Bittersweet (СИ) - Лоренс Тильда - Страница 150

Атмосфера не располагала.

Пока другие сидели и наслаждались происходящим, ну, или делали вид, что наслаждаются, Илайя продолжал напрягать компанию выражением своего лица. Ни тени улыбки, ни хотя бы радостного блеска в глазах.

Илайя чуть кривился, когда приятели раскуривали сигареты, то тут, то там вспыхивали огоньки зажигалок, а в воздухе повисал дымок, после чего откровенно тащило табаком. Его запахом пропитывались волосы и одежда, что не могло не стать ещё одним поводом для скандала, спровоцированного Агатой.

У Илайи день рождения ассоциировался, в первую очередь, с пивными банками, сплющенными и пинаемыми вместо мячика в попытке организовать игру в европейский футбол, вкусами фруктовой жвачки и всё того же пива на языке, сдобренный сигаретным дымом, оседающим на одежде.

Он не пытался придумывать отговорки, не заявлял с бравадой в голосе, что сидел у костра, потому одежда пахнет дымом. Он честно говорил, что в компании есть люди курящие. Нет, он к ним не относится.

Агата кривилась и не упускала возможности заметить, что племянник её за идиотку держит. Несколько раз устраивала обыски в его комнате, но вряд ли нашла что-то интересное для себя, способное подтвердить подозрения и опровергнуть слова потенциального преступника.

Если ей действительно хотелось найти что-то, следовало слегка изменить траекторию и завернуть в комнату дочери. Там бы она нашла и сигареты, и презервативы, и, возможно, несколько косяков, коими не брезговали ухажёры кузины.

Может, и сама кузина пробовала.

Илайя поручиться на сто процентов не мог, потому обвинениями не бросался. В ситуации с кузиной всё шло в соотношении пятьдесят на пятьдесят. А вот с одним из «посетителей» кузины доводилось сталкиваться в момент, когда он, сидя на кухне со столь гордым видом, будто является здесь полноправным хозяином, а не гостем на пару часов, раскуривал очередную самокрутку.

Почему-то это Агату не напрягало, ну, или она делала вид, что не замечает странноватого запаха на кухне.

В общем и целом, о днях рождения у Илайи сложилось не самое приятное впечатление, потому особого предвкушения не было, список подарков он не составлял и виш-лист на странице в фейсбуке не вывешивал.

Более того, даже дату рождения там не проставлял, чтобы никому о своём маленьком юбилее не напоминать. Достаточно было знать, что теперь он повзрослел на год по документам и на все десять в эмоциональном плане.

С момента премьеры прошло приличное количество времени, за это время Илайя так и не изменил решение, продолжая избегать общения с матерью и тёткой. Он понял свой промах, когда, открыв приложение скайпа, наткнулся на мать в онлайне, и она соизволила ему позвонить. Он не ответил, сбросив звонок в первую же секунду. Она написала сообщение, он в ответ заявил, что не хочет разговаривать. Рут не стала спорить. И не прислала тех слов, которых он втайне ждал. Она не подумала извиниться перед сыном за своё молчание и за обличительную речь со стороны Фрэда. Тем самым, дала понять, что в данном вопросе солидарна с мужем. Считает попадание сына в основной состав – результатом активной работы ртом, но не в том смысле, что поёт он хорошо, а в том, что успел в своё время предложить интимные услуги нужным людям. Они же – какая неожиданность! – согласились, не став разбрасываться ценными кадрами.

Илайя нередко думал об этом. И понимал, что будь всё сказанное правдой, его бы это задело меньше, чем сейчас, когда он знал правду о себе и своих методах прохождения в состав мюзикла. Когда на его плече красовался побледневший шрам, и такая же мерзость имелась на шее. Он вспоминал боль от тех ранений и приходил к выводу, что физические страдания занимали его меньше, чем слова родственников. Потому-то он старался о них не вспоминать и более не поддерживал общение, основательно забив на скайп и предпочитая общаться с нужными и важными в его жизни людьми посредством телефонных звонков.

Впрочем, особенно широким этот круг не был. Постоянно Илайя поддерживал связь разве что с Челси. И, разумеется, с Ромуальдом.

Илайя бросил взгляд в сторону зеркала, отмечая, что слегка покраснел, вспоминая эпопею с ремонтом, фантазии Ромуальда относительно красных лент и стека, которым можно провести по обнажённой коже. И совместное утро, слова о любви к власти, о темноте в глазах, приглушённый шёпот и прикосновения языка, вылизывавшего подставленную шею. И хруст разорванной упаковки, и тонкий, но плотный латекс, и собственные недвусмысленные реакции на происходящее. И пальцы, прикоснувшиеся к губам; Илайя позволил засунуть их себе в рот, чувствуя, как они становятся мокрыми и достают глубоко, но не провоцируя тошноту, а просто позволяя ему попробовать сымитировать своими действиями минет. Слюна текла по подбородку, Илайя закрывал глаза, Ромуальд наблюдал за этим и ловил все оттенки эмоций, отражённых на лице.

Приглушённое «хочу тебя», перетекающее из одного рта в другой, оседающее на губах и запечатанное поцелуем.

Асексуальный и достаточно скромный, несмотря на работу в секс-шопе, парень, коим Илайя считал себя прежде, оказался не совсем верным образом, не той формулировкой, под которую он мог себя подогнать. Он нередко вспоминал интервью, в ходе которого заявил о своей асексуальности. Тогда подобное высказывание спасло его от дополнительных расспросов. Теперь же… Он не сомневался, что рано или поздно появятся статьи, затрагивающие их отношения с Ромуальдом. Возможно, там промелькнут лишь намёки, возможно, будет откровенная попытка поймать актёров на горячем и реальный компромат. Почему-то его это совершенно не пугало и не заставляло отчаянно нервничать, как могло быть несколько недель, а то и месяцев назад.

Напишут? Пусть. Ему нет дела до заметок на страницах газет. Он занят реальностью, а не тем, что рожают от скуки журналисты, желающие получить в распоряжение очередную сенсацию.

Идея с совместным проживанием окончательно захватила его мысли. Рано или поздно это должно было просочиться в прессу. Он ведь не будет возвращаться домой исключительно под покровом ночи, а потом долго бродить под стенами в поисках чёрного хода, чтобы проскочить незамеченным. Он будет ходить через центральный вход. Плевать, что подумают окружающие.

Илайя больше не испытывал страха перед этой перспективой, но пока не знал, кого именно стоит благодарить за перемены в мировоззрении. То ли Ромуальда, методично подталкивающего к такому решению, то ли родственников, не постеснявшихся в выражениях, в попытке сравнять его с плинтусом, окончательно сводя самооценку к нулю. Вместо этого они заставили его иначе посмотреть на многие события жизни и перестать бояться принятия тех или иных решений.

Ремонт временно находился в стадии покоя.

Времени катастрофически не хватало, репетиции вновь отнимали время, к некоторым песням решено было выпустить официальные клипы. Разумеется, сниматься там предписывалось актёрам основного состава, а не их дублёрам. Вообще-то Челси неоднократно подчёркивала в своих речах, что все актёры одинаково важны, но факт оставался фактом. Лицами постановки всё равно оставались Ромуальд, Илайя и Примроуз. Последняя, правда, оставалась в тени мужчин. Повышенный интерес со стороны СМИ оказался направлен в их сторону.

Их приглашали в эфир многочисленные программы, журналисты просили об интервью, но добивались поставленной цели единицы. Плотный график не способствовал постоянному кривлянию перед камерой и рассуждениям о том или ином явлении, предложенном журналистом. Большинство интервью проходило в телеграфном стиле, максимум вопросов за минимум времени, несколько развлекательных программ появление в которых формировало имидж артистов, близких к народу, а не только рассуждающих возвышенным тоном о концептуальности того или иного явления.

Теперь, в отличие от первой пресс-конференции, от Илайи и Ромуальда никто не требовал чёткого соблюдения выбранного имиджа, им разрешили самостоятельно выбирать одежду. Ромуальд отказался от амплуа дерзкого школьника, навязанного извне. Илайя последовал его примеру. Их дуэт, мелькавший то тут, то там, кажется, набирал популярность. В интернете шло некое соревнование и очередные попытки поклонников выяснить, кто же из актёров лучше. Голосования, темы для обсуждения. У Ромуальда появились свои фанаты, признавшие, что он поёт не хуже Джулиана Ормонта, хотя раньше многие считали его бесталанным, способным только на привлечение к себе внимания за счёт приятной внешности, не роковой и сногсшибательной, но с чертовщинкой. Ну, и за счёт происхождения, конечно, тоже. Вопрос о его вокальных данных был снят с повестки дня.