Трюкачи (СИ) - Пекальчук Владимир Мирославович - Страница 41

- Слишком медленно раздевается.

Они вышли в коридор.

- Привет, Теодорчик! Только что папа приехал! - сказала Марго.

Младший медленно повернул голову, и Тирр поразился безжизненному выражению лица.

- Привет, мам. Привет, папа. - И продолжил вяло расшнуровывать обувь.

Бесцветный, лишенный эмоций голос, взгляд в никуда. Таким Тирр своего сына еще не видел и теперь сразу понял: произошло что-то ужасное.

Марго присела возле него на корточки и заглянула в лицо:

- Теодорчик, ты сам на себя не похож! Что случилось?

Мальчик медленно перевел взгляд на мать и едва слышно ответил:

- Дэлайла... уезжает.

- Куда уезжает? - не сразу понял Тирр.

- Обратно. Домой. У ее отца проблемы закончились, вот и возвращается. И теперь я снова останусь... без друзей. Вообще без друзей.

Тирр тяжело вздохнул и сказал:

- Что ж, сынок, вот тебе урок, который ты на всю жизнь запомнишь. Прежде чем сделать кому-то добро, хорошенько подумай, стоит ли.

- Я уже думал, - вяло отозвался Тео, - но если бы я остался в стороне - тогда плохо было бы ей...

Марго бросила на Тирра укоризненный взгляд, села на скамейку рядом с сыном и обняла его.

- Ты все правильно сделал, Теодорчик. Смысл дружбы в том и заключается, поступать так, чтобы хорошо было твоему другу, не думая о себе. И Дэлайле очень повезло, что у нее нашелся такой хороший друг, как ты.

'И что у этого друга нашелся такой могущественный отец', подумал Тирр, но в слух сказал другое:

- Не все так плохо, как кажется. Ее дом недалеко от Вегаса, так что мы с тобой вполне сможем ее навестить. А иначе, для чего придуманы самолеты?

***

Жизнь - дерьмо. Тео отчетливо понимал это, глядя вслед электричке, увозившей Дэлайлу в Киото. Потом аэропорт - и вот уже она на другом конце света. В буквальном, черт возьми, смысле, с противоположной стороны земного шара.

В школу он не пошел. Во-первых, до последнего оттягивал момент расставания, зная, что, может быть, видит Дэлайлу последний раз в жизни, потому что самолеты самолетами, а как оно там получится - еще кто знает. Во-вторых, дурное настроение совсем не располагает к учебе и делает поход в школу бессмысленным и глупым занятием.

Он медленно брел вдоль по улице, не глядя по сторонам. Жизнь - дерьмо, и с этим ничего не поделать. Ноги сами занесли его на окраину, чуть дальше горный склон, а совсем уж вдалеке - Тихий океан. А за ним - далекая-далекая Невада. Место, где, может быть, все сложилось бы как-то иначе... Хотя кого он обманывает? Везде будет одно и то же.

В глубокой меланхолии Тео просидел на скамейке у ограды часа два, размышляя о смысле жизни и о том, что она по своей сути - страдание. Будда был прав, утверждая, что конфликт между желаемым и действительным - источник всех страданий и мук, отказ от желаний - освобождение. Вот только не от всего можно отказаться.

Может быть, ему было бы проще, родись он японцем. Специфическое отношение к смерти делает их во многом свободными, если что-то в жизни не устраивает - любое окно выше четвертого этажа - выход из нее. Но Тео - не японец, вариант с самоубийством он не рассматривает, значит, придется как-то жить дальше. В конце концов, отъезд Дэлайлы - еще не конец света, да и папа прав, самолеты придумали как раз для того, чтобы сокращать расстояния между людьми.

В животе начало урчать, а бэнто Тео с собой не взял. Ну и ладно, купит такояки, сукияки или рамэн. Еще вариант - вернуться домой, но... четырнадцать лет дома взаперти - вполне достаточно, чтобы не гореть желанием проводить там время, здесь, на улице, в скверике или кафешке - хотя бы иллюзия свободы, ведь быть свободным от самого себя не дано даже Будде.

Он встал со скамейки и пошел обратно к центру.

Неподалеку от школы продают вполне сносные такояки, можно будет подкрепиться, а потом либо успеть в школу на последний урок, либо еще погулять, хотя настроения нет ни для того, ни для другого. Тоска зеленая.

У киоска с такояки в это время обычно очередей нет, на улицах вообще прохожих мало, все либо на работе, либо в школе, вот и сейчас возле него только невысокая девочка в школьной форме, прячет в ранец пакет со свежей, еще горячей снедью и идет прочь. Тео, подходя, заметил, как она выронила что-то черное. Так и есть, кошелек.

Он быстрым шагом двинулся вперед - не орать же на пол-улицы - подобрал кошелек и направился вдогонку, стремительно сокращая расстояние. Девочка, оглянувшись, заметила его и прибавила ходу. Вот блин. Должно быть, мрачное, грустное лицо Тео нынче выглядит особенно зловеще.

- Подожди немного! - окликнул он, но та, напротив, пошла еще быстрее.

Мальчик несколько секунд пребывал в неуверенности: видно, что девочка его испугалась, но кошелек-то вернуть надо. Если в нем не окажется никаких документов или информации о владелице - найти ее в двух школах будет проблематично. Делать нечего, решил Тео и перешел на бег.

Но девочка явно не собиралась упрощать ему задачу. Услышав топот за спиной, она припустила со всех ног, причем очень быстро, и Тео внезапно обнаружил, что не может ее догнать, несмотря на то, что он выше и бегать, по идее, должен быстрее. Чемпионка школы по бегу, не иначе.

- Да погоди же ты! - завопил он, но без толку.

Тео изо всех сил старался не отстать, упустит - как потом найти? Девочка, несмотря на маленький рост, бежала настолько быстро, что догнать ее оказалось не так-то просто, одна надежда, что она, неся на себе еще и объемный ранец, все-таки выдохнется быстрее, тогда Тео легко ее догонит, все объяснит, извинится за недоразумение и вернет этот чертов кошелек.

С этой надеждой он, преследуя глупую беглянку по пятам, пересек скверик и достиг парка Ханами. Вот тут уже дело сильно усложнилось, потому как дорожки извилистые, кусты густые, тут девочка вполне сможет от него оторваться.

- Да стой же!! - крикнул мальчик.

Девочка на бегу что-то пропищала, но Тео из-за гулкого стука собственного сердца и топота ног не разобрал слова. Он добежал до поворота, резко свернул, задев плечом куст - и в этот момент перед глазами мелькнул кулак.

***

На первой перемене Киоко собралась присмотреться к Йоме поближе, но обнаружила, что его снова нет, и сообщила об этом Уруми.

- Может, его все-таки упекли за решетку? - оживилась та.

- О небеса, да что ты заладила одно и то же? - горестно вздохнула Киоко, - пойми наконец, что полиция просто так его не отпустила бы, раз Йома вчера пришел в школу - значит, на самом деле все было совсем иначе, а не как мы с тобой думаем. Знаешь, я попрошу папу, он позвонит своему знакомому в полицию и узнает, что там случилось. А пока - ну хоть ненадолго забудь о Йоме. Он что, твой возлюбленный, что ты только о нем и думаешь?

Уруми шутка немного приободрила, и в целом день прошел вполне даже ничего. Особенно обрадовала Киоко новость о том, что Йома и Такехиса поссорились из-за инцидента с Рюиджи, Юдзи не из тех ребят, которые легко прощают, если их уронить на пол. Когда Йома отобрал у него нож голыми руками, Такехиса стушевался, оно и неудивительно, трюк-то великолепный был. Но что получится теперь - тот еще вопрос. Более того, если правда, что Йома, по сути, запретил 'номеру второму' пользоваться своим положением, то конфликт неизбежен.

Киоко примерно представляла себе, как работает голова у обыкновенного банцу. И Такехиса, и Курода - оба типичнейшие представители вида, пусть первый действительно силен, а второй - бесчестен и труслив, оба мыслят как обычные банцу, каковыми и являются. Каждый в отдельности спасовал против новичка, их давняя вражда поначалу исключила возможность объединения. Однако теперь, когда новый 'номер один' не спешит приблизить к себе ни одного, ни другого, давняя вражда может оказаться слабее недовольства, и тогда бывшие враги временно объединятся, чтобы свергнуть нового защитника и вернуть 'статус кво'. И всю школу это вполне устроит.