Колдовской сапфир - Дельвиг Антонина - Страница 22

• Предыдущая
• 22/52
• Следующая

Не прошло и часа, а да берегу 'уже стояло легкое ладное каноэ. Но Филипп, на этом не остановился. Для крепости он прошил все швы еще раз, вставляя новые травинки в те же отверстия швы уплотнились, повышая надежность лодки. И снова принц скрылся в чаще. На этот раз он вернулся, держа в лапах какое-то мясистое растение. Из среза на землю обильно капал сок. Это было клейкое молоко степного молочая, которым Филипп и принялся заливать швы. Белая густая жидкость обволакивала травинки, склеивая их между собой, затягивая дыры. Застывая на солнце, млечный сок образовывал гибкую полупрозрачную пленку, которая и должна была сделать каноэ непроницаемым для воды. Наконец принц отошел от лодки в сторону, и гордая улыбка заиграла на его серебристых губах. Он обернулся к сестре и сказал:

- Остался только парус. Но его в последнюю очередь, не то высохнет.

Теперь, упираясь хвостом в землю, принц принялся подталкивать готовую лодку к воде. Скоро легкое каноэ заплясало на волнах; Филипп забрался в него и остался доволен. Каноэ на борт не ложилось, воду не пропускало. Выбравшись на берег, принц покрепче привязал зеленое суденышко к толстому стволику какого-то растения, росшего на мелководье, и присел, наконец, передохнуть. Прошло уже часа четыре со времени Сениного пленения. До сумерек оставалось часа два-три, и принц решил все же пока не тратить время на отдых, чтобы еще сегодня успеть добыть сонной травы.

Пина издали заметила белый платочек и с гордостью указала брату на свою находку. Филипп прошелся в глубь чащи и неподалеку обнаружил еще несколько растений, но первое было все же самым крупным. Для начала принц обкосил мечом траву вокруг. Затем, ухватив рукоять двумя лапами, принялся рыхлить землю; Пина усердно помогала, отгребая в сторону комья глины. Земля здесь была влажная и поддавалась легко. Когда обнажилась верхняя, самая толстая часть корня, Филипп срубил верхушку с листьями и, ухватив стволик, стал раскачивать его из стороны в сторону. Почва была уже почти готова отпустить корень. Тогда принц обрубил длинные тонкие ответвления, прочно державшиеся в земле и, поднатужившись, вытащил корневище из ямы. Вдвоем с сестрой они перенесли корень к воде и отмыли от грязи. Затем Филипп нарубил его тонкими кусками и разложил на солнце подсыхать, а сам с удовольствием залез в воду - можно было теперь выкупаться и самому. Через час принц сложил подвялившиеся и потому полегчавшие куски корня на свой синий плащ, связал между собой четыре угла и взвалил объемистый узел на спину. До захода брат с сестрой успели вернуться к лодке.

Ранним утром, солнце еще не успело выкатиться на небосвод, Филипп уже был на ногах. Он порадовался тому, что они с Пиной устроились на ночлег подальше от воды - за ночь болото успело разрастись. Каноэ покачивалось теперь вдали от берега, но вода была мелкая, и принц смог добраться до суденышка вброд. Притянуть лодку ближе к земле мешала трава, не полегшая еще на дно, и Филипп вернулся на сушу. Здесь он занялся изготовлением паруса. Разыскал упругий, но легкий лист, прошил его края стебельками и прикрепил к середине прочный жесткий прут. С трудом дотащив его до каноэ, забросил внутрь и залез за ним сам. Крепко-накрепко привязал парус к носу, просунув прут в специально подготовленные для этого навесные петли. Принц волновался, что после того, как он потревожил шов, может образоваться течь. Но нет! Растительный клей держал прочно!

Снова Филипп вернулся на берег и, взвалив тюк с корнем на плечи, побрел к каноэ, стараясь не замочить поклажу. Перевалил тюк через борт и отправился будить сестру.

Холодная вода мгновенно прогнала остатки сна, и принцесса, закинув плащ на голову, постаралась поскорее добраться до лодки. Принц перерубил мечом зеленый канат, удерживавший каноэ, и, взяв в руки длинный шест, принялся отталкиваться им, направляясь в открытую воду, Принцесса помогала, и вдвоем они быстро отвели каноэ от берега. Когда шесты перестали доставать до дна, принц сложил их поперек лодки; теперь нужно было дождаться ветра. Солнце поднималось все выше, и, наконец, утренний бриз погнал рябь по воде. Филипп, ловя ветер, повернул парус, и мгновение спустя каноэ, чуть покачиваясь, легко заскользило по волнам. Пина смотрела во все глаза: родной Саттар - вот он! Но громадное болото затянуло все подступы к долине, и грозным стражем ее высится зловещая громада Черного Замка. Филипп, занятый парусом, казалось, даже не замечал близости родных мест, зато он часто поглядывал в сторону жилища колдуна.

- Только бы не встретить чайку! - бормотал он себе под нос.

Но им повезло. Альбинос в это утро, видно, был занят другими делами. Легкое суденышко неслось по воде, чуть не обгоняя ветер, - Филипп едва успевал лавировать между островками-кочками. Бриз, на счастье, не утих, и мореплаватели добрались до острова даже скорее, чем Альбинос своим ходом вчера. Напоследок сильный порыв ветра заставил легонькую лодку буквально пролететь последние несколько метров; принц не успел убрать парус, и каноэ само выскочило на песок. Брат с сестрой торопливо выбрались на берег.

- Бега к стене! - приказал Филипп, и Пина побежала.

Принц затащил так славно послужившую лодку в густые заросли травы, вскинул на плечи узел и побежал вслед за ней. Беднягам так и чудилось, что глазастая чайка наблюдает за ними, беззащитными, откуда-нибудь сверху, со стены. Но нет, ничего! Никто на этот раз не заметил двух маленьких отважных ящериц в крохотных золотых коронах!

Принц и принцесса затаились наверху зубчатой стены. Филипп сегодня впервые в жизни порадовался тому, что он ящерица: преград для него просто не существовало! Они с сестрой могли пробраться куда угодно! К тому же, будь они нормальных человечьих размеров, их давно заметили бы, и они тоже уже сидели б под замком.

Филипп предполагал, что Сеню заперли в башне, и попросил Агриппину следить за ее окнами. Сам он намеревался спуститься во двор и попытаться проникнуть внутрь дома. Ему необходимо было узнать, когда колдун с учеником обедают, когда Альбинос носит пленнице еду, а главное - что и когда они пьют.

Узел с корнем ящерицы спрятали в большую щель между камней; туда же засунули красный плащик Пины. Сейчас двор был пуст. Попрощавшись с сестрой, - очень ему не хотелось оставлять принцессу одну, но что поделаешь, Филипп начал спускаться вниз. Пина следила за ним с бьющимся сердцем. Вот он показался у подножия стены и маленькой серебристой змейкой заскользил по плитам двора. У входа он чуть помедлил, оглянулся на сестру и юркнул в щель под дверь. Агриппина, вздохнув, перевела взгляд на башню.

Время тянулось медленно. А может, просто его прошло слишком много, а брат все не возвращался… Солнце сюда не пробивалось, и непонятно было - то ли день, то ли уже вечер…

И вдруг в самом верхнем окне между толстых прутьев Пина увидела лицо своей подруги! Крик радости вырвался из ее крохотной груди. Она замахала Сене лапкой, но тщетно! С такой высоты девочка, конечно, не могла заметить маленькую серебристую ящерицу, почти сливавшуюся с серым камнем. Тем более услышать ее писк! А принцессе совершенно не терпелось увидеться с нею. Решив не дожидаться брата, ящерица бросилась по стене вниз. Даже не оглядевшись, помчалась она дальше по плитам - скорей пересечь двор!

И это чуть не стоило неразумной принцессе жизни!

Когда до башни оставалось всего чуть-чуть, грохнул раскат грома. Но нет, это был не гром! Это было кваканье!

• Предыдущая
• 22/52
• Следующая