Явно не мой размер (СИ) - Волкова Вера - Страница 10

Мужик отвернулся, а я переосмысливал услышанное. Это что получается, кровавый ритуал, как в фильме ужасов? С отрыванием петуху головы и плясками вокруг костра? Вот как-то Деян только у меня с образом местного шамана не вязался. Хотя, что я про него знал? Может, он любитель ночных посиделок с чёртом на перекрестках? Что-то я упускал. Но что? А уточнять у этого убогого не хотел. Такого только зацепи, сразу на час разговоров. И так еле угомонился, что-то колдуя со склянками. Вот бывают же люди, которые обязательно, даже не со зла, а по дурости, скажут что-нибудь такое, от чего портится настроение и теряется аппетит. Да что там аппетит, бежать хочется без оглядки.

Спокойно полежать мне не дали. После полного обследования моего бедного тела, лекарь выдал утвердительно — здоров, и удалился. Стоило закрыться двери, как в ту тут же постучались слуги, которые всем своим видом показывали, что они настроены на долгие прелюдии по преобразованию меня в красавцы.

— Хватит, — остановил я их на пороге.

Второй раз позорно грохаться в обморок, как девица, я не собирался, поэтому, забрав все принадлежности, вытолкал их за дверь. Они сопротивлялись, но отборная нецензурная лексика в моем исполнении возымела действие. Я довольно оскалился на закрытую дверь. Вот что значит могучий русский язык!

Через час я уже не находил себе места. Видимо, слуги поняли меня буквально и не стали досаждать. В животе поселилась пустота, требующая заполнения. Несколько лет жизни в студенческом общежитии научили моментально находить кухню.

Добравшись до нужного места, я остановился, прислушиваясь. Внутри были двое: женщина и мужчина. Мужчина жаловался на хозяина, а женщина его всячески подбадривала. Проблема была во вчерашнем ужине, который был жестко покритикован. А мой отец как раз таки был поваром в столичном ресторане. Поэтому кому как не мне знать, что значит критика для повара.

Я наигранно кашлянул в кулак, привлекая внимание. Повара засуетились, краснея, а после и бледнея, гадая, что именно я смог услышать. Но после того, как они поняли, что им ничего не грозит, расслабились. Я ел быстро, откусывая большими кусками. Изголодался я знатно. Эта парочка села напротив и с умилением наблюдала эту картину. В предыдущей жизни я отличался хорошим аппетитом, но став Артемием побил все рекорды. Есть я хотел всегда и много. А, видимо, несколько дней беспамятства и ранение и вовсе лишили меня запаса. Поэтому я, как верблюд, набивал свои горбы.

— Так что, Деян такой зверь? — поинтересовался, когда с едой было покончено, и я лениво попивал компот.

— Бывает, лютует, — засмущалась женщина.

Эти двое сначала косились на меня с подозрением. После же нескольких точных советов по ингредиентам, я стал своим в доску. Поэтому ничего удивительного, что мне выдали все секреты этого дома. Деян жил с младшим братом, Младом. Богат, красив и не женат. На вопрос, почему не женат, женщина только еще больше засмущалась и выдала:

— А кто же рискнет?

В голове тут же возник ответ: я бы рискнул. Но он был задавлен недавней обидой.

— Я иногда его убить готов, — повернулся рассерженно повар, гневно махая огромным ножом.

— А что, это идея, — я потер подбородок.

После хорошего обеда меня всегда толкало на подвиги. В своей комнате на небольшой полочке я заметил письменные принадлежности и ручку. Поэтому, недолго думая, поднялся к себе за чистым листом бумаги и пером.

Вернувшись, под вытянутые лица свидетелей я кое-как изобразил лицо Деяна. На удивление, портрет вышел хорошо. Я бы даже сказал красиво и, главное, узнаваемо.

— Я слышал, что это помогает. Сейчас покажу.

Прикрепив портрет к стене, я выбрал несколько небольших ножичков и метнул в самый центр.

— Попал! — громко заорал я.

Инициативу перехватил мужчина, и дело пошло. После, истерзав лист, я перерисовал портрет на разделочную доску, и все понеслось по второму кругу, за исключением приза. За каждое попадание в яблочко победитель выпивал рюмку самогона. Через два часа хмельных и веселых нас застал Деян.

— Что здесь происходит? — грозно возвышался он в дверном проходе, наблюдая за тем, как я выдергивал нож из цели.

— Да, вот, — куда-то в сторону мазнул я рукой и глупо захихикал.

Мозг поплыл в спиртных порах, и я не смог ответить что-нибудь вразумительное. Деян рассматривал собственный портрет и еще больше хмурился.

— Ты пьян! — возмутился мужчина, брезгливо окидывая меня взглядом.

— Ой, ну не надо, — засопел я ему куда-то в шею, когда он попытался меня довести до комнаты.

— Артемий, нам нужно было поговорить, а ты напился, — продолжал он бурчать после того, как грубо скинул меня на кровать.

— Я готов, — с трудом ответил я, удерживая один глаз открытым, поскольку второй закрылся еще в кухне, столкнувшись с хмурым взглядом Деяна.

— Завтра поговорим, — ответил он и хлопнул дверью.

— Как скажешь, мамочка, — проговорил я, обнимая подушку.

Завтра наступило ночью от жуткого сушняка. Где кухня, я знал, поэтому, не зажигая света, побрел по темным коридорам. Через пять минут я заплутал в них и уныло тащился вдоль стены, ища хоть какую-нибудь знакомую деталь, чтобы вернуться обратно, в комнату, как вдруг из-за полуоткрытой двери до меня донесся голос, который я отличил бы из тысячи. Деян. Хмель куда-то вмиг испарилась. Я босыми ногами по холодному каменному полу приблизился, чтобы в узкую щель увидеть того, кто не давал мне покоя.

— Что будешь делать, братец? — говорил невидимый мне. — Говоришь плохо ему? — он залился смехом. — Ну, не хмурься, не одному тебе горе в бутылке топить. Сколько ты по нему маялся? Вот он, бери его, теплого, — и снова этот смех.

— Думаешь, так легко? — досадливо хмыкнул Деян.

— У тебя всегда все трудно, — разговор был, видно, начат давно, — только выбора у тебя нет. Рано или поздно все равно придется сознаться.

Посол сидел, раскинувшись в кресле, и говорил с кем-то, кто из-за узости щели не был мне виден. Мне следовало бы уйти, но я, словно безумный, приник к щели.

— Как ему сказать? Узнает, убьет. Ты просто не знаешь, на что способен Артемий в гневе.

— Вот так в лоб и скажи. И дело с концом.

Я ждал продолжения, но Деян молчал, словно обдумывал, вспоминал.

Чем закончился разговор, я так и не узнал. Позади меня раздались голоса стражников, и я был вынужден, точно вор, сбежать из злосчастного коридора. Моментально и комната нашлась, и графин, полный воды, который стоял на маленьком столике. Вот только не до него мне было. Все мысли возвращались к недавнему разговору. Так и уснул с мыслями о будущей судьбе.

На следующее утро в доме снова никого из господ не оказалось. Велели спрятать от меня все спиртное и ждать их к обеду. Я с плохим настроением позавтракал и отправился на поиски библиотеки.

Книга отыскалась не сразу. Но когда нашлась, ввела меня в ступор своими законами. И пусть я читал по диагонали, поскольку со временем у меня была напряженка, но общий смысл уловил. Было у них такое хитрое приспособление, вроде камня, который считывал сексуальный опыт и будущее пристрастие, выдавая статус, если ты был голубого направления. Актив, пассив и универсал. Актив — добытчик, глава семейства, он носил браслет красного цвета. Пассив — зеленый браслет, этот зачастую занимал положения младшего супруга. Человек, лишенный права голоса в семье. Их роль сводилась к простому: рожать детей и вести хозяйство. На пункте “рожать” я слегка завис и вчитался более внимательно. Все было не так страшно, как рисовала моя разгулявшаяся извращенная фантазия. