Гордость, сила и зима: стирая границы (СИ) - "Неидеальная" - Страница 52

Я почувствовала, что рядом со мной кто-то тоже начал молиться. От этого человека я ощущала одновременно и горький, и сладкий запах, не в силах выделить что-то преобладающее. Любопытство брало верх, я скосила взгляд в сторону и смогла увидеть мужские ладони, которые так и сияли изнутри зеленоватым светом. Как и мои. Поражённая внезапной догадкой, я совершенно невежливо уставилась на мужчину, жадно его осматривая.

Он стоял на коленях перед образом Магдалены и молился с закрытыми глазами, тонкие губы быстро шевелились, а голос был понижен до торопливого шёпота. На вид он казался немного старше моего отца, но у папы не имелось даже намёка на седину, а волосы молившегося мужчины так и испещрили белые нитки. А возле рта я четко увидела глубоко залегшие морщины, как будто раньше он много улыбался, а теперь же повода для смеха у него было мало. Одежда мужчины оказалась достаточно поношенной, но чистой и аккуратно выглаженной. Выглядела она дорожной, словно он между делом зашел помолиться в храм. Было в увиденном мною целителе что-то загадочное и простое одновременно.

— Во времена моей молодости девушки были скромнее, — низким голосом произнес мужчина, поворачивая лицо ко мне. Зеленые глаза смотрели с укором и ярко выраженным осуждением.

— Я… Извините, я не хотела вас обидеть, — покраснев, начала оправдываться я. — Просто, ваши руки, они светятся зеленым.

— Это не заразно, девушка, — фыркнул целитель, поднимаясь на ноги.

— Я знаю, — тоже вскочила я. — Я просто никогда не сталкивалась еще с целителями. Простите, я правда не хотела обидеть вас.

— О, вот как, — окинул он меня заинтересованным взглядом. — Кто передал дар?

Я не успела ответить, потому что ощутила резкий приступ дурноты. Голову словно стянул стальной обруч, а запах вереска стал просто невыносимым. В глазах все помутнело, я видела, как мужчина беззвучно шевелил губами, что-то спрашивая. Но в ушах поселился настойчивый звон, я никак не могла понять, чего он от меня хотел. Как в тумане я ощутила, что меня схватили за локоть и повели куда-то. По щекам хлестнул свежий ветер, но перед глазами все равно было неясно, прояснилось все только через некоторое время. Я осознала, что сижу на лавочке, а надо мной нависал целитель, сурового лица которого не могли скрыть опустившиеся сумерки.

— Ты сколько в храме провела, девочка?

— Час где-то, — прошептала я еле слышно. Сердце готово было выпрыгнуть из груди, а в носу прочно обосновался ставший удушающим запах вереска.

— С ума сошла что ли? Да даже полчаса это слишком. Ты чем думала? Теперь до утра точно отходить будешь, бестолочь.

Я чувствовала себя так плохо, что даже сил не было огрызнуться на него. Целитель отчитывал меня, словно провинившегося котенка, нагадившего в хозяйские сапоги. Но я не могла понять, за что. Меня немного потрясывало, а взгляд почему-то не желал фокусироваться.

— Или ты в первый раз в храме-то? — догадался уточнить целитель. Дождавшись моего утвердительного кивка, он продолжил: — Тогда понятно всё. Учитывая, что ты не знаешь элементарщины, предположу, что дар от бабушки или дедушки достался, которых ты не застала.

— От прабабушки, — пробормотала я, стаскивая с головы шаль. Дышать становилось немного легче, хоть я все еще видела не слишком четко.

— Звать-то тебя как, горемыка?

— Валерия.

— Ну, а я Седрик. Вот, что, Валерия, знаешь, чем в храме пахло?

— Вереском, — утвердительно кивнула я.

— Не просто вереском, — сказал Седрик, садясь рядом на лавку. — Жженым вереском.

— Там не пахло ничем горелым.

— Потому что вереск был вымочен в соке плодов снежноягодника. Знаешь, что это, дубинушка?

— Седрик, вы могли бы не так активно сомневаться в моих умственных способностях? Естественно, знаю, все его свойства перечислить? — едко спросила я.

— Ладно, может, не дубинушка, — согласился он, явно довольный моими знаниями. — Из-за того, что вереск был вымочен в соке, жженым и не пахло.

— Но ведь там многие по несколько часов проводят — и ничего.

