Bittersweet (СИ) - Лоренс Тильда - Страница 158

Вопреки утверждению, гласящему, что после пересмотра на свежую голову своего творения находишь множество косяков и спорных моментов, он проникался всё сильнее, находя видео если не идеальным, то очень близким к данному определению. Клип ему несказанно нравился. Предложенные костюмы, в кои пришлось облачиться ради исполнения этих ролей, мимика обоих исполнителей – хотя ему собственное лицо всегда казалось до отвращения нефотогеничным и имеющим на фото и видеоматериалах жуткий вид – антураж, созданный декораторами – всё выглядело восхитительно. Наверное, оператор всё-таки умел творить чудеса, потому что никакого ужаса там и в помине не было, только эстетическое наслаждение.

Истинный профессионализм, которого требовали от каждого человека, удостоенного чести – сотрудничать с «Эган Медиа-групп».

Илайя надеялся, что и повинность в виде съёмок для журнала пройдёт в позитивном ключе, никакие форс-мажоры не нагрянут и не заставят его поменять мнение о происходящем. Сейчас он старался ко всему подходить с оптимизмом. Отличное утро – отличный день, чудесная работа и взаимопонимание с командой, которая обязательно сделает шикарные снимки, дополнив ими прекрасное интервью. Вообще-то интервью как раз было самым обычным, ничего примечательного или необычного. Вопросы, которые ещё не успели набить оскомину, но достаточно примитивные. Несколько развернутых ответов, несколько блиц-опросов, чтобы составить общее впечатление. Малое количество эфирного времени, отданного под вопросы о личной жизни, больший упор на творческую составляющую, как было заранее оговорено с продюсерской компанией. Илайе это льстило и немного успокаивало. Единственное, однажды напряг вопрос о родственниках, пришлось пояснить, что общение с ними практически не поддерживает, потому вряд ли может сказать, как они относятся к его стремительному взлёту.

– Но, полагаю, что они рады, – добавил в конце, улыбнувшись.

Вышло удачно, не возникало желания усомниться в правдивости данного заявления, изначально ложного. Журналисты не стали докапываться до правды, с матерью и отчимом Илайи не разговаривали, не просили тётку дать пару комментариев относительно происходящего.

В принципе, неплохое интервью получилось, насколько оно вообще может быть неплохим для развлекательного глянца. Здесь, как понял Илайя, основной упор всё-таки шёл на визуальную составляющую, а не на текстовую.

Интервью они давали не все вместе, а по отдельности, но, в целом, список блиц-вопросов оставался идентичным, Ромуальда спрашивали практически о том же самом, просто больший упор делали на его происхождение, оттого и направление разговора определилось заранее. О личной жизни его не спрашивали вообще. Видимо, журналист попался весьма и весьма тактичный, не желающий портить репутацию своему изданию за счёт достаточно грязных сплетен. Оставив это для жёлтых газет, шикарный глянец активно пиарил продукт труда «Эган Медиа-групп», отзываясь в превосходной степени о костюмах, качестве музыкального сопровождения, подборе актёров – молодых, ранее неизвестных, но чрезвычайно талантливых – и прочих факторах. Особое место в этой статье отводилось и музыкальным клипам, созданным на основе мюзикла. За их счёт он выходил за рамки исключительно сценического проекта, получая всё больше внимания, притягивая новых поклонников и не разочаровывая старых.

Естественно, не обходилось и без критики, но Илайя не ждал единодушия от журналистов, потому воспринимал происходящее, как явление закономерное, от которого невозможно избавиться и скрыться. В общем-то, после истинной реакции родителей он всё воспринимал на метр ниже. Критика его не задевала, похвала не заставляла чувствовать себя настоящим гением, моментально возомнив, насколько он крут и востребован, если несколько изданий назвало их с Ромуальдом дуэт – находкой этой постановки. А ещё – одним из самых ярких и запоминающихся номеров и первым претендентом на роль видео года.

Разумеется, находясь на волне популярности, они должны были активно продвигать своё детище в массы, и, что закономерно, стараться заработать на нём как можно большее количество денег, сделав кассу и принеся доход компании, позволившей им продвинуться вперёд по карьерной лестнице. Естественно, что только мюзиклом и клипами дело ограничиться не могло. В сети появились записи отдельных номеров, сделанных во время выступления на сцене, а потом уже – отдельная нарезка треков, весьма плохого качества. Было бы несусветной глупостью не воспользоваться подвернувшимся шансом, и не предложить людям записи качественные.

Для этого, правда, пришлось провести определённое время в студии. Результатом все остались довольны. Челси – больше всех.

Песни звучали немного иначе, хотя бы потому, что здесь и обстановка была иная, и условия. Не приходилось осаживать себя, думать о людях, находившихся в зале, не проскальзывало боязни за разбитые – в перспективе – стаканы, да и совмещения одновременно танцевального, актёрского и певческого талантов никто не просил. В студии от них требовалось лишь умение петь.

Музыка мистера Уэбба продолжала очаровывать людей. Но вряд ли кто-то сомневался в этом. Изначально ставка на его композиторский талант, совмещённый с умением вливаться в актуальные тенденции, и делалась. Голоса, помогающие музыке оживать, стали приятным дополнением, но сначала люди слышали первые аккорды, проникались ими, только потом, заинтересовавшись, начинали интересоваться исполнителями. Глядя на ситуацию с такой позиции, стоило признать, кого же сделали главной звездой постановки. Странно, что в исполнители не позвали, но тут, скорее, правильно поступили, нежели допустили ошибку. Вряд ли бы Ромуальд сумел поделить одну сцену с Энтони, да и необходимость сыграть роль друзей для них являлась непостижимой задачей. Кроме того, Энтони перетянул бы внимание в плане исполнения на себя, не оставив Ромуальду шансов, а постановка всё же была способом прославить его имя.

По итогу получилось, что заявленной конкуренции между исполнителями главных ролей не вышло. Они идеально дополнили друг друга на сцене, неразрывно связавшись в восприятии зрителей. Их воспринимали именно, как идеальный дуэт, в котором не возникало противоречий вообще никаких, а вот взаимодействие получалось феноменальное.

Ну, и Прим. Конечно, Прим.

О ней тоже упоминали, хотя и не так активно, как о двух других. Всё-таки появлялась она в качестве полноправной участницы ближе к финалу первого акта, во втором принимала живое участие, но именно любовная линия с её участием вырисовывалась в самом конце. В то время, как отношения героев, балансировавших на грани интереса со спонтанной симпатией в начале и завершавшиеся крепкой дружбой в финале проходили через всё представление.

Один из журналистов поинтересовался как-то у Ромуальда, нет ли в постановке скрытых намёков, порождённых на основе предпочтений исполнителя главной роли. Ромуальд пожал плечами и ответил, что с подобными вопросами лучше обратиться к сценаристу. Фактов его собственной биографии в мюзикле нет, это полностью вымышленная история, потому не стоит искать скрытый смысл там, где его нет.

Илайю несколько напрягали интервью, во время которых им приходилось разделяться. Он всё время подсознательно опасался возможных вопросов о Джулиане, вроде тех, что задала во время первой пресс-конференции Ариадна Банди. Сомневался, что Ромуальд сумел окончательно избавиться от той скованности, граничившей с отчаянием, когда ему задавали подобные вопросы. Но, к счастью, тактичность была в почёте у всех, с кем Ромуальд сталкивался. Имя Джулиана акулы пера более не трепали, с Ромуальдом не связывали и не просили дать несколько комментариев относительно процесса работы и трагедии, предшествующей её началу.

Жизнь творческая перетекала в мирное русло, практически ничем не омрачённое. Это не могло не провоцировать улыбку.

Примерно с такими мыслями Илайя прибыл на место съёмки. Ромуальда пока не было, а вот Примроуз уже отиралась на месте. Метнула в сторону двери заинтересованный взгляд, но, поняв, что прибыл вовсе не тот, кого она ждала, с трудом сдержала разочарованный вздох. Но решила быть вежливой, потому вновь нацепила на лицо улыбку и произнесла чуть томным голосом: