Чернушка и Солнечный зайчик (СИ) - "atat" - Страница 11

Так они и провели полчаса, пока таймер в телефоне не оборвал живую беседу. Отложив трубку, Фима поднялась с дивана.

– Ну, что, Лавард, давайте собираться. Я сейчас переоденусь, и можно будет выходить.

– А как же Леонид Васильевич?

Женщина взглянула на настенные часы.

– Он проснется где-то в три. У нас с вами есть два часа.

Пройдя в спальню, Фима переоделась, и вскоре они уже спускались по лестнице.

– Лавард, вы хорошо запомнили, кем мне приходитесь?

– Да, Фаина Аркадьевна. Я ваш двоюродный племянник из Дании.

– Тогда все в порядке.

Долгий спуск закончился, и они вышли на крыльцо. Лавка возле подъезда была пуста. Фима незаметно оглянулась – вокруг так же было безлюдно.

– А куда мы пойдем? – спросил Лавард.

– Куда глаза глядят, – пошутила женщина. – А куда бы вам хотелось?

– Мне все равно.

– Тогда пойдемте просто так.

И они пошли. Со стороны эта пара смотрелась странно – высокий длинноволосый красавец и невысокая полноватая женщина. Фима постоянно тихо говорила, либо рассказывая о своем поселке, либо задавая вопросы. Ей было необходимо знать предпочтения и вкусы Лаварда. Выяснив, что тому нравится почти то же, что и ей самой, Фима удовлетворенно кивнула: значит, меньше будет мороки с придумыванием нового мира.

Часто встречающиеся знакомые останавливали Фиму только для того, чтобы поближе рассмотреть ее спутника. Лавард довольно успешно подыгрывал, отвечая на вопросы любопытных с сильным акцентом. Иной раз даже прикидывался плохо знающим язык, если вопросы становились слишком уж откровенными. Фима про себя только посмеивалась. «Племянник» нравился ей все больше и больше.

Прогулка протекала безмятежно. Лишь однажды покой был нарушен неприятным случаем. Дело в том, что Фима в своем поселке спокойно ходила по всем улицам, кроме той, где обитала злая собака. Эта собака являлась собственностью одной неблагополучной семьи. Сами хозяева были пьяницами, а их дети, росшие без присмотра и воспитания, так же, как и их родители, не отличались нежным отношением к животным. Все собаки, попадавшие в эту семью, становились злобными и неуправляемыми чудовищами. И когда разъяренный пес набрасывался на зазевавшихся прохожих, хозяин только посмеивался над бедолагами. Конечно же, жители писали жалобы, конечно же, местные власти принимали меры, но на смену одному зверю приходил другой. И конца этому не было видно.

И вот сегодня, как обычно, обходя стороной запретную улицу, Фима не догадывалась, где ее могут ждать неприятности. Ничего не подозревая, он смотрела себе под ноги и слушала своего спутника. Неожиданно, откуда ни возьмись, на нее с рычанием выскочила та самая собака, неизвестно как там оказавшаяся. Несколькими секундами позже из-за угла дома вырулил ее пьяный хозяин.

Покачиваясь и ухмыляясь, мужичонка наблюдал за происходящим. Огромная собака неслась на ничего не подозревающих прохожих. Первым опасность заметил Лавард. Дернув за руку зазевавшуюся Фиму, спрятал за своей спиной. Женщина от неожиданности совершенно растерялась и, тихо пискнув, зажмурилась. Почему-то в памяти вспыхнул кусочек сна с Творением в красивой необычной одежде. Мужчина стоял во весь рост, смотря на что-то прямо перед собой, а в руке держал какое-то оружие.

Противный визг и еще какой-то непонятный звук заставили Фиму открыть глаза. Да-а, вот такого в своей жизни местные жители уж точно не видели. Прямо посреди улицы стоял мужчина в светло-сером камзоле, вытирающий кружевным платком окровавленное лезвие меча. Длинные волосы разметались по спине. Возле ног мужчины, подергиваясь, валялась зарубленная собака. Неподалеку, чуть в стороне, лежал хозяин погибшего чудовища. Звук убираемого в ножны меча заставил женщину обернуться к своему спасителю.

– Как вы это сделали? – прошелестела одними губами Фима.

– А что я сделал, Фаина Аркадьевна?

– Ну… убили собаку и ее хозяина.

Мужчина рассмеялся.

– Что вы, Мастер, хозяина я и пальцем не тронул, он сам упал. Наверное, в обмороке.

Женщина хлопнула глазами.

– Т-тогда понятно… то есть совсем не понятно! Лавард, откуда у вас оружие? И… и вот этот костюм?

Мужчина, отбросив в сторону испорченный платок, достал из-за отворота широкого манжета тонкие перчатки.

– Костюм? Хм, мне нравится, как вы меня одели, – улыбка заиграла на порозовевших губах. – А оружие чем вас обеспокоило? Какое вы мне дали, таким я и воспользовался.

Теребя ручки сумочки, Фима напряженно думала. Она бы так еще долго простояла, если бы не звук приближающихся шагов. Кто-то шел той же дорогой, что и появившийся недавно хозяин погибшей собаки. Страх, что их сейчас застукают на месте происшествия, заставил женщину мобилизовать все силы. И когда из-за угла дома появился человек, на дороге было все по-прежнему, если не считать трупа собаки и возни очнувшегося от обморока пьянчуги.

– Добрый день, Фаина Аркадьевна.

Это оказался участковый Семеныч. Старый служака, подойдя поближе, разглядывал бледную Фиму, ее спутника в уже обычной одежде и безоружного, труп животного и возящегося на земле пьяницу.

– Что у вас тут произошло?

– Здравствуй, Семеныч, – Фима старалась говорить спокойно. – Вот, познакомься с моим двоюродным племянником, Лавардом.

Участковый, до этого утиравший лоб платком, перекинул кепку в левую руку и по-свойски пожал протянутую ладонь.

– Доброго здоровья. Какое у вас имя странное.

– Здравствуйте. Я живу в Дании, отец датчанин, мать русская.

– А, тогда понятно. Ну, и как у вас там жизнь?

Семеныч разговаривал и одновременно разглядывал останки собаки.

– Как и везде.

– Ну да, ну да, твоя правда, сынок. Жизнь, она везде одинаковая, – немного помолчав, участковый поинтересовался: – А что тут вообще произошло?

В это время к ним приковылял пьяница и заплетающимся языком пожаловался:

– Семеныч, друх, они мою собаку убили. Арстуй их за ж…жстокое обращение со зверями.

Тут взвилась Фима:

– Тебя самого надо арестовать! Принес ее сюда и бросил посреди дороги. Раз сам убил, то и закапывай, зачем бросать у всех на виду?

– Я?! Это ты, твой кавалер… мою сбачку! – и уже к участковому: – Прествляешь, Сменыч, вот он моего Барончика мечом зарубил! Одним махом! Раз, и нет сбачки! Мне плохо стало. Я прилех в травку. А он, он все снял с себя и спрятал.

Фима возмутилась:

– Ты чего городишь, пьянь хроническая, какое оружие?! Тебе пить меньше надо, а то уже до белой горячки докатился!

Участковый, нацепив кепку на затылок и подбоченившись, слушал спорщиков и поглядывал то на молчащего Лаварда, то на собаку. “Племянник” Фимы, казалось, совершенно не интересовался спором, но когда разошедшийся хозяин Барона шагнул к женщине, мужчина мгновенно встал между ними. Семеныч, хмыкнув, подвел итог:

– Все ясно.

Достав из кармана мобильник, коротко с кем-то переговорил и, обернувшись к Фиме, дружелюбно кивнул:

– Фаина и вы, Лавард, идите спокойно, куда шли, а с этим субъектом уже я буду разбираться.

На прощание еще раз пожав руку Творению, повернулся к громко возмущающемуся пьянице.

– А ну, молчать! Чего разоряешься? Я сейчас тебя самого арестую. Ты уже всех достал своими выкрутасами.

Фима, потянув за руку своего спутника, поспешила убраться с места происшествия. Они ушли уже довольно далеко, когда подкатил милицейский УАЗик, и “пострадавшего” вместе с останками его подопечного увезли в отделение.

========== Глава 8. ==========

– Как вы себя чувствуете, Фаина Аркадьевна?

– Спасибо, Лавард, уже лучше.

Мастер и Творение, обнявшись, сидели на диване. На улице стемнело, но зажигать свет не хотелось. В незадернутое шторами окно падал свет от фонарей. С улицы доносился обычный вечерний шум. Необходимо было встать и приготовить что-нибудь на ужин, но Фиме не хотелось выбираться из теплого уюта. Она давно так ни с кем не сидела. Лёлику это было не нужно, а Тёмка, взрослея, смущался показаться ласковым. Он опасался нарваться на насмешку отца или сверстников, считающих себя взрослыми и не признающих подобных “телячьих нежностей”.