Where Angels and Demons Collide (СИ) - "fifti_fifti" - Страница 47

— Тварь, как ты смеешь? — зло прошипела она ему в лицо. Ее собственное выражение менялось на глазах до неузнаваемости, и из красивой девушки со вздернутым носиком, пухлой нижней губой и большими карими глазами, она превращалась в настоящего Демона — лицо ее покрывали черная, будто змеиная, кожа, глаза загорались красным бешенством, а пальцы стали огромными и уродливыми изогнутыми когтями. Ее чешуя блеснула в свете ночных фонарей. Это всегда происходило, когда она злилась. потому что существовали кое-какие неприятные мелочи, прилагающиеся к бессмертию в облике Демона.

Дария зашипела.

— Я много чего могу, ты недооценивала меня, — прищурил ненавистные зеленые глаза Гримм. — В отличие от тебя, он-то попал в Рай, как и все мученики. Справедливо ли, справедливо ли, Дария, то, что вас так разделили эти миры? Не удивительно, что тебя так тянет к светлому.

Он продолжал смеяться, видя, что Демоница едва не лопается от бешенства.

— А еще я знаю, что ты не просто так на земле. Я даже думаю, мне пора доложить Марбасу, что ты сливаешь беленьким кое-что нужное, не забывая засовывать язык им в рот.

Дария не удержалась. Губы ее скривились в злой усмешке.

— Ммм, какие мы проницательные, когда нам нужно. А ты не думаешь, если я раз уже однажды вырезала красивые глазки с этого смазливого личика, я не смогу сделать это и еще раз? — спросила она, изо всех сил впиваясь когтями в человеческое тело, изгибы которого она знала лучше, чем свои собственные. В ее душе колотилось такое бешенство, что она не удивилась бы, если больше никогда не смогла принять человеческий вид.

— Я старше тебя, Фурия. Тебе вряд ли есть смысл тягаться со мной, — напыщенно сказал дух в обличии человека. — Но у меня есть к тебе деловое предложение.

Дария изо всех сил старалась держаться. Она не хотела позволять злости Демона брать над собой верх.

— Я тебя слушаю, — прикрыв глаза, пробормотала она, давая себе время успокоиться.

Приняв ее эмоции за обреченность и готовность поддаться на любое предложение, Гримм радостно сверкнул глазами.

— Я могу помочь тебе. Я обещаю забыть все, что я сегодня видел, и не докладывать ничего Марбасу, ты же в обмен пообещаешь, что будешь моей. Для тебя я могу даже остаться в таком виде, если пожелаешь.

Бешенство, чистое бешенство вновь поднялось по венам. Как черная смола по венам, как раскаленное железо, оно текло под кожей и сжирало внутренности. Дария чувствовала, как ее форма окончательно меняется в кожистое, похожее на змеиное, тело, пропитанное смертельным ядом. Она становилась такой, какой была на на самом деле.

Гримм, ухмыляясь, смотрел на нее. Такой эта женщина нравилась ему не меньше.

— Хм… — промурлыкала Дария чуть изменившимся Демоническим голосом. Она прижала свой кинжал к горлу Демона и прочертила острием клинка причудливые узоры, играя со своей добычей. — Гриммчик умнеет на глазах, да?

Тот гордо надулся, чувствуя скорую победу.

— Ну что ж, похоже, что у меня действительно не остается другого выбора… — прошептала Демоница, опуская вниз большие красные глаза.

Она поманила духа страха пальцем. Тот поневоле склонился, чтобы услышать, что она хочет сказать ему.

— Полагаю, раз мы теперь заодно, я могу доверить тебе один большой секрет? — она приблизила свое лицо к Гримму и прошептала ему прямо в ухо. — Я, может, и поцеловала Ангела. Но, в отличии от него... Твой червивый… Поганый рот… Мне бы в жизни не пришло в голову поцеловать! Я лучше буду вечно жить в Раю и трудиться на благо Светлой Силы!

С этими словами она резко воткнула свой кинжал прямо в сердце Гримма, быстро произнося какие-то слова. Демон страшно закричал, лицо его перекосила гримаса адской боли.

— Что ты делаешь? — взвизгнул он, скрываясь в ярко вспыхнувшем облаке.

— Отправляю тебя туда, где тебе самое место!

Свечение обволокло Демона со всех сторон, скрывая из виду мерзкие, исказившиеся черты и унося прочь холодные зеленые глаза вместе с клочками черной кожаной куртки Дарии, в которую он яростно впился в попытке удержаться за реальность. Его пронизывающий визг повис в ночном воздухе, отразившись от стен домов и затихая в синеве густой ночи.

— Ты пожалеееееешь! — услышала Дария его последний хрип.

— Я уже жалею. Что не сделала это раньше! Но зато у тебя есть время подумать о своем поведении там, куда я тебя отправила, — сказала Дария уже в пустоту и криво улыбнулась уголком рта. — Мне надо было сделать еще при нашей первой встрече, сэкономила бы себе пучок нервных окончаний.

Еще по дороге в город она нашла одинокую часовенку возле старого кладбища, где привалилась ненадолго отдохнуть. Заклинание отнесло ее достаточно далеко, ей пришлось проделать долгий путь, прежде чем она достигла своей финальной цели.

Демоны нормально переносили кладбища и Дария не имела ничего против того, чтобы посидеть там перевести дух — к сожалению, для нее в этом теле усталость и голод сказывались быстрее, вот она и забрела туда, чтобы присесть ненадолго, привести в порядок все еще плывущее после перемещения тело. Конечно, в часовню она зайти не могла, да и упаси Дьявол любого Демона, если он захочет туда попасть, но ее ворон вполне мог позволить себе такую небольшую роскошь. В конце концов, надо же подстраховывать себя иногда, пребывая в чужом мире?

Дария знала заранее, что это сыграет ей на руку, поэтому заставила ворона влететь внутрь и начертить клювом на земле особые знаки. Теперь Гримму, который и отправился исповедоваться в это святое место во всех своих смертных грехах, нескоро захочется кляузничать Марбасу, ведь любому Демону пребывание в храме доставляло нечеловеческие муки, а уж Дария постаралась, чтобы руна, начертанная ее вороном, занимала место аккурат под крестом. Малыша Гримма вместе с его идеями о том, как сделать жизнь лучше, ждало крайне увлекательное приключение в мир неистовой запредельной боли, прожигающей насквозь все его существо. Выйти дух не смог бы — заклинание держало его в пределах рисунка. Все, что Дарии требовалось — лишь нарисовать на какой-нибудь части его тела такой же символ, как на полу в часовне, чтобы отправить его туда. Дуралей даже не заметил, как она чертила клинком на его коже не узор, а древние рунические символы.

Можно было не опасаться, вряд ли кто-то хватится этого придурка ближайшие лет... тысячу.

Она жалела лишь об одном — о том, что позволила себе настолько выйти из-под контроля. Бешенное клокотание внутри не смолкало, и Демоница, пошатываясь, побрела прочь со светлой улицы. Она избавилась от своих крыльев, но ее меняющийся вид теперь мог сыграть с ней злую шутку. Встреть она на улице людей, можно было бы навлечь на себя большие неприятности, которые ей сейчас не хотелось бы решать — у нее больше не осталось ни сил, ни желания делать это. Проклятый дух страха взбесил ее настолько, что она перешла почти все свои границы. Ее собственное правило номер гласило — никогда не превращаться полностью. Пара-тройка таких превращений, и блестящие черные чешуйки больше никогда не сойдут с ее кожи.

Но самое страшное, что поганый Гримм был в чем-то прав, Дария любила свою человечность, и, тогда как многие Демоны нарочно старались сделать побольше злых дел, чтобы убрать эти воспоминания, а с ними заодно и их человеческий облик, она не хотела видеть себя таковой. Сестры Дарии, восемь Фурий, уже все давно стали истинными исчадиями Ада, кроме Алекты, которая предпочла сохранить свое прекрасное лицо, чтобы красиво отражаться в зеркале. Впрочем, делала она это только из чувства самовлюбленности, которое в ней пересиливало все остальные ее качества.

Дария же порой и сама не могла себе дать ответ, почему она не хотела превращаться до конца. Ведь мертв, значит, мертв, и не стоит цепляться за уже давно потерянную жизнь, делая вид, что ты все еще ее часть. Наверное, она хотела помнить себя именно такой — наивной девчонкой, совершившей большую глупость, стоившую ей жизни. Она хотела запомнить эту ошибку навсегда и больше никогда ее не повторять.