Ирийские хроники. Заговорённый (СИ) - Шихарева Варвара - Страница 58

... В поисках лекарства Олдену уже давно ничего не мешало, ведь заниматься алхимией и магией он мог совершенно спокойно. Став главою рода Остенов, горбун перебрался в унаследованный им вместе со старшинством дом Дорита, в библиотеке которого его терпеливо дожидались дядины дневники и старательно собранные Доритом многочисленные рукописи. Ну, а про то, что в доме дяди Олдену был хорошо известен каждый тайник и закоулок, и говорить не стоило!.. За домом в отсутствии тысячника присматривало несколько вышколенных , умеющих держать язык за зубами человек из уволенной ранее Доритом обслуги, а сам дядя, превращённый горбуном в беспомощного идиота, тоже поначалу был вынужден делить с ненавистным племянником кров. Правда, бок о бок , Олден и Дорит прожили от силы года два - летним вечером, после известия об очередной победе племянника, бывший тысячник всё таки сумел положить конец своему убогому существованию, размозжив голову о белый камень стен... Недоглядевший за безумцем слуга был запорот на конюшне до смерти самим Олденом, а тёмные слухи о причинах странного безумия Дорита и его смерти, не имея подпитки, со временем угасли сами собой!

И тем не менее Доритовское обиталище, пусть уже и лишившееся мрачного ореола, вряд ли было тем домом, в который следовало вводить молодую жену . Тем более, такую жену, как Испи - сам Келтен вполне мог довольствоваться малым, но своих дочерей он баловал безмерно... Возвращающийся от сестры в казармы Олден недовольно дёрнул плечом - грядущая свадьба несла с собою множество хлопот и перемен, которые ему совсем не нравились! А невеста... При воспоминании о словах Испи тысячник горько усмехнулся - продажные девочки, которых он без устали продолжал таскать к себе в постель, были на свой лад честнее многих "порядочных" девушек, рассуждающих о долге и чести!..

Свадьба состоялась ровно через месяц после возвращения тысячника из похода и отличалась чрезмерной даже для амэнцев пышностью - отцы семейств хотели, чтобы окончательное закрепление их альянса запомнилось как врагам, так и союзникам. Правда, Олден, как всегда пошёл против установленных правил, даже на такой праздник появившись в куртке "Карающих" , напоминающей по цвету только что пролитую кровь. Сидя во главе праздничного стола месте со своими дружками - Хингардом и никогда не улыбающимся сотником Элри, он являл полную противоположность разряженным в шитую золотом парчу и атлас гостям. От воинов , казалось, до сих пор пахло сталью и дымом пожарищ , а их суровые лица и тяжёлые взгляды заставляли пирующих опускать глаза. Илит же, взглянув на сына, в который раз едва заметно поморщился - ну разве не мог Олден хотя бы ради такого случая соблюсти приличия и не тащить с собою на праздник казарменный дух!.. Но Келтен, словно уловив его мысли , придвинул жрецу Единого наполненный кубок и шепнул:

- Успокойся. Куртка твоего сына в глазах многих амэнцев теперь значит гораздо больше, чем золотое шитьё на парадных мантиях...

...Между тем прижатая дружками к мужу Испи с каждой секундой чувствовала себя всё хуже и хуже: от тяжёлого подвенечного убора у неё не на шутку разболелась голова, плотно охватывающие шею ожерелья мешали ей дышать, а при взгляде на разложенные на столе яства девушку начинало не на шутку мутить. Но хуже всего было то, что Олден, которого Испи, как ей казалось, хорошо знала, внезапно совершенно преобразился, словно одев на себя ледяной панцирь. От его вежливости веяло такой отчуждённостью, что становилось страшно. Во время венчания, когда Испи, идя к алтарю, запуталась в пышных юбках и споткнулась, пальцы вовремя поддержавшего её жениха сомкнулись на локте девушки стальными клещами и в тот же миг он тихо шепнул ей на ухо: "Это плохая примета, Испи... Очень плохая..." Девушка нашла в себе силы едва заметно улыбнуться и шепнуть в ответ Олдену: "Пустое...", но с той минуты её не оставляло ощущение надвигающейся беды.

