Пешка (СИ) - Сухинин Владимир Александрович "Владимир Черный-Седой" - Страница 76

— Воду и огонь можно совместить, — ответил я рассматривая брошку, на ее брюшке проглядывались вязь руны, как бы из глубины.

— Да? — удивлено спросила Шиза, — и что получится?

— Ты о чем? — не понимая, переспросил я. Все мои мысли были заняты определением свойств нового амулета и я слушал ее восторженные вопли краем уха.

— Что получится если совместить огонь и воду? — пояснила она.

— Пар получиться, — ответил я и вверг Шизу в глубокую задумчивость.

Пятница иди сюда! — приказал я, нацепил брошь на его куртку и дал в руки лук. — Попробуй натянуть теперь. Дзирд легко, играючи несколько раз натянул лук.

— Натягивай пока не устанешь, — дал указание я и стал считать. Но сто шестнадцатый раз он не смог его натянуть. Ну что же, результат как говориться на лицо, три колчана Пятница выпустить успеет, очень даже приемлемо. И зарядил амулет заново.

Чернушка подь сюда! — позвал я девушку. Гресса подошла спокойно глядя мне в лицо и вдруг сказала: — раньше я хотела тебя убить, теперь хочу тебя защищать. — Что ты со мной сделал? — Она внимательно присматривалась к моему лицу, ища ответа в каждой черточке.

— Я вернул тебе сущность заложенную творцом и убитую вашей богиней, — пришел мне ответ и я его произнес. — Я вернул тебе способность радоваться жизни, не мучая другого. Понимание, что есть хорошо и что есть плохо. Защищать друга это хорошо, мучить жертву это плохо.

— А ты мне друг? — спросила она. Голос ее был ровен, но в нем слышалось желание понять, кем я стал для нее и почему.

— Хотелось бы им стать, — не лукавя ответил я. Она подняла руку и потеребила ошейник, — а друзей на цепь сажают? — без всякого осуждения, просто как спрашивают "а на юге тепло"? — задала вопрос девушка.

— Если ему надо помочь разобраться в себе и не навредить другим, — также спокойно ответил я. Протянул руки и снял ошейник. Пятница отскочил от нее подальше, Фома достал нож. Они оба не верили ей и смотрели на меня осуждающе. Но я чувствовал что так надо, надо именно сейчас, а не завтра или через час. Подержал его в руках и отдал ей.

— Зачем он мне? — Спросила она, разглядывая богато украшенный ошейник.

— Может ты захочешь когда-нибудь одеть его на меня или кого другого, а он будет под рукой, — сказал я.

Она посмотрела на кожаный ремешок и брезгливо бросила под ноги. Подняла глаза и сказала: — если я когда нибудь захочу тебя снова убить, я не воспользуюсь им, просто прирежу. Ее глаза яростно блеснули пламенем и потухли.

— Мне нужна другая одежда, — сказала она. Я хочу снять платье жрицы.

— Фома! — я оценивающе посмотрел на нее и худого орка, — давай сюда свою парадную одежду шамана. Ученик осторожно обошел по кругу черную девушку и стал выкладывать нижнее белье, куртку, штаны и мягкие полуботиночки.

— Вот! — я подвинул ей груду выложенную Фомой. Гресса без смущения скинула платье, нижнюю рубашку, осталась только в в своих сапогах. Я сначала засмотрелся, но услышав шипение Шизы, — отвернисссь! Быстро отвернулся, за мной последовали остальные. Еще бы, так поступил Худжгарх!

Я готова, — услышал я голос девушки. Перед нами стояла индейская девушка из племени ирокезов, или команчей, только не красная, а черная, с волосами заплетенными в косы и перекинутыми вперед на грудь. Не хватало только пера в волосы. Сапоги свои она тоже сняла и красовалась в мягких и красиво оформленных "штиблетах" типа мокасины.

Я склонил голову набок достал монисту щита и повесил ей на шею, потом два костяных браслета РПГ-1. Разукрашенный пояс, уже не помню откуда он у меня и затянул ей на талии, на поясе висел кинжал в богато украшенных ножнах.

Девушка одобрительно посмотрела на клинок достала его и ловко перекинула из руки в руку, перевела в обратный хват и приставила его к моему горлу. Все это она проделала одним слитным движением.

— Попробуй только предать меня, друг! — произнесла она шепотом приблизившись вплотную к моему лицу, так что я ощутил ее дыхание и ловко спрятала кинжал в ножны. Вот он был у моего горла и теперь его уже нет, прямо фокус какой-то!

— Я запомню, — ответил я, не раскрывая того что хотел запомнить, или то что она угрожала и буду на стороже, — или то что ее предавать нельзя.

— Верни мне посох… пожалуйста, — попросила она. Я пожал плечами, а почему нет и отдал ей ее жезл. — Вот теперь я полностью готова, сказала она, — пошли.

Подожди, остановил ее я, — ожерелье это щит, активируешь желанием. Браслеты — атака ледяными иглами, действует также. Девушка вытянула руку направив ее в сторону камней и из руки вылетела ледяная граната, еле заметным глазу мазком преодолела расстояние и с грохотом врезалась в стену снеся прочь верхний камень.

— Пойдет, — удовлетворенно произнесла она.

Из-за камней послышались голоса, — не убивайте нас! Мы не сделаем вам ничего плохого!

— Тогда выходите и покажитесь! — закричал в ответ я. Из-за стены показались гномы такие же оборванные как и прежние. Они осторожно приблизились к нам. — Вы кто такие? — спросил я, рассматривая, робко подходящих гномов.

Мы беглецы из поселка, живем и прячемся здесь, ответил один из них, по видимому старший или может быть более смелый.

— Давно вы прячетесь?

— Давно, счет дням не ведем, но точно больше тридцати кругов, — ответил тот же.

— Тридцать кругов! — воскликнул удивленно я, — а чем же вы питаетесь?

— Еда тут есть, ниже растут посадки грибов и исчадия иногда заглядывают по одному. Мы их забиваем камнями. И вода есть, протекает в трещины, объяснял подробно он.

— А что другие гномы тут не появляются? И вода, и грибы, и мясо, не жизнь а рай прямо.

— Они опасаются, как только их приходит много, появляются исчадия и сжирают их.

— А как же вы живете, не боитесь.

— Боимся! Но мы научились прятаться, сделаем норку из камней и сидим в ней. Исчадия глупые порыщут и уходят. — ответил гном, и вроде бы все толково и понятно объяснил, но чувствовалось что что-то не договаривал.

— Понятно. От нас что хотите? — я смотрел на командира беглецов.

— Может оружие какое дадите, а то мы камнями отбиваемся, или руну боевую, а мы вам дорогу вниз покажем и расскажем как от исчадий отбиваться.

Гномы тут уже месяц, выжили и приспособились. Знают дорогу и повадки тварей, размышлял я почему не помочь им.

— Хорошо, я дам вам арбалеты дзирдов, два, — сказал я, прихватил на всякий случай, — дам руны, тоже две, огненные. И пять боевых кирок, другого оружия нет, — ответил я. А вы разберите стену, чтобы быки могли пройти. Все сделаем заулыбался в бороду главарь. Чувствовалось что он не непререкаемый авторитет.

— Только разбирать будем позже, сейчас идти опасно. Исчадия когда снаружи день спят, а ночью выходят на охоту. Надо подождать утра и тогда пойдем. — сообщил он.

— Ну хорошо, подождем утра, — я не стал оспаривать мнение опытного гнома.

— Располагаемся на ночлег, — обернулся я к своим. Вместе снами остались гномы. А мне пришлось выделить им пайки, и они их сожрали в один момент, вместе с бумагой в которую были завернуты сухари.

Выставив часового мы улеглись спать. Рядом со мной пристроилась Чернушка, повозилась без всякого смущения и сказала: — я им не верю.

— Почему? — мне было интересно на чем она основывает свое недоверие, у меня просто гудела интуиция, что здесь какой-то спрятан подвох без ясного понимания угрозы.

— Не верю и все. — Отрезала она. — Я не буду спать. Видно в пошлой жизни гресса была решительной и прямой, за что и поплатилась ссылкой на границу.

— Как знаешь, — зевнул я, очень захотелось спать. Я еще позевал и отрубился.

Мне снилась бабушка, он пекла мои любимые пироги и приговаривала, ешь внучек и расти большим и крепким. Я протянул руку за пирожком, но тут бабушка рассердилась и ударила по рукам, ты их не мыл. Иди мой. Потом ешь. Я сходил счастливый, от того что снова с бабушкой, помыл руки и снова потянулся за пирожком. Но бабушка всплеснула руками и закричала на меня: — да проснись ты наконец! — и стала бить меня по лицу полотенцем. От неожиданности я дернулся и подался назад и точно проснулся.