Пешка (СИ) - Сухинин Владимир Александрович "Владимир Черный-Седой" - Страница 53

Не знаю крошка что тебе рассказать? Ты слишком углубилась в меня, а я просто хочу выжить. Если надо украсть, чтобы ослабить врага или накормить своих людей, я буду красть и убивать. Ты говоришь, что мучаю вассалов и девчонок? Но у нас говорят тяжело в учении легко в бою. Если я пожалею солдата глядя на его сопли и его убьют, потому что он не знал как поступать в бою, как я его матери буду смотреть в глаза? Так меня учили дома. У меня деды воевали, отец воевал и мне довелось не много. Давай я тебе расскажу как я однажды с парашюта прыгал. Это была еще та хохма. — Вспомнил я с теплотой прошлую жизнь. — Было это после года службы в Афганистане. Приехал я в отпуск. В Москве в Березке мы купили костюм мне, туфли, жене платья, сумочки и прочее. — Я помолчал, вспомнив, что еще потратил чеки внешпосылторга на тещу. Люська зараза: — Надо и мае подарок сделать, вот она рада будет, а то все время бурчит: «что ты за жена такая без мужа. Он поди там с бабами вертит, а ты дура здесь его ждешь». Сказала это и рот ладошкой прикрыла. Мне после этих слов не тряпки ей покупать захотелось, а мышьяк в аптеке.

Но это я так отступление сделал.

— Приехали мы домой, — продолжил я. Аккурат к началу августа и гуляя в парке встретили моего одноклассника Серегу. Лет пятнадцать мы не виделись. Он тоже стал военным, закончил новосибирское политическое училище и попал в служить ВДВ. Рассказал что собрались они здесь чтобы ехать на досаафовский аэродром, прыгать с парашютом в честь дня десантников, а потом на шашлыки. Я возьми и брякни: — Здорово! Это так классно! Я тоже всегда хотел прыгнуть, но все никак не получалось.

Он засмеялся в усы и хлопнул меня по плечу. — Считай что твоя мечта исполнилась. С нами поедешь прямо сейчас. Тут буханка подъехала.

— Вы что на хлебе ездите? — прервала меня Шиза.

— Нет, так у нас транспортное средство доставки личного состава называют между собой, за схожесть с буханкой хлеба.

Я от неожиданного предложения, впал в ступор, одно дело поболтать, другое дело прыгнуть с самолета. А Серега увидел мою задержку и так сурово говорит: — Витя, мужик сказал, мужик сделал! Ты мужик? — спросил он меня. Я проглотил комок и ответил, — мужик Серега, но у меня одежды нормальной прыгать нет.

Не важно, даже классно, что ты в костюме. Сам он был в полевке и сапогах. В общем попал я, взял меня школьный товарищ на слабо. Тут Люська взвилась. — Не вздумай! Из афгана живой приехал, а тут еще разобьешься! А Сергей ей говорит не бойся Люся, мы из твоего ввешника, настоящего мужика сделаем и затолкал нас в машину. Пока ехали он меня инструктировал.

— Ты Витя ни чего не бойся, парашют сам за тебя все сделает. Ты только ногами перед приземлением не крути как на велосипеде, а то без ног останешься. Чуть их согни, сложи вместе и чтобы носки из-за запасного парашюта видно было, так и садись. Вот и вся премудрость. А когда приземлишься, нижние стропы на себя тяни, чтобы ветром не потащило. Так ты парашют погасишь. Понял? — Серега смотрел на меня с ухмылкой и я догадался, что он гад специально затащил меня, чтобы поиздеваться. В школе он был маленький щуплый и ему приходилось всегда что-то доказывать. Он и на самбо пошел, чтобы его не били. А я попался на простой развод. Если откажусь, по ребятам слух пустит, что вот Глухов струсил. Вот так я в костюме и в лакированных туфлях на аэродром приехал. Прошли медицинское освидетельствование. Доктор скептически глянул на меня и спросил: — Вы сколько раз с парашютом прыгали?

— Сорок семь! — брякнул, был я уже зол на себя, на Серегу, на день десантников, на этого доктора. Тот с уважением посмотрел на меня и сказал: — допущен.

На взлетном поле было не протолкнуться, стояли группы в очереди на прыжки и нам инструктор выдал парашюты. — Вам какие братушки? — спросил он.

— Нам для затяжного прыжка, будем в Честь дяди Васи прыгать. Тот молча кивнул и показал на мешки лежавшие отдельно. Спросил какой у кого вес и раздал парашюты. Мне же интересно было что это за затяжной прыжок.

— Сергей это что за прыжок? — Наклонился я к его уху и шепотом спросил.

— А ты не знаешь? — он сделал удивленное выражение лицо. Что сорок семь раз прыгал и не разу с задержкой? — Подколол зараза и вся десантная братия стала ржать во все горло.

— Это когда парашют открывается или от рывка кольца, — он показал на большую железку, — или ставиться время задержки, когда он откроется сам. Мы будем открывать на пятистах метрах.

— А если я не успею его открыть? — задал я вопрос, который был для меня важным

— Не «ссы» Витя, мы прыгаем с девятьсот метров, лететь до земли минуту, успеешь, — и отвернулся.

Он то может и успеет, подумал я, оглядываясь по сторонам и увидел группу парней. Им инструктор объяснял что их парашюты прямого действия и он раскроется сам, сразу после прыжка. Вот это мне и нужно было. Как у нас говорили, дедовщину никто не отменял. Я подошел к пареньку моей комплекции. Забрал у него парашют и вручил свой, оставил оторопевшего парашютиста и затесался в ряды десантников. Тут парень опомнился и закричал: — Товарищ инструктор у меня десантники парашют отобрали! Инструктор глянул на нас и ответил, — отобрали значит так надо, — и все.

Тут репортеры с телевидения подошли и сразу к нам.

Можно у вас взять интервью для местного телевидения, спросила меня дама в очках. И без перехода засыпала вопросами. — Вы десантники?

— Что мне оставалось делать? — Я ответил, — Так точно!

— Вы будете прыгать с парашютом в этом костюме? — напирала она.

— Так точно!

Что — то вы не многословны, может расскажите чему посвящен ваш прыжок? И под нос микрофон сует. Я посмотрел на скалящихся десантников и ответил:

— Прыжок мы посвящаем нашему любимому командующему генералу армии Василию Маргелову.

— А почему Вы в костюме? — не отставала она и повернувшись к настоящим десантникам, стала их отчитывать — не напирайте товарищи. Я интервью беру, а вы кадр портите.

— Я в костюме, чтобы противник знал — Боеготовность наших вооруженных сил всегда на высоте. Надо будет, мы в костюмах врагов бить будем! — И погрозил кулаком всем врагам. К моему удивлению меня слушали и когда я закончил, раздались жидкие хлопки. Репортерша сказала: — спасибо, мы гордимся вами, чмокнула меня в щеку, оставив след помады и унеслась дальше.

Настала наша очередь идти на самолет. Инструктор шел рядом и прошипел: — ты бы еще в тапочках пришел.

Еще бы, я шел в импортном костюме, лакированных туфлях в танковом шлеме и с парашютом спереди и сзади. Кто хочешь засмотрится.

Прыгал я последним. Инструктор вызывал по порядку, — первый пошел, второй пошел, — и хлопал по плечу, десантники красиво уходили в открытую дверь самолета. Дошла очередь до меня. — Прыгал? — спросил он.

— Нет, — ответил честно я и встал напротив проема. Но вместо хлопка по плечу и «пошел», меня просто сильным толчком выкинули из самолета. Когда раскрылся парашют я был счастлив. Короткий миг полета я не ощутил Шиза, только напор ветра и рывок. Я посмотрел, надо мной спасительный купол, а внизу, лучи яркого солнца отражаются на штиблетах. Вспомнил, что надо убрать у запаски страховочный шнур, чтобы она не раскрылась и вытащил его. Приземлился я тоже нормально. По щиколотки вошел в мягкую землю, а задом сел на стожок скошенной травы. Рад был, что жив, цел, даже забыл стропы тянуть и меня как дернет и из ботинок выдернуло, потащило спиной по полю. Помню весь костюм подрало. Но Люська не ругала. Меня по телевизору показали в новостях, как я врагам грозил. А жена прижималась и щебетала.

— Ты Витенька у меня герой! Я тобой горжусь! Танька — жена Сергея спрашивала, что это у тебя на ногах блестит? А ей говорю, «это у моего Витеньки туфли лакированные». А она — «ах ах»! Вот это понимаю офицер. Не то что мой грубиян.

Я замолчал от нахлынувших воспоминаний, в груди как то сжалось. Все таки прошлое отпустило меня не до конца.

— А что такое парашют? — Прервала мои воспоминания Шиза.