Время побежденных - Голицын Максим - Страница 38

В коридоре мягкая ковровая дорожка глушила звук шагов. Добравшись до двери, из которой, пересекая коридор, падала полоска света, я, сделав предупредительный знак рукой, приник к щели. Там, внутри, находился один-единственный постоялец — кадар. Он возился у рации, водруженной на стол. Стоял он ко мне спиной, но я узнал его.

Пинком ноги я распахнул дверь.

— Привет, Карс, — сказал я, — что ж, теперь твоя очередь. Руки за голову.

Он медленно обернулся.

— Не ожидал, верно? — и я направил на него пистолет.

— Не знаю, Олаф, — медленно отозвался он, — пожалуй, что ожидал.

— Отойди от стола. Спокойно, не торопись…

— Сейчас я обработаю эту тварь, — Хенрик неслышно вынырнул у меня из-за спины.

— Нет, Хенрик, погоди… я сам…

— Лучше не мешай мне, инспектор, — сказал Хенрик сквозь зубы.

Вот черт! Не хватало мне еще драться с этим психом.

— Он твой напарник. Может, тебе и жаль его, как знать? А для меня он просто сволочь инопланетная. Я с ним быстро разберусь.

— Осторожно, Олаф, — сказал Карс, — он и тебя убьет.

Нужно отдать ему должное, соображал он быстро. Сразу попытался вбить клин между нами.

— Никого он не убьет, — раздался мягкий голос Сандры.

Я быстро обернулся, по-прежнему держа Карса под прицелом.

Сандра стояла вплотную к Хенрику, прижимая дуло пистолета к его затылку.

— Черт! — поразился я. — Откуда у тебя оружие?

— Подобрала там, внизу. Стой спокойно, Хенрик, иначе у вас дело и впрямь дойдет до драки, а выиграет от этого только вот он, — и она кивнула на Карса.

— Вы оба психи, — проворчал Хенрик, но не двинулся с места.

Я ногой придвинул стул и сел.

— Где бумаги? — обратился я к Карсу. — Ты же понимаешь, если сам не скажешь, мы тут все перевернем.

— Я их уничтожил, Олаф. Правда.

Я прищурился:

— И что же в них было?

Он удивился:

— Ты не знаешь? Я думал, Стамп…

— Ах, вот как! Значит, тебе известно о Стампе! Скажи, неужели тебе его совсем не жалко? Ни его, ни остальных погибших?

Глаза у Карса до половины затянуло мутной пленкой — третьим веком, как всегда у кадаров в моменты сильного душевного напряжения.

— Жалко, Олаф… Но что можно было поделать? От этих бумаг слишком многое зависит.

— Да что от них зависит, черт возьми?

— Благополучие всей планеты.

— Ах ты, сука! — прохрипел Хенрик и дернулся было по направлению к Карсу. Сандра ткнула ему в затылок дулом пистолета.

— Спокойно.

— Да ты только послушай, о чем эта тварь толкует! Благополучие всей планеты! Это же вы, ублюдки, устроили нам этот ад! А теперь имеете наглость утверждать, что действовали из добрых побуждений? Да я тебя по стенке размажу!

— Не горячись! — устало сказал я. — Послушай, Карс, ты и без меня знаешь, что прокололся. Там был еще компакт. Сейчас он в надежном месте. Уверяю тебя, все эти сведения все равно всплывут на поверхность, слишком уж далеко все зашло, да и вы засветились. Вы же такую бучу в городе подняли, что любой идиот из муниципалки с легкостью выяснит, кто за этим стоит. Не дури, выкладывай все как есть. Поговорим спокойно. Потом, может, и возможности такой не будет.

Я старался и вправду говорить спокойно, хотя больше всего сейчас мне хотелось схватить этого мерзавца за шиворот и вытрясти из него душу.

— Ты ведь отлично знаешь, что там, в этих бумагах. Даже если ты их действительно уничтожил, ты наверняка просмотрел их прежде, чем сжечь, или что ты там с ними сделал. Да и раньше ты знал, что в них содержится, хотя бы приблизительно, — иначе ваши не стали бы за ними так гоняться. Там расшифровки всех переговоров кадаров с орбитальной базой — и уж наверняка в них найдется что-то очень интересное. Мало того, Ионеску удалось доказать, что появление тугов связано с первым контактом, а возможно, и взрыв ракетной установки на Мексиканском нагорье — тоже ваших рук дело. Ну а теперь говори, зачем вам все это понадобилось?

Он покачал головой:

— Я не могу, Олаф!

— Не можешь? Отлично! Сейчас Хенрик по твоей же рации свяжется с управлением. Через полчаса прилетит вертолет. А дальше ты будешь объясняться уже не со мной. Я умываю руки.

И я для наглядности развалился в кресле как можно нахальнее.

Карс продолжал таращиться на меня — не столько испуганно, сколько удивленно.

— Слушай, — я окончательно вышел из терпения, — хватит валять дурака. Что ты уставился? Не хочешь отвечать — не надо. Нужно было сдать тебя в руки полиции с самого начала, а не разговаривать.

— У тебя нет никаких доказательств, — возразил Карс, — кто тебе поверит?

— Теперь поверят. И доказательства есть. Компакт-диск. Вот эта ваша база. И тот шабаш, что вы устроили в городе. Хватит?

Он подумал. Потом повернулся к Хенрику:

— Вы ведь из организации «Свободная Земля», верно? Хенрик Ларссен? У нас есть на вас кое-какие данные.

— Я в восторге, — мрачно отозвался Хенрик.

— Возьмите стул и сядьте. Мне не нравится, что вы все время на меня швыряетесь. Ладно. Я и сам думаю, что дело зашло слишком далеко. Возможно, мы ошибались с самого начала. Выработали неправильную стратегию. Если обещаете сидеть спокойно, я вам кое-что расскажу.

— Учти, он тянет время, — предупредил Хенрик.

— Ничего я не тяну. Но, если хотите, можете увести меня отсюда. Поговорим в месте, которое вы считаете безопасным. Если такие вообще остались.

— Хорошо, — наконец проговорил Хенрик. — Сядь туда, к стенке. И держи руки за головой. Я тебя знаю. А ты, Перелли, опусти пистолет. Мне уже надоело стоять столбом. Я согласен его выслушать.

Еще несколько минут ушло на то, чтобы все расселись по местам. Хенрик сел вполоборота к дверному проему, Карс — в противоположный угол, а Сандра устроилась рядом с рацией. При этом все подозрительно косились друг на друга, а я по-прежнему держал Карса на прицеле.

Наконец все слегка успокоились.

— Валяй, — сказал я, — выкладывай. И не крути больше, и так тошно.

— Я собираюсь совершить преступление, — уныло начал Карс.

— Ты и так уже совершил. Причем не одно, — напомнил я.

— Я не имею в виду ваши законы. Я собираюсь преступить наши. Собираюсь рассказать вам правду. Возьму всю ответственность под себя.

— На себя, — машинально поправил я.

— Что? Ладно, не важно. Вы думаете, что во всем виноваты мы, потому что связали наше появление со Смутным временем и всеми последующими бедами. Вы правы, но только отчасти.

— Что значит «отчасти»? — спросил я.

— Мы и вправду появились потому, что у вас тут начались неприятности. Но в самих неприятностях мы не виноваты.

— Ты мне мозги не крути! — вновь взорвался Хенрик. — А кто тогда виноват? Стоило Ионеску еще сто лет назад докопаться до правды, как вы его ухлопали. Что, не так?

— Мы и вправду его ухлопали, — охотно согласился Карс, — и еще кое-кого. Иначе все бы пошло пухом.

— Прахом…

— Да. Хреново бы, в общем, пошло. Нам бы велели убираться отсюда, миссии бы закрыли, сотрудничеству бы пришел конец — и что бы мы тогда делали?

— Отправились бы обратно, — сказал я сухо. — Домой. На свою планету.

Карс странно поглядел на меня.

— Вы еще не поняли? Нам некуда отправляться. Нет у нас никакой родной планеты.

— Что за чушь, — медленно сказал Хенрик.

— Погоди. Пусть он договорит.

— Мы — космические кочевники, — пояснил Карс, — по-вашему — бездомные бродяги. У нас только и есть, что база на Луне, на Марсе, да еще наш межзвездный корабль на внешней орбите.

— И сколько же там вас, кадаров, всего?

— Полторы тысячи. И еще полторы — на Земле. Маловато для могущественного народа, верно, Хенрик?

— Значит, вы собираетесь уничтожить все человечество, чтобы поселиться здесь, — мрачно пояснил Карсу Хенрик, — дождаться, пока оно вымрет, а потом спокойно тут обосноваться. Конечно! Вас слишком мало, чтобы вступать в открытую схватку.

— Нас слишком мало, чтобы заселить эту планету — вообще любую планету, — печально отозвался Карс. — Мы — вымирающая раса. И нам вовсе не нужна ваша планета. Не больше, чем все остальные.