...Испи безнадёжно оглянулась по сторонам - отец занят разговором с Илитом, подруги затерялись среди гостей, а пробирающийся к ней Лиги нечаянно задел Хингарда и тот пролил вино на свою куртку. Алхимик с кривой улыбкою встал и , перегородив Лиги проход, тихо произнес: "Выйдем, щенок!" Десятник, ещё не понимая , с кем связался, гордо вскинул голову: " За это оскорбление ты заплатишь!", но "Крыса" , тихо буркнув: "Разумеется", ещё раз выразительно кивнул в сторону выхода...

Глядя на удаляющихся алхимика и Лиги, Испи вздрогнула, и схватив Олдена за руку, умоляюще прошептала:

- Останови их, пожалуйста! Они же убьют друг друга!

Но Олден, взглянув на неё, лишь улыбнулся:

-Успокойся! Хингард не нарушит законы гостеприимства! Просто поучит сопляка хорошим манерам - вот и всё!

-Поучит!? - от обиды за брата кровь бросилась в лицо Испи- Да кто он вообще такой!?

-Отрядный алхимик и мой друг!- спокойно ответил ей Олден, затем окинул взглядом пирующих и, повернувшись к молодой, небрежно заметил.- Мне кажется, что мы соблюли все приличия и застолье вполне может продолжиться без нас. Пойдём!

-Куда?! - внутренности Испи словно стянулись в тугой, болезненный узел, но Олден, взглянув на её побелевшее, точно подвенечный покров, лицо, лукаво улыбнулся:

-Как это - куда!? Конечно же, исполнять долг перед нашими семьями!

На это Испи возразить было уже нечего и она, опершись о поданную ей Олденом руку, покорно последовала за ним...

В комнате молодожёнов горело лишь несколько свечей, а широкая кровать, по обычаю, была щедро усыпана полевыми цветами. Олден, не обращая внимания на цветочное великолепие, сел на кровать и , буркнув: " Душно!" начал расстёгивать пряжки своей куртки. Прижавшаяся к стене Испи затравленным взглядом наблюдала за его движениями: только теперь, оставшись с горбуном наедине, она со всей ясностью поняла, что сама отдалась во власть того, кто отныне должен был стать полновластным хозяином её души и тела ,и кого она с каждой минутой боялась всё больше и больше!

... Куртка тысячника бессильной птицей повисла на спинке кровати, а так и не снявший тельника Олден исподлобья взглянул на по-прежнему не сдвинувшуюся с места Испи, и встав с кровати, подошёл к ней. Когда его рука коснулась щеки девушки, та вздохнула и закрыла глаза, но пальцы горбуна прошлись по губам Испи и легко спустившись по шее, замерли на груди девушки. Испи зажмурилась ещё сильнее, и, вспомнив совет своей старой няньки, попыталась представить себе, что рядом с ней стоит не Олден, а другой - ясноглазый и стройный, с улыбкой, которая навсегда пленила её сердце! Горбун легко поцеловал Испи в висок, и , подхватив девушку на руки , перенёс её на кровать .

Оказавшись на усыпанном цветами покрывале, Испи застыла и , так больше и не открыв глаз, изо всех сил старалась удержать перед внутренним взором созданный ею образ. Руки Олдена скользили вдоль её стройного тела, постепенно освобождая его от многочисленных покровов. Лаская девушку, горбун то и дело приникал к её - теперь уже обнажённой груди горячими сухими губами, и эти, похожие на укусы, поцелуи обжигали Испи , даруя странное и болезненное наслаждение. Тёплая шершавая ладонь коснулась живота девушки - от пальцев мужа теперь исходил настоящий жар - и Испи неожиданно для себя выгнулась, а из под её плотно сжатых век покатились слёзы. Прикосновения мужа словно разливали по её жилам чёрный, дарующий мучительное наслаждение яд, но она не хотела этого - от него - не хотела...

--Посмотри на меня, Испи...- в голосе Олдена внезапно прозвучала такая холодная требовательность, что девушка сочла за лучшее подчинится.

Он лежал рядом с нею, опираясь локтём на высокие подушки - теперь уже полностью обнажённый, а его левая рука продолжала едва уловимо ласкать плечо девушки. Испи вздохнула и мимовольно отвела глаза . Больше всего её напугали не горб и многочисленные, полученные в боях шрамы мужа, а восемь крошечных незаживающих ранок на груди Олдена и странный, металлический отблеск волос, густо покрывающих его руки - по-паучьи длинные и жилистые . Во всём этом ей померещилось что-то очень противоестественное и зловещее.