Бункер. Смена - Хауи Хью - Страница 13

— Спасибо, сэр. — Голос парня повысился на октаву.

Наступило молчание, потом Трой услышал, как парень глубоко вдохнул и выдохнул.

— Сэр, можно задать вопрос?

Трой посмотрел на связистов. Те лишь пожали плечами. Он подумал о роли, которую молодой человек только что взял на себя. Трою было хорошо знакомо ощущение после повышения в должности и осознания новой ответственности: смесь страха, нетерпения и смущения.

— Конечно, сынок. Один вопрос.

Трой решил, что раз он здесь начальник, то может установить парочку собственных правил.

Маркус кашлянул. Трой представил, как этот стажер и глава его бункера сидят сейчас в далекой комнате и учитель смотрит на ученика.

— Моя прабабушка умерла несколько лет назад, — сказал Маркус. — И она иногда кое-что упоминала о прежнем мире. Не о чем-то запретном… просто из-за старческого слабоумия. Врачи говорили, что ее память оказалась устойчивой к действию лекарств.

Трою это не понравилось: третье поколение выживших собирает факты о прошлом. Пусть даже Маркус только что получил допуск к подобной информации, но другие-то его не получали.

— И что у тебя за вопрос?

— О Наследии, сэр. Я кое-что из него почитал — разумеется, не пренебрегая изучением «Правил» и Пакта, — и я должен кое-что знать.

Снова глубокий выдох.

— В Наследии всё правда?

Трой задумался. Он представил огромную коллекцию книг, содержащих всю мировую историю — тщательно отредактированную историю. Мысленно увидел кожаные корешки и позолоченные обрезы страниц, множество рядов книг, которые им показывали во время ориентации.

Он кивнул и обнаружил, что ему снова нужно вытереть глаза.

— Да, — сухо и ровно ответил он Маркусу. — Это правда.

В комнате кто-то шмыгнул. Трой знал, что церемония длилась уже достаточное время.

— Все в нем абсолютная правда.

Он не стал добавлять, что в Наследии записана не вся правда. Многое было опущено. И он подозревал, что есть еще и много такого, что не известно никому из них. Что удалено и из книг, и из мозгов.

Ему хотелось сказать, что Наследие есть разрешенная правда, передаваемая из поколения в поколение. А ложь — это то, чем они занимаются здесь, в первом бункере. В этом сумасшедшем доме, где на его обитателей с затуманенными лекарствами мозгами каким-то образом возложена ответственность за выживание человечества.

2049 год

Округ Фултон, штат Джорджия

Фронтальный погрузчик утробно зарычал, взбираясь по склону холма и выпуская из выхлопной трубы гейзер сажи. Добравшись до вершины, он вывалил из зубастого ковша порцию грунта, и Дональд увидел, что погрузчик не столько поднимается на холм, сколько насыпает его.

Холмы свежевыкопанного грунта рождались, подобно этому, по всей строительной площадке. Между ними, через временные просветы, сновали нагруженные грузовики, увозя грунт и камни, добытые из гигантских ям. Дональд знал из топографических планов, что эти просветы впоследствии будут завалены и останутся лишь неглубокие складки в тех местах, где холмы соприкасаются.

Стоя на одной из таких растущих куч земли, Дональд наблюдал за танцем тяжелых машин, пока Мик Уэбб разговаривал с подрядчиком по поводу задержек. Оба конгрессмена в белых рубашках и с болтающимися галстуками смотрелись здесь совершенно неуместно. Тут была территория мужчин в защитных касках, с обветренными лицами, мозолистыми руками и узловатыми костяшками пальцев. Они с Миком давно сняли пиджаки, а из-за влажной жары в Джорджии на рубашках у них расползались пятна пота, но считалось, что конгрессмены — во всяком случае, номинально — руководят всем этим невиданным столпотворением.

Очередной погрузчик вывалил кучу земли, пока Дональд разглядывал Атланту. За просветом между растущими холмами и над верхушками деревьев, все еще безлистных после зимы, поднимались шпили из стекла и бетона, принадлежащие старому южному городу. Целый участок малонаселенного округа Фултон был расчищен. На одном из краев этого участка, где машинам только предстояло вгрызться в почву, все еще виднелись остатки поля для гольфа. Еще дальше, возле главной автостоянки, располагалась складская зона размером с несколько футбольных полей, заставленная тысячами транспортировочных контейнеров со строительными материалами. На взгляд Дональда, их завезли больше, чем требовалось. Но он быстро сообразил, что это особенность правительственных проектов, при которых общественные ожидания столь же высоки, как и лимиты затрат. Все делалось с избытком или не делалось вообще. Планы, которые ему приказали начертить, буквально кричали о размерах заложенного в них безумия, а ведь его здание даже не являлось необходимым элементом всего комплекса. Оно было предусмотрено лишь на случай худшего варианта развития событий.

Между Дональдом и площадкой с контейнерами расположился постоянно растущий городок трейлеров. Несколько из них служило офисами, но большинство было жилыми. Там тысячи мужчин и женщин, работающих на строительстве, могли снять каски, закончить рабочий день и насладиться заслуженным отдыхом.

Над многими трейлерами развевались флаги: рабочие бригады были столь же многонациональными, как и в Олимпийской деревне. Отработанные топливные стержни с атомных электростанций всего мира однажды будут захоронены под землей округа Фултон. Это означало, что мир сделал ставку на успех проекта. Возникший в результате логистический кошмар, похоже, совершенно не заботил политиканов. Они с Миком обнаружили, что многие задержки в начале строительства были вызваны языковыми барьерами, когда соседние бригады сперва не могли общаться друг с другом, а потом и вовсе оставили эти попытки. Каждая просто работала по своему набору планов и чертежей, уткнувшись в них носами и игнорируя остальных.

За этим временным городком из хлипких домиков находилась огромная автостоянка, откуда они с Миком и пришли на стройку. Дональд разглядел на ней их взятую напрокат машину — единственный тихий электромобиль. Небольшой и серебристый, он словно съежился в окружении ревущих грузовиков и погрузчиков. И вид этого автомобильчика, малыша среди гигантов, точно соответствовал ощущениям Дональда — как на этом небольшом холме на стройплощадке, так и на Капитолийском холме в Вашингтоне.

— Отстаем на два месяца.

Мик шлепнул его по руке блокнотом:

— Эй, ты меня слышишь? Мы уже отстаем от графика на два месяца, а грунт вскрыли всего шесть месяцев назад. Как такое вообще возможно?

Дональд пожал плечами. Они оставили за спиной нахмуренного прораба и спускались по склону холма к автостоянке.

— Может, это из-за того, что их выбранные чиновники притворяются, будто делают работу, принадлежащую частному сектору? — предположил он.

Мик рассмеялся и сжал его плечо.

— Господи, Донни, ты заговорил, как чертов республиканец!

— Да? Что ж, а у меня такое ощущение, что мы ввязались в нечто такое, что выше нашего понимания.

Он махнул в сторону впадины, которую они огибали, — глубокую чашу котлована. Несколько бетономешалок заливало бетон в широкую скважину в ее центре. Еще несколько стояло за ними в очереди, нетерпеливо вращая смесителями.

— Ты хоть понимаешь, — сказал Дональд, — что в одной из этих ям будет построено здание, спроектировать которое позволили мне? Разве тебя это не пугает? Эти огромные затраты? Это множество людей? Меня так точно чертовски пугает.

Палец Мика больно ткнул Дональда в шею.

— Да ты успокойся. И не грузи меня всей этой философией.

— А я серьезно. Миллиарды долларов налогоплательщиков будут зарыты в землю в форме, которую придумал я. Прежде это казалось такой… абстракцией.

— Господи, да все это началось не из-за тебя или твоих чертежей. — Он шлепнул Дональда блокнотом, затем показал им же в сторону площадки с контейнерами. Оттуда сквозь завесу пыли им махал высокий человек в ковбойской шляпе. — Кстати, — осведомился Мик, когда они направились в сторону от автостоянки, — какова вероятность того, что кто-то вообще когда-нибудь воспользуется твоим маленьким бункером? Вопрос в энергетической независимости. И прекращении добычи угля. Знаешь, у меня такое впечатление, что мы тут дружно строим большой красивый дом, а ты забился в угол и переживаешь, потому что не знаешь, куда лучше повесить огнетушитель…