Легенда о Якутсе, или Незолотой теленок - Тихомиров Валерий - Страница 69

• Предыдущая
• 69/87
• Следующая

Во главе мчался огромный майор Трубчиков. Правда, без особого азарта. В пункте выхода из зоны выживания его ждала радистка группы обеспечения. Поэтому он вел погоню не по следам, а в нужном направлении. Вводная — это вводная, а радистка — это радистка!

Бегство закончилось вечером. Потрошилов споткнулся обо что-то мягкое и упал в траву, отдав все силы спасению собственной жизни, ушей и доброго имени. Рядом тяжело рухнул Клим. Им чудом удалось оторваться.

После многочасового забега хриплое дыхание восстанавливалось трудно.

— Интересно, — просипел Распутин, — сколько километров мы махнули?

Алик приподнялся на локтях. Как ни странно, ответ сомнений не вызывал. Он буквально лежал у него под носом.

— Ноль, — твердо ответил агент Потрошилов, слезая с собственного парашюта, — мы сделали круг.

Клим сел, покряхтывая от усталости. В начинающихся сумерках были видны его собственные следы, трижды пересекающие небольшую лужицу грязи.

— И не один, — кивнул он.

Ему сразу стало ясно, почему спецназ сбился со следа. Алику истина далась сложнее. После тщательного изучения полянки, на которой проводился инструктаж. Конечно, без лупы разобраться было непросто. Но он справился. Сам мистер Холмс мог гордиться Аликом. Через час напряженной работы Потрошилов по глубокой протоптанной колее и проделанной диким спецназом просеке безошибочно определил истину. Получалось, что пока они бегали по кругу, преследователи пошли по прямой.

— Очевидно, на перехват? — высказал он полное дедуктивной логики предположение.

— Мы пойдем за ними, как индейцы Амазонки! — азартно предложил Клим.

— Мы побежим. От них, — решительно возразил Алик. — А амазонки — это не индейцы, а воинственные женщины. И, между прочим, без груди!

Клим задумался. К вечеру знание истории и географии путалось. В предложении Потрошилова просматривалось рациональное зерно. Хотя идти след в след за ужасающим спецназом было бы интересно. Если, конечно, не попадаться. Страх, голод, усталость и любовь к приключениям сцепились в неравной схватке. Слабости, пользуясь численным превосходством, победили.

— Ладно, — пробормотал Клим, — может, позже.

Они не побежали. Просто уже не могли. Они побрели. В девственную чащу, подальше от кошмара и жути.

На третий день блуждания по лесу Клим и Альберт Степанович устали. Они ломились сквозь заросли, как два раненых лося. Не разбирая дороги и поедая на ходу чернику с грибами. От голода их пошатывало. От безысходности Алик немузыкально пел, распугивая волков.

— …И не раз он бороздил океан…

Распутин радостно улыбался, повторяя через каждые сто метров:

— Полная задница!

Он пришел в себя после побега от спецназа. Экстремальность приключения доставляла ему явное наслаждение. Возможно, поход в никуда длился бы до зимы. Но к середине третьего дня голод стая нестерпимым. Клим остановился.

— Все, — сказал он, — пора выбираться.

Алик плюхнулся на ближайший пенек. Ему казалось, что последнее время они именно этим и занимаются. Однако у Распутина, похоже, было другое мнение.

— Пойдем на юг! — заявил он, посмотрев на небо. — Если топать в одном направлении, то на что-нибудь наткнемся обязательно. Знаешь, где юг?

Потрошилов уверенно ткнул пальцем себе под ноги.

— Там!

На всех картах Африка находилась внизу. Это он помнил еще со школы.

— Точно? — недоверчиво спросил Клим.

— Нет, — честно ответил Алик.

— Та-ак, — Распутин погрузился в размышления.

Выживать в экстремальных условиях он умел. Оставалось вспомнить, как ориентироваться в лесу. Через минуту Клима посетило вдохновение.

— Юг в другую сторону от севера, — изрек он.

— Согласен, — с энтузиазмом поддержал его Потрошилов.

— А север найти легко!

— Там холоднее, — подсказал Алик.

— С северной стороны на деревьях растет мох. А муравейники стоят с юга!

— Отчего?

— От деревьев.

Поиски мха и муравейника прошли под голодное бурчание двух пустых желудков. Определив, что где растет и стоит, Клим поднял голову. Полуденное солнце просвечивало сквозь облака прямо по направлению предстоящего движения.

— Теперь главное — идти прямо, — наставительно произнес Распутин, — для этого надо обходить одно дерево слева и два справа. Потому что обычно человех забирает больше влево и бродит по кругу.

— Одно слева, — пробормотал Алик.

В правиле была логика. В бессмысленном блуждании появлялась хоть какая-то разумная основа.

К вечеру судьба и проверенная научная метода вывели их на шоссе.

— Обратно к военным? — спросил Клим.

— Только домой, — твердо ответил Алик.

Там, в уютной квартире, имелся холодильник с пельменями в морозилке. По сравнению с этим лучезарным фактом меркли происки всех мафий мира.

Два усталых странника вернулись домой. Они тащились по двору в грязных камуфлированных комбинезонах, еле переставляя ноги. У большой яранги сидели якуты и наблюдали за их возвращением. Очки зловеще блестели в направлении потрошиловского подъезда. Но Алику было все равно. У него за спиной осталось столкновение со спецназом и выживание в дремучем лесу. Он хотел есть. И никакая якутса, да и любая другая разновидность мафии, не могла встать между ним и холодильником с пельменями.

Впрочем, останавливать Алика и Распутина никто не пытался. Не очень торжественное прохождение по краю стойбища прошло без эксцессов. Перед родной дверью Потрошилов притормозил. Записки в дверях не было. Вероятно, мама возвратилась с дачи, не выдержав разлуки. Алик с облегчением воткнул палец в кнопку звонка. Однако в квартире, кроме тревожной трели, не раздалось ни звука. Пожав плечами, он достал ключ.

Прежде всего пара голодных мужчин напала на холодильник. Продуктовый запас лег на стол, очутился в кастрюлях и на сковородке. Насыщение проходило по старинке. Без наносных условностей. С некоторым нарушением этикета и культуры застолья. Проще говоря, было сожрано все съедобное. Быстро и жадно. Частично в недоваренном виде. Частью откровенно сырым.

После еды Алик вошел в комнату, тяжело отдуваясь. Тело просило отдыха. Глаза слипались. Он собирался поздороваться с Доктором Ватсоном и упасть на диван. Ни на что большее после дальних странствий сил не оставалось.

Вдруг осоловелый взгляд зацепился за какую-то несообразность. Что-то было не так. Еще не понимая в чем дело, Алик замер. А сердце уже забилось, предвещая беду. Потрошилов нацепил очки и вздрогнул. На столе лежал перевернутый домик Доктора Ватсона. Вокруг валялся рассыпанный недельный запас корма.

Страшная истина вползла в заторможенный мозг Алика. Хомяк пропал! Его не было в перевернутом домике. Не было за коробкой со старыми газетами, которые Ватсон так мило драл на мелкие кусочки тихими семейными вечерами. Не было и на полу. Хотя из-за боязни высоты он никогда не приближался к краю стола.

Вместо друга возле домика белел конверт. Дрожащей рукой Альберт Степанович взял письмо, надеясь увидеть послание от мамы. Но слабой надежде не суждено было сбыться. Абсолютно незнакомый таинственный злоумышленник писал корявым почерком гадкие слова. Буквы плясали, как злобные маленькие человечки, крича о большой беде. Мучительный стон огласил квартиру.

— Клим! — прохрипел Потрошилов. — Ватсона украли!

Распутин примчался с кухни, дожевывая бутерброд с сосиской. Он поднял выпавшее из дрожащих рук Алика письмо и прочитал вслух: «Хомяк у нас. Готовь миллион долларов, иначе получишь его по частям. Если хоть один милиционер узнает, хомяк умрет».

Не сговариваясь, друзья посмотрели на приоткрытый шкаф. В основном гардероб Алаберта Степановича состоял из казенной серой формы с капитанскими погонами. Выходило, что один милиционер о похищении уже знает. Судьба Ватсона повисла на волоске. Алик взглянул на Распутина совершенно безумными глазами:

— Они что, обалдели?! Я же сам… Значит, уже все?!

• Предыдущая
• 69/87
• Следующая