Академия времени - Богданова Екатерина (1) - Страница 19

– Ты видел? – возбужденно воскликнула кикимора. – Нет! Ну ты это видел?!

– Видел. А еще я видел, как ты опять довела нестабильного дракона, – зло проговорил Рэндом. – И слышал, что сказал этот дракон перед трансформацией.

После этих слов оборотень перевел требовательный взгляд на меня.

Я же лишь растерянно пожала плечами.

– Нашел, кого слушать! – воинственно воскликнула подруга, оттесняя меня подальше от зеленоглазого наро. – Это же Саламандрик, у него вечно полный бардак в голове. Приснилось невесть что, вот и сморозил глупость. Вернее, брякнул сгоряча.

«Всем студентам разойтись по своим комнатам. Первая пара отменяется», – разнесся по академии голос хранителя.

Кико попыталась приоткрыть дверь в столовую, но она оказалась заперта.

Рэндом же отвел меня в сторону и протянул какой-то листок.

– Не знаю, чем ты провинилась, но защита академии не пропускает к тебе посетителей, – произнес он.

Взять листок я не успела, его выхватила из руки Рэна подоспевшая Кико.

– Ты что, в детство впадать начал? Записочки девушкам пишешь? – язвительно поинтересовалась она.

– В свою комнату, живо, – рыкнул наро нам обеим.

– Что там? – спросила я у соседки, когда она остановилась посреди лестницы, читая записку Громиро.

– Ничего, – пробурчала девушка – В комнате отдам. Здесь тебе сейчас лучше не читать.

Позже я поняла, почему она не отдала мне листок сразу. Стоило мне только взять в руки послание, как я почувствовала все переживания и тревогу мамы, которые она испытывала в тот момент, когда писала эту записку. Волнение и вина за то, что я так легко забыла про нее, закрутившись в вихре нескончаемых событий, навалились тяжелым грузом и буквально придавили меня к кровати.

Я сидела, смотрела на записку и могла думать лишь о том, что сегодня же должна увидеться с мамой, чтобы успокоить ее, рассказать, что у меня все хорошо и что я со всем справлюсь.

Кико подошла и села рядом со мной.

– Я провожу тебя в ректорат. Наверняка произошла какая-то ошибка, и твоей маме откроют доступ на территорию, – тихо произнесла она.

– Идем, – уверенно проговорила я, вскакивая с кровати.

– Нет, сейчас туда лучше не соваться. Им сейчас не до нас. Подождем, пока с Салимо разберутся, – отрицательно покачала головой кикимора.

Но до ректората мы так и не дошли, даже спустя час. До двери, табличка на которой гласила «Ректорат», оставалось всего несколько шагов, когда эта дверь с треском отворилась и из нее вышел высокий широкоплечий мужчина с экзотическим буро-зеленым цветом длинных, прихваченных черной лентой на лбу волос.

– Папа, – прошептала соседка и попятилась.

– Это не академия, а притон! – громогласно объявил мужчина идущей следом за ним наре Ишаро. – И вы еще смеете упрекать мою дочь за то, что она использует родовую магию для защиты. Если у вас тут огненные драконы перевоплощаются посреди завтрака, то чего можно ожидать вечером, когда студенты предоставлены сами себе?

– Это редкий, можно сказать – не имеющий прецедентов случай, – оправдывалась ректор. – Уверяю вас, в стенах академии Хроноса вашей дочери ничего не угрожает.

– А вот мы сейчас у нее и спросим, – заявил мужчина, увидев нас с Кико. – Колоро, дочь моя, подойди и поздоровайся с отцом как положено.

Кикимора склонила голову, подошла к отцу и встала перед ним на колени. Даже нас, бесправных невольниц, никогда не заставляли вставать на колени. Господин Прожирани требовал только, чтобы мы кланялись и не заговаривали с ним без дозволения. Кико же была дочерью этого великана, а не рабыней!

– Встань и расскажи мне, что заставило тебя призвать силы нашего рода, – приказал кикимор.

– На меня напали эльфийки с жезлами природной силы, – встав, но по-прежнему смотря себе под ноги, проговорила подруга.

И она даже почти не солгала, только умолчала о некоторых деталях конфликта с беловолосыми красавицами.

– Что? – вопросил отец Кико. – У вас еще и расовое оружие допускается?

Возмущению кикимора не было предела. Под его гневным взглядом даже нара Ишаро инстинктивно отступила. Но ректор вовремя опомнилась, вспомнив, что она здесь главная, и гордо вздернула подбородок. Однако проскальзывающее в ее речи шипение выдавало крайнюю степень волнения.

– Эльфийские жезлы природных сил – это не оружие, а источник магической подпитки для находящихся вдали от родных земель студенток, – проговорила нара Ишаро.

– То же самое можно сказать и о родовой магии кикимор, тоже находящихся вдали от родных болот, – возразил ей отец Кико. – Однако ушастым… эльфам вы дозволяете пользоваться их искусственными приспособлениями, мою же дочь обвинили в нарушении правил академии за то, что она в трудную минуту обратилась к своим естественным силам. Это дискриминация. И что скажет на это ваш нарай, пропагандирующий лояльность по отношению ко всем расам, населяющим Асгаран? Пожалуй, я сегодня же спрошу его об этом, при личной встрече.

– Ну что вы. Не стоит лишний раз тревожить нарая Хроно из-за такого пустяка. Мы с вами вполне можем и сами решить это недоразумение, – подхватив мужчину под руку, принялась увещевать Ишаро. – Девочки, идите на занятия, – добавила она приторно-ласковым тоном.

– Иди, дочь. Я зайду к тебе позже, – произнес кикимор, с явным удовольствием кладя свою широкую ладонь поверх миниатюрной ручки ректора, вцепившейся в его локоть.

– У меня есть великолепные хмельные пиявки. Как раз для вас припасла, – игриво проговорила нара Ишаро, уводя мужчину обратно, в помещение ректората.

– Как же удачно Саламандрик сорвался, – расплылась в улыбке подруга. – Папочка наверняка даже попрощаться не зайдет.

– Неужели тебе его совсем не жалко? – спросила я у довольной кикиморы.

– А почему я должна его жалеть? Он мне прямо сказал, что я ему не нужна. Если бы родился сын, то признал бы, а очередная кикимора ему на Загорских болотах ни к чему. И мне тогда, между прочим, всего восемь лет было. Прибежала обнять наведывающегося раз в год папочку, а он меня как мавку оттолкнул, – обиженно ответила Кико.

– Прости. Но я имела в виду Салимо, – чувствуя неловкость, пояснила я.

– А этого неуравновешенного последыша я тем более жалеть не собираюсь! – воскликнула соседка. – Знала бы ты, сколько он мне нервов попортил в первый год. Я пришла сюда скромной, забитой девочкой, а он тогда был единственным огненным драконом на всю академию и считал, что выше всех по положению. Так вот, этот твой несчастный Саламандрик заявил, что я буду с ним встречаться, потому что он так хочет. Это потом, когда он на следующую ступень роста перешел, выяснилось, что он нестабильный, с кровными отклонениями, доставшимися от далекого предка-орка, изнасиловавшего его прапра и так далее бабку. А первые месяцы обучения я от него по подвалам скрывалась и в столовую раз в два дня ходила, когда голова от голода кружиться начинала. Тогда-то я и научилась защищаться.

– Мне жаль, – прошептала я.

– Ничего, зато теперь никто не посмеет меня обидеть! – воинственно произнесла Кико. – Ладно, ты иди в комнату и смотри мне – книгами не злоупотребляй, а я на занятия пойду.

Подруга убежала, а я, дождавшись, когда она скроется за поворотом коридора, развернулась и пошла обратно, в ректорат. Записка от мамы жгла карман платья, словно горящие угли.

Подойдя к двери с табличкой «Ректорат», осторожно постучала. Ответа не последовало, и я постучала сильнее. Но мне все равно никто не ответил. Несмело приоткрыла дверь и отшатнулась от вырвавшегося из-за нее шума. Странно, а ведь казалось, что в помещении вообще никого нет, такая стояла тишина за дверью. Сейчас же были слышны десятки что-то громко обсуждающих голосов. Входить было страшно, но я обязана добиться разрешения на встречу с мамой! Моего появления в просторной комнате никто не заметил. Но все мгновенно смолкли, когда откуда-то из-под потолка раздался голос духа-хранителя.

«В аудиториях номер восемь, одиннадцать и двадцать три несанкционированное использование магии. В лаборатории номер три беспорядки», – известил хранитель.