Убей меня нежно (СИ) - Вакилова Юлия - Страница 20

При этих словах я все же не удержалась от удивленного возгласа, на что Антия только утвердительно качнула головой.

– Да, все именно так. Конечно, мы гораздо сильнее людей, у нас лучше развито зрение и обоняние, нас сложнее убить или причинить боль, но в конечном итоге мы отличаемся совсем немногим.

Я изумленно пожала плечами в ответ на ее замечание: в этот момент мы как раз проходили мимо тронного зала, и меня гораздо больше начало волновать отсутствие кого-либо на нашем пути. Обычно здесь постоянно находилось множество вампиров, начиная от простых слуг и заканчивая напыщенными от собственной важности членами высшего совета. Но сегодня во всем замке, за исключением одного крыла, откуда доносились слабые отголоски присутствия там жильцов, царила какая-то подозрительная тишина, и лишь со двора явственно доносились звуки: лязг металла и звон доспехов. Осознав, какие ассоциации мгновенно всплывают в памяти, я остановилась и настороженно прислушалась. Первоначальная мысль была верной: во дворе действительно происходило сражение. Мгновенно успев встревожиться, я все ждала, когда же Антия услышит это и хоть как-то отреагирует, однако когда она, как ни в чем не бывало, продолжила свой рассказ, я не выдержала и прямиком спросила:

– Что за странный шум во дворе? Там явно что-то происходит… Я слышу звуки войны!

При этих словах лицо вампирши помрачнело, она помолчала немного, а затем тихо произнесла усталым голосом:

– Триана, много событий произошло за то время, пока ты проходила превращение. Ты наверняка успела заметить, что в замке практически никого нет. Объяснение этому, увы, крайне печальное: грядет война. И на этот раз с представителями нашей же расы.

– Вампиры? Но почему? – я не смогла сдержать изумленный возглас, вырвавшийся в ответ на ее слова.

Антия лишь скривилась в гримасе отвращения и процедила сквозь зубы:

– Да они лишь ждали повода, любого, и поэтому с радостью ухватились за первый попавшийся.

– И что же им явилось? – я, замирая, задала этот вопрос, заранее предчувствуя, что ответ мне не понравится.

Антия испытующе взглянула на меня, прежде чем с невеселой усмешкой ответить, очевидно, решив, что я в состоянии вынести эту новость:

– Иризи.

Кто бы сомневался! Я так сразу и подумала, что без нее тут не обошлось. Как она сумела это сделать?

Мое молчание было красноречивей десятка слов. Так что Антия поняла и торопливо продолжила, не встречаясь со мной взглядом.

– Она родная сестра предводителя клана Крейц. Прежде, – тут хрупкая брюнетка немного замялась, с осторожностью подбирая слова: – Когда Иризи жила здесь, в замке, и существовала большая вероятность, что она станет здесь хозяйкой, они не смели предпринимать никаких враждебных действий. Но когда после попытки бунта она была с позором изгнана – а уж брат позаботился об этом – на следующий же день они прислали гонца с ультиматумом. Что именно в нем было написано – никто так и не успел узнать, так как Аларис, прочитав его, жутко разозлился и тотчас же сжег послание в камине. После этого было еще одно послание. И вот день назад брат и несколько его доверенных лиц поехали на переговоры – возможно, это последняя возможность предотвратить войну. Но все жители уже начали подготовку к войне – воины усиленно тренируются, женщин и детей вывозят в безопасные селения на юге от замка. Я все же надеюсь, что они сумеют договориться… – в этот момент мы как раз подошли к тяжелым дверям, ведущим в столовую, и Антия не закончила предложение, оставив недосказанные фразы витать в воздухе.

Мы вошли в богато убранную комнату с хорошо знакомым пейзажем за огромным окном – не выдержав, я вплотную подошла к нему и, прислонившись лбом к прохладному стеклу, взглянула в самую сердцевину тьмы. Сейчас своим новым зрением, я могла видеть даже сгустки плотного тумана, клубившегося внизу. Казалось, что там, на самом дне черной прожорливой пасти пропасти, есть жизнь; словно тысячи невидимых глаз настороженно следили за мной, скрываясь в густом тумане. Я только собралась окликнуть Антию и спросить, верны ли мои ощущения, как в этот момент своим обострившимся обонянием я почувствовала этот запах.

Запах ржавчины и соли, запах боли и слез. Запах человеческой крови.

Мой желудок непроизвольно начал сокращаться, отчаянно протестуя против такого вида пищи, в то время как горло полностью поглотил беспощадный огонь, выжигающий все внутренности и требующий лишь одного. Я развернулась лицом к столу и увидела на нем два одиноко стоящих бокала, до краев наполненные темно-бордовой жидкостью. Медленно-медленно я подошла к одному из них, осторожным движением взяла его в руки и поднесла к лицу. Запах стал просто невыносимым, меня начало явственно тошнить от одной только мысли, что я должна выпить это. Горло продолжала гореть адским огнем, все тело охватило дикое желание немедленно погасить то пламя, что бушевало во мне. От осознания, что я теряю контроль над собой, превращаясь в кровожадного монстра, мне в первый раз за последнее время стало по-настоящему страшно. И один только Бог знает, как трудно мне было побороть зверя в своей душе, прежде чем я смогла мужественно опустить бокал обратно на стол и тихо произнести:

– Я не могу это пить.

Антия, все это время молчаливо наблюдавшая за моим действиями, понимающе кивнула головой и ответила:

– Я предчувствовала, что это произойдет. Поэтому и приготовила запасной вариант.

Она хлопнула в ладоши, и в тот же миг в комнату бесшумно проскользнула служанка, держа в руках еще один бокал, но у которого не было такого жуткого запаха. Она осторожно поставила его на стол, и, повернувшись к Антие, опустилась в почтительном поклоне.

Получив разрешение уйти, она тенью проскользнула мимо, даже не взглянув в мою сторону. Но в тот момент я не обратила ни малейшего внимания на откровенное игнорирование с ее стороны, целиком сосредоточившись на собственных ощущениях.

Я осторожно пригубила тягучую алую жидкость, чувствуя, как она быстро успокаивает горящее горло, принося прохладу и чувство насыщения. И только осушив полный бокал и поставив его на стол, я осторожно спросила у Антии, что это было. Она улыбнулась и пояснила, что это была кровь животных. Я вновь прислушалась к себе: жажда, обжигавшая горло, практически исчезла, но на душе было противно и гадко, словно я сама лично только что убила несчастное животное.

Вампирша, мгновенно почувствовав перемену в моем настроение, предложила совершить небольшую экскурсию по замку, а именно – посетить то крыло, где до этого мне было запрещено появляться.

Я с радостью ухватилась за эту возможность немного развеяться и перестать себя казнить за этот эпизод в столовой. Да, конечно, разумом я осознавала, что теперь стала кровопийцей, вампиром, но душа… Душа не желала мириться с тем, что теперь мне необходима кровь живых существ. И пусть это была кровь не людей, а животных, чувство вины от этого меньше не становилось.

Мы шли извилистым коридором, на стенах которого неровные тени, отбрасываемые пляшущим светом факелов, сплетались в причудливые узоры, представляя собой немного жуткое зрелище. Антия уверенно вела меня мимо роскошных картин, на которых были изображены надменные вампиры в роскошных одеяниях, и параллельно поясняла, кто из них кем приходился ее семье. Наконец, мы вошли в просторную светлую комнату с горящим камином. Признаться, поход по мрачному коридору оставил тягостное впечатление, поэтому я с радостью огляделась вокруг, отмечая, как здесь красиво и уютно. Давно желая спросить, кто занимался обстановкой замка, я повернулась к подруге, но потрясенно замерла, увидев на противоположной стене огромную картину. Не отрывая глаз от мужчины, женщины и маленького ребенка, изображенных на фоне роскошных покоев, я медленно подошла вплотную к изображению.

Женщина была восхитительна: ее светлые кудри волной спадали на плечи, мягкая улыбка говорила о добром нраве, правой рукой она обнимала своего мужчину, который замер возле нее в оберегающей позе – чуть прищуренный взгляд обманчиво теплых глаз не оставлял сомнений, что в случае опасности он будет сражаться за свою семью до последнего. Но не это потрясло меня. Я стояла и смотрела на непослушные кудри, в которые так уютно зарываться пальцами, на упрямую линию плотно сомкнутых губ, которые так часто беспощадно терзали мои, на уверенный взгляд столь знакомых глаз, пока до меня медленно доходило осознание того, кто был этим очаровательным ребенком. В этот момент сзади раздался голос подруги: