видимо, намек не понял. Потому что Дану пришлось рявкнуть так, что стекла в окнах задребезжали:

— Ей стоит отдохнуть, я сказал!

Четверо монстров испарились, как будто они девушке вообще привиделись. Исчезли, при этом, кажется, даже дверь, не открывая. Рогатый растрепал свою шевелюру, и что-то рыкнув себе под нос, прошелся по комнате, от стены и обратно. И присел на корточки перед кроватью.