Golden Age (СИ) - "Kaisa123" - Страница 60

В первое время девочка даже жалела об этом. Она не нашла в Орландии того, что хотела. За красивыми словами скрывалось неодобрение и осуждение. Королеву Нарнии не принял изысканный Анвард, но… Сьюзен расправила плечи, величественно подняла голову. В какой-то момент в ней взыграла гордость. Она правит Нарнией, страной Аслана, и для своих подданных она – истинная королева. Орландцы вольны думать, что хотят, это не ее край, не ее территория. Эдмунд допустил ошибку, попытавшись навязать в Теребинтии нарнийские порядки, и с трудом исправил то, что натворил. Неизвестно, как в будущем аукнутся его действия. Сьюзен поступит иначе. Она лишь выполнит свою задачу, не выставляя разницу между собой и другими дамами напоказ, но и не скрывая ее, и вернется в Нарнию, что незаметно стала родным домом. Покинет это наигранное светское общество, без особых сожалений променяв его на компанию честных и открытых нарнийцев! Право, тоска по Кэр-Паравалю становилась день ото дня глубже и сильнее.

Погода для Анварда была прекрасной, весьма теплой для начала осени в горной местности. Дворцовый сад отличался роскошью, как и все в Орландии. Кроны деревьев и кусты были аккуратно подстрижены, хотя Сьюзен бы предпочла мягкую естественную форму, ибо никому не под силу превзойти природу. Графиня склонилась в глубоком реверансе, приветствуя королеву, и та кивнула в ответ. Знаки почтения она уже принимала как должное – привыкла за два года правления. Потекла беседа, неспешная, как и дуновения легкого ветра, что играл подолом платья девочки, что вполне уже могла зваться девушкой. Она вступила в тот период, когда незаметно стирается граница между детством и взрослостью и наступает юность. Нежными касаниями ветер расплетал тяжелую косу, играл с выпавшими прядями, но был слишком слаб, чтобы закружить в вихре тяжелые волнистые локоны. Сьюзен убрала их с лица, не отвлекаясь от общения с графиней. Та рассказывала о частных школах, которые организовала в городах Орландии и преимущественно в столице. Детей туда забирали из родных домов почти на год, и лишь изредка они могли вернуться к семье, но и образование давалось на высшем уровне. Эта система была королеве смутно знакома, но чем, вспомнить она так и не смогла. Словно давно забытый сон дал о себе знать на краю сознания и вновь исчез, скрылся в глубинах памяти…

«Это, несомненно, хорошая идея…» - раздумывала она отстраненно, не забывая участвовать в беседе. Нарнии эта система вряд ли подойдет. Дети кентавров, сатиров, фавнов очень привязаны к своим семьям. Древним традициям и обычаям, знаниям, что каждый народ пронес через века, не научат ни в одной школе… Так что образование в Нарнии не могло строиться по той же схеме, что и в Орландии. Этот вывод был не самым приятным для Сьюзен, но напрашивающимся. Что ж, ее идею придется пока отложить и сосредоточиться на других делах.

Общение двух леди прервал звонкий детский смех, донесшийся из глубин сада. Из-за деревьев выскочил очаровательный мальчуган и врезался прямо в колени королеве Нарнии. За ним с заметным отставанием примчались две служанки, не поспевшие за шустрым ребенком.

- Вам следует внимательней приглядывать за принцем, - поджав губы, произнесла графиня. – Он может пораниться, если будет находиться в одиночестве.

- Сью! – радостно пробубнил мальчик, уткнувшись лицом в юбку девушки, из-за чего его звонкий голосок прозвучал несколько глухо. Со вздохом Сьюзен присела на корточки, чтобы находиться на одной высоте с двухлетним малышом, и потрепала его по светлым кудрям.

- Тебе не стоит убегать от нянь, Корин, - наставительно произнесла она, но не могла сдержать улыбки от этих чистых, открытых для всего мира голубых глаз. Принц Орландии мог подкупить любого своим невинным видом, да он и сам был таковым – еще несмышленым ребенком, которому однажды предстоит занять место своего отца. – Зачем ты так себя ведешь?

- Скучно, - заявил тот и добавил, взглянув ей прямо в глаза: - Я хочу к Сью.