— Они не целители. Вереск в храме только на таких, как мы, вот так действует.

— Зачем ж тогда жечь его? Чтобы отлавливать целителей? Кому плохо станет, к тому за помощью и бросаться? — недоуменно спросила я.

— Ну, обычные люди ощущают редкостное умиротворение и покой. А вот целители… Скажем так, это помогает понять, кому помощь нужна.

— Вот почему от кого-то пахло горечью, а от кого-то — сладким! — посетила внезапная мысль.

— Хм, может, с тобой еще не все потеряно? — наградил меня одобрительной улыбкой целитель. — Это помогает понять, у кого душа болит. Видела, там же многие за кого-то молятся, за кого-то душа болит. Часто, разумеется, нам нельзя нанюхиваться всего этого дела.

— А что будет, если перенюхать?

— Вот, смотри, — он достал ножичек и провел по своему пальцу, оставив царапину. — Попробуй залечить. Да-да, один целитель может вылечить другого. Пробуй.

Я протянула руку в привычном жесте, сосредоточилась, но ничего не произошло. Я закрыла глаза, опять сосредоточилась, но опять ничего не произошло. В ужасе попыталась провести диагностику целителя, но опять ничего не вышло. Я лишилась своего дара?

— Да не нервничай так, Валерия. Через сутки точно в норму придёшь. Вот тебе и ответ, так что, будь осторожнее с жженым вереском. Навсегда, конечно, так дара не лишишься, но остаться на несколько часов без кусочка себя неприятно, не правда ли?

— Еще как, — выдохнула я. Я так привыкла к силе исцеления, что не мыслила без нее своей жизни.

— Мой сын также испугался, когда на время лишился силы, — горько усмехнулся Седрик.

— А сколько ему?

— Было бы двадцать три. А так ему навсегда осталось двадцать.

— Простите, — прошептала я.

— Ничего. Рано или поздно понимаешь, что всех спасти не удастся. Будь это твоя жена или сын, — на мгновение зеленые глаза Седрика остекленели. — И все же… Ужасно несправедливо, когда не можешь спасти близкого, не находишь?

— Это точно, — удрученно сказала я, вспомнив маму. Её я так и не смогла спасти.

— Ну, бывай. Больше в храм не суйся пока что.

— До свидания. Надеюсь, вы найдете то, что ищете, — неожиданно даже для самой себя сказала я. Целитель пристально на меня посмотрел, а потом усмехнулся.

— Скорее уж «прощайте», вряд ли свидимся. Ну, не хворай.

Седрик встал и направился за ворота, немного ссутулив плечи. Такое чувство, будто он нес какую-то видную одному ему ношу. И не знал, как от нее избавиться. Я подняла руки и начертила в воздухе знаки бесконечности, надеясь, что это хоть как-то поможет ему в пути. Словно почувствовав мое движение, он обернулся и повторил жесты, а затем его поглотила толпа, вышедшая из храма, скрыв от моих глаз. Госпожа Жаклин выискивала меня среди людей, вяло махнув ей, я направилась к дочери губернатора, и мы вместе покинули территорию храма.

========== Глава двадцать пятая, где пророчат почесуху, а также обнаруживаются непустые комнаты ==========

Тихие вечерние посиделки шли своим чередом. Практически все разбрелись кто куда обособленными группками. Я сидела в кресле рядом с Эваном, напротив которого устроились Жаклин и Роза. И наш провидец с хитрым лицом тасовал колоду карт, намереваясь раскрыть девушкам тайны будущего. Шестилетняя Мия дергала сестер за подолы платьев, привлекая внимание.

— Поиграйте со мной, пожалуйста.

— Мия, не приставай, — настойчиво сказала Жаклин, горящими глазами глядя на карты.

— А со мной ты хочешь играть? — наклонилась я к малышке.

— Хочу!

Я встала и поправила штаны, а затем переместилась вслед за Мией к окну, где она разложила свои игрушки. Изначально я хотела поехать с остальными осматривать окрестности, поэтому переоделась, но потом поняла, что не выдержу разговоров о политике. Да и запах вереска все еще не желал меня отпускать, нагоняя теперь сонливость. Так что, сославшись на то, что Эван мне тоже должен погадать, я присоединилась к молодым людям в гостиной. А король с командой Грея отправились вместе с губернатором и его женой объезжать территорию. Куда пропали Лекс, Дик и Джон — загадка.