Оборотни крепости ЭР (СИ) - "gulsim" - Страница 220

— Владыка мертвых душ, яви мне образ того, кто повинен в смерти моего слуги! — воскликнул он.

Огонь зловеще затрещал, и некромант увидел, как в его глубине появляется лицо парня с каштановыми волосами и яркими зелеными глазами. Языки пламени поднимаются чуть выше, и перед взором жадно глядящего старика появляется другая картинка. Зеленоглазый парень бежит, затем сердито рычит и поднимает руку, и по шкуре, стоявшего неподалеку от него Кроэна, разлетаются золотистые искры. Похоже, это, безобидное на вид, золото, доставляет Кроэну невыносимую боль, потому что, страшно крича, тот падает. Ушинэ, узрев гибель своего слуги, зашипел от ярости, из-за зеленоглазого ублюдка он лишился своего единственного разносчика зла. Сегодня умерла последняя жертва, укушенная Кроэном, и, он, оставшись без идущей от нее боли души и тела, терзаемых злом, которая поддерживала его жизнь, стал стремительно угасать.

— Ты не останешься безнаказанным за то, что убил моего слугу! — вскрыв еще один фиал, Ушинэ вылил жидкость в огонь и произнес: — Владыка мертвых душ, я прошу наказания для убийцы! — он постарался как можно четче воспроизвести в голове образ парня повинного в смерти его вассала. — Пусть он умирает долго и мучительно, как того заслужил!

Некромант, совершенно обессилив, лег на каменный пол, тело окончательно перестало его слушаться и словно одеревенело. В постепенно затухающем сознании Ушинэ мелькнула полная сожаления мысль о том, что ему так и не удалось создать еще одного разносчика зла, к немалому его огорчению, все, кого он заражал, погибали, и выжить удалось только Кроэну, но явился этот зеленоглазый ублюдок и убил их обоих!

Лежащее на полу тело стремительно ссыхалось, а затем просто рассыпалось, превратившись в коричневатую пыль. Великого некроманта Ушинэ, повергавшего всю округу в ужас не стало.

Гор сидел на диване и легонько поглаживал сквозь истончившуюся скорлупу яйца животик котенка, и со счастливой улыбкой на губах слушал его урчание. Неожиданно по комнате пронесся легкий ветерок.

— Надо сходить на ярмарку и ку…

Гор удивленно поднял голову, не понимая, почему Кайл вдруг умолк на полуслове. Посмотрев на место, где тот только что стоял, он ошарашено заморгал глазами, муж исчез, и лишь на полу сиротливо валялось зеркальце на цепочке.

— …пить новые руб… — Кайл захлопнул рот и испуганно огляделся, он находился вовсе не в своей гостиной, а посреди грязной улочки. Поморщившись от неприятного запаха, шибанувшего ему в нос, парень растеряно потоптался на месте, не представляя, что делать. Наверное, самое разумным было связаться с мужем, Кайл обрадовавшись пришедшей очень кстати мысли, полез за зеркальцем, но того почему-то не оказалось на месте.

Тонкий свист стрелы, выпущенный из лука, и, Кайл, содрогнувшись от боли, упал на колени, и тут же ему на голову обрушился удар. К потерявшему сознание и истекающему кровью парню подошли двое неопрятно одетых мужчин и тщательно обыскали его бесчувственное тело. Не найдя ничего ценного они злобно пыхтя схватили его за ноги и оттащили в темный боковой переулок. Сняв с него сапоги, единственную свою добычу, мужчины, яростно ругаясь, удалились.

Страж Капитулярия, Рендом, тяжело вздыхая и сутулясь, от давившей на плечи брони, брел в предрассветных сумерках по узким улочкам Нижнего города, возвращаясь домой с ночного дежурства. Иногда он вскидывал голову и внимательно вглядывался холодными серыми глазами в притаившиеся по углам ветхих зданий тени. В Нижнем городе было опасно ходить в одиночку, здесь не смотрели на чины и звания и могли убить даже ради одной единственной монетки или просто приглянувшейся вещи. В этом обиталище зла жизнь не стоила ничего и в этом месте жил Рендом. Не дойдя до своего дома нескольких шагов, мужчина настороженно остановился, из близлежащего переулка раздался стон и невнятное бормотание. Испустив тяжкий вздох, Рендом направился туда, несмотря на смертельную усталость, он все равно оставался стражем Капитулярия и просто обязан был оказать помощь попавшему в беду гражданину. Беззвучно вытянув из висящих на боку ножен, короткий меч, он прокрался к переулку и осторожно заглянул в него из-за угла. Издававший стоны, скрючившись, лежал у стены, и больше никого не было. Рендом подошел к нему и опасаясь ловушки тщательно осмотрелся вокруг, не найдя ничего подозрительного он сунул меч в ножны и склонился над пострадавшим. Им оказался молодой парень лет двадцати пяти с явными признаками жара, его каштановые волосы намокли от пота, а на абсолютно белом лице горел лихорадочный румянец. Рендом аккуратно распрямил тело.

— Гадство, — выругался он, заметив на рубашке огромное пятно крови. Приподняв ее край, мужчина опять выругался, на боку парня зияла рана, похоже было, что в него выстрелили из лука, к счастью стрела попала в его тело под ребрами, а это значит, что у мальца есть шанс выжить. Обрадовавшись тому, что стрела прошла насквозь и ему не придется ее вытаскивать, Рендом бережно поднял парня на руки и понес домой.

Ударом ноги, распахнув незапертую дверь, ведущую в его жилище, мужчина прошел в единственную пригодную для жилья комнату и, положив раненного на кровать, направился к очагу, разведя в нем огонь, набрал из ведра, стоявшего в углу, воды в котелок и подвесил его над пламенем. Подойдя к сундуку и достав из него ткань, принялся рвать ее на неширокие ленты. Нарвав достаточное количество, он вернулся к парню и, осторожно сняв с него рубашку, положил его на бок, затем сходил за котелком, в котором уже закипела вода и, поставив его на низенький стул, ютившийся у кровати, сунул в него кусок ткани. Обжигая пальцы, вытянул из горячей воды тряпку и начал бережно промывать рану парня. Заметив, что ее края сильно покраснели и воспалились, Рендом нахмурился, по-хорошему, нужно было бы вызвать лекаря, но, к сожалению, ни один, даже завалящий знахарь, ни за какую плату не пойдет в Нижний город, так что, придется обходиться своими силами. Наложив повязку на рану, мужчина выплеснул в окно из котелка окровавленную воду и, набрав в него холодной, уселся на постель рядом с парнем, и начал протирать тряпкой, пытаясь хоть немного охладить его горевшее огнем тело.

К вечеру, раненый открыл лихорадочно блестевшие зеленые глаза и, схватив его за руку, прошептал:

— Гор, у меня болит голова!

— Потерпи немного, малец, скоро все пройдет, — произнес Рендом и опечалился, да так, скорее всего, и будет, парень с таким жаром просто не доживет до утра, сгорит.

— Ты не Гор, — больной вгляделся в него и, отпустив его запястье, снова впал в беспамятство.

Рендом вздохнул и, чувствуя всю безнадежность этого, вновь принялся обтирать смоченной в холодной воде тряпкой мечущегося в сжигающей его лихорадке парня. К утру, он сдался и, совершенно измотанный, незаметно для себя, уснул, просто свалившись на кровать.

Кайл открыл глаза и, увидев перед собой покрытое шрамами лицо, истошно завопил. Мужчина, лежавший рядом с ним, испуганно дернулся и, неверяще уставился на него.

— Ты кто? — заорал Кайл.

— Жив, малец! — одновременно с ним сказал Рендом. Боги, чудо, о котором он молил, все же произошло.

— В каком смысле жив? — удивился парень.

— Ты умирал, я уже думал, не оклемаешься, жар у тебя был страшный! — мужчина улыбнулся.

— Жар? А ты что, не мог позвать лекаря?

— Не мог, это Нижний город и, как ты понимаешь, ни один лекарь не придет сюда.

— Не понимаю, — растерялся Кайл.

— Ясно. Ты, наверное, из Золотого города, и что же тебя привело сюда в обиталище отбросов? — Рендом хмуро посмотрел на парня, еще один скучающий аристократ, ищущий приключений на свою драгоценную задницу.

— Я не знаю ни о каком Золотом городе! — произнес Кайл и решил встать. Стоило ему только пошевелиться, как весь левый бок прошила острая боль, вскрикнув, он схватился за него, и, к своему безмерному удивлению, почувствовал под ладонью нечто непонятное. Опустив глаза, он несколько секунд непонимающе смотрел на намотанную на него узкую ткань, на которой проступило пятно крови. — Что это? — ошеломлено, прошептал он.