Королеве осталось только вздохнуть. Разумеется, маленький принц понятия не имел о приличиях, да и не было в его непосредственности неуважения. Скорее, это Сьюзен было немного неловко. Ребенок тянулся к ней с первой встречи. Точнее, сначала он заинтересовался ожерельем у нее на шее, а после и самой хозяйкой. Сатиры вызывали у него искреннее неподдельное любопытство. Кентавр и вовсе был чем-то за пределом его детского воображения – впервые увидев грациозного, сильного воина, мальчик смотрел бы на него вечность, если бы няни не увели его прочь. Бобру, что сопровождал Сьюзен в ее дружественном визите, пришлось несколько тяжелее – Корин горел желанием пообщаться, и разумный зверь сдался под давлением юного исследователя. Все-таки наследник престола, да и чистой воды ребенок, которому все интересно… Правда, поставленная речь министра Нарнии повергла Корина в шок. Его реакция напомнила Сьюзен ее собственную, только более яркую. Он вытаращился на Бобра, но, к чести его, не отступил, только на месте замер. Станет храбрым воином!

Вот и теперь, завидев королеву, принц так и прилип к ней, не желая уходить. Он крепко ухватился за подол ее платья, восхищенно глядя на нее. Сьюзен пожала плечами – разговор с графиней пришлось завершить, да и не было особого желания его продолжать. Знатная дама не испытывала восторга в компании маленького ребенка, да и самой девушке было чем заняться, но она великодушно пошла навстречу Корину. Даже в ответ на его робкую просьбу сняла с шеи кулон и вручила ему. Мальчик сразу начал вертеть украшение в пальчиках, что с каждым днем становились все более ловкими. Амазонит в скромной, тонкой, золотой оправе не сверкал так, как орландские самоцветы, но был для принца не менее интересен и притягателен. С восхищением он крутил его в руках, любуясь алмазным отблеском, немарким, но заметным. Второй рукой Корин по-прежнему сжимал подол платья Сьюзен, и уговорить его вернуться к няням оказалось непростым делом. Ни Арханна, к которой дети слетались словно мотыльки на свет в ночи, ни служанки не сумели уговорить капризного мальчика пойти с ними. Королева же произнесла с улыбкой:

- Ты же не хочешь расстраивать отца, верно? Он по тебе соскучился. Иди к нему.

- А ты? – уставился на нее Корин. Девочка только вздохнула. Лум очень странно смотрел на гостью, когда та появлялась в его поле зрения вместе с принцем. Тогда, казалось, его невозмутимость давала трещину и что-то, чему в политике не было места, проглядывало наружу.

- Я увижусь с ним на охоте, - ответила она и потрепала мальчика по волосам. Тот с трудом поддался уговорам, но Сьюзен была одной из тех, кто имел на него особое влияние. О причинах, о которых королева смутно догадывалась, она предпочитала не думать.

- Охота? – удивленно спросила Арханна, когда они остались одни в саду. – Это в честь приезда делегации из Тархистана?

- Видимо, да, - кивнула Сьюзен. Взгляд подруги выразил все ее сомнения. Охота – занятие исключительно мужское, хотя сейчас это лишь название для политической встречи глав трех государств. Приняв в ней участие, королева только расширит пропасть между собой и орландской знатью. Однако ее это не пугало. Как представитель Нарнии, она обязана и будет там присутствовать. Тем более что отступление в сторону будет только льстить Тархистану… А это было крайне нежелательно.

Уже год как между Нарнией и южной империей не складывались отношения. Миролюбивая, терпеливая Сьюзен, и та понимала, что у Питера есть все причины относиться к соседям достаточно жестко и требовательно. Есть две категории друзей: первые попытку найти компромисс воспринимают как шаг навстречу и поддерживают эти старания, отвечают на них тем же. С такими приятно иметь дело. Орландия не чинила Нарнии препятствий, и если и возникали между ними какие-то разногласия, их удавалось разрешить диалогом. Тархистан же, получив одну уступку, сразу же настаивал на следующей. Попытку урегулировать конфликт мирным путем он воспринимал как слабость – и не чурался этим пользоваться. Питер уже успел сильно пожалеть о том, что в первое время Нарния вела себя с южанами очень вежливо и мягко. Короли не хотели провоцировать конфликт и этим, наверное, показали, что на Нарнию можно надавить. Увы, подобного подтекста не присутствовало, но Тархистан обладал своей логикой – и общаться с ним следовало на их языке. Так интуитивно поступил Эдмунд, запугав противника неведомыми силами. Так делал Питер, не идя более на уступки. Медленно, но верно накалялась между Нарнией и Тархистаном сталь. Таких же, как и у братьев, взглядов придерживалась Сьюзен. Они проявили достаточно почтения к чужеземным обычаям и традициям. Судя по всему, благодарности за это никто не собирался испытывать, а значит, и время мягких мер прошло.