Чернушка и Солнечный зайчик (СИ) - "atat" - Страница 18

Где тот интересный мужчина, что отражался в нем еще сегодня утром? Вместо него стояло какое-то человекоподобное чудовище. Пропали все цвета, оставив только черный. По бескровной коже змеились черные полосы кровеносных сосудов. Ключицы выпирали, словно из скелета. И вообще, все округлости тела превратились в угловатости. На ноги тошно было смотреть: мало того, что ногти выросли, так еще и пятки сделались острыми и длинными, даже стоять было неудобно. Разве что висеть вниз головой…

Пришедшая в голову мысль вырвала из горла крик. Руки метнулись к окровавленным губам, распоров кожу на щеках. Подняв верхнюю губу, Николай обнаружил два острых клыка. Это они постоянно задевали нижнюю губу, вызывая кровотечение. Шок от увиденного был силен. Ноги подкосились, и мужчина рухнул на колени. Острые теперь пятки больно врезались в ягодицы, но это были мелочи по сравнению со всем остальным.

Голова, как ни странно, продолжала работать. Мысли неслись, обгоняя друг друга. “Что же это такое? Кто я? Что вообще произошло? Как теперь жить?” В этот момент за спиной что-то шевельнулось. Да, кстати, что же это за пушистый брезент там? Подхватив одной рукой это черное нечто, Николай стал расправлять и разглаживать край. Там, где проходилась ладонь, ворс укладывался в одну сторону и быстро высыхал, делая материал прочным. Мужчине стало даже интересно, что же, в конце концов, получится из этой “утюжки”.

Полчаса упорного труда дали свой результат: два огромных полотнища, по три метра каждое, раскинулись за спиной. “Как порванный парашют”, – усмехнулся Ник. Повернувшись спиной к зеркалу, разглядел, что это все же не средство спуска, а средство подъема. Вырастая прямо из спины, висели крылья.

Окончательно убедившись, что новая пара конечностей – его родная, Николай опустил голову и побрел из холодной прихожей в спальню. Лечь на постель удалось только со второй попытки и то, лишь на живот. Руками расправил крылья в стороны – так они меньше болели. А они болели по всей площади так же, как и все тело час назад.

Лежа лицом в подушку, мужчина слушал тихий хруст и шуршание. Похрустывали твердеющие кости и суставы крыльев, а шуршал осыпающийся ворс. Боль постепенно сходила на нет, и Николай забылся сном. Он проспал остаток ночи, весь день и вечер. Прошли почти сутки, когда он разлепил веки.

В комнате было темно, и мужчина подумал, что зря он не заменил перегоревшую лампочку в ночнике. На спину что-то ощутимо давило. Пошевелившись, понял, что сверху лежит нечто. Упало что-то? А что? Картина со стены? Так она в зале висит. Поднявшись на корточки, провел рукой по тому неизвестному. Как молния в темном небе, сверкнула мысль о крыльях.

Поток ругательств, наверное, слышали все соседи. Не обращая внимания на боль в спине, Ник встал с кровати. Волоча за собой крылья, как два трехметровых фанерных щита, кое-как протиснулся в зал – там все же просторнее. Встав в центре по диагонали, дал новым конечностям свободу. Да, размах огромен. Вывод – они предназначены для полета.

“И куда я должен лететь со всем этим добром? В какую-нибудь секретную лабораторию по изучению нежити? Ага, там меня точно в два счета насмерть заизучают. Тогда что делать?”

Стук в дверь вывел его из задумчивости. Кто это так поздно? Машинально дернулся к двери, свалив торшер и чуть не угробив плазменный телевизор. Кое-как придерживая крылья, попал все же в прихожую и, стоя там боком, крикнул:

– Кто?

– Это я, Женя, Николай Георгиевич.

– Почему ты так поздно?

– Николай Георгиевич, вас не было на работе целый день. Мы беспокоились, не случилось ли чего?

– Как это – целый день?..

– Николай Георгиевич, откройте, пожалуйста, я не могу отсюда с вами разговаривать – соседи ругаются.

“Легко сказать – “откройте”, да я от двери в трех метрах, и этот «аэроплан» никак не хочет складываться. А открой я дверь, девчонка умрет от страха. Я бы точно с лестницы грохнулся. О! Телефон!”

Кое-как дотянувшись до висевшего на вешалке пальто, нашарил мобильник. Тот был выключен – разрядился.

– Женька, погоди минуту, я сейчас. У тебя телефон с собой?

– Да.

Снова протиснулся в зал и, сшибая все на своем пути, добрался до столика с позабытым на нем зарядным. Подключив питание и набрав нужный номер, стал ждать. Наконец ему ответили:

– Николай Георгиевич, что случилось?

– Женя, я заболел.

– Очень серьезно?

– Да. Похоже на грипп, только какой-то необычный. В общем, чтобы не распространять заразу, сижу дома.

– А вы доктора вызывали?

– Разумеется, – соврал Ник, – вот он мне и прописал карантин.

– Понятно.

– Как в “Аквариуме”?

– Приезжал клиент и, не дождавшись вас, уехал.

– Очень разозлился?

– Да.

– Похоже, контракт сорвался. С зарплатой, Женька, будет напряг.

– Не будет.

– Почему?

– Сан Саныч звонил в банк, чтобы разведать насчет кредита, а ему сообщили, что сегодня на наш счет поступила сумма денег. Очень крупная.

– Что? Какая сумма? От кого?

– Сейчас прочту. Вот, – девушка, спотыкаясь, прочла длинное название.

– Американцы, что ли?

– Не знаю.

– А сколько денег-то?

– Николай Георгиевич, вы только не волнуйтесь.

Мужчину обдало холодом. Вот лучше бы она так не говорила, стрелять всегда нужно без предупреждения, чтобы жертва не пугалась.

– Да не тяни ты! Сколько?

– Один миллион долларов.

– Сколько-о-о?!

– Один миллион, Николай Георгиевич, зеленых.

– Блин! У меня, наверное, бред. Ну да, точно, я вроде аспирина перепил. Вот теперь все и мерещится. И клыки, и крылья.

Мужчина не замечал, что продолжает говорить в трубку.

– Николай Георгиевич, вам плохо? Какие клыки?

– Женька, мне плохо, но это пройдет. Надеюсь, скоро. Ты не переживай.

“Что происходит? Американцы, если это они, просто так с деньгами не расстаются. Наверняка они затребуют за эту сумму что-то втрое дороже. Надо с ними связаться и выяснить, что это за взнос такой”.

========== Глава 4. ==========

– Женька, выясни все об этой фирме, а завтра утром позвонишь. Все, теперь бегом домой.

– Я все поняла, Николай Георгиевич, спокойной ночи и выздоравливайте.

– Спасибо. Пока.

Отключив телефон, оставил его заряжаться. Хотел походить по комнате, как делал всегда в минуты раздумья, но, свалив все же плазму, плюнул и замер на месте. Нужно было все как следует обдумать. Грызя клыком черный ноготь, мужчина топтался на месте.

“Пойти хоть штаны натянуть? Но как до них добраться? Нужно что-то делать с крыльями. Менять стреловидность”.

Выросшие за ночь кости растянули черную кожу. Ворс осыпался, и крылья теперь блестели. Царапнув ногтем кожу крыла, ничего не почувствовал. Попробовал резануть – тот же результат. И проткнуть не получилось.

“Ого! А если предметом каким-нибудь, ножом, например? Вон, у бара лежит – лимон резал”.

Дотянувшись до ножа, крепко стиснул рукоятку и примерился сделать надрез. Нулевой результат – нож также не брал прочную кожу. В азарте познания со всего маху ударил острием и охнул от боли. Лезвие со звоном сломалось, кожа осталась нетронутой.

Отбросив ненужную рукоятку, мужчина задумался. Если уж кожа такая прочная, то каков тогда скелет! Пробовать, наверное, не стоит, только соседей перебужу. Нужно что-то придумать. А что? Как их убирать или прятать? Крылья же должны складываться, значит, нужно искать суставы. Но как тут что-то сделаешь, если вся эта конструкция располагается за спиной. Опустившись на колени, уложил крылья плашмя на пол и внимательно их рассмотрел. Ну да, вот эти утолщения, по-видимому, и есть суставы.

Погладив один из них, плотнее обхватил пальцами и нажал. С тихим щелчком сустав ожил. Повеселев, Николай взялся за следующий, но ничего не получилось. Немного подумав, пришел к выводу, что каждый сустав гнется только в одну сторону, вот как рука или нога. Если знать, как складываются крылья, то можно смело щелкать косточками в свое удовольствие. Осталась такая мелочь, как схема складывания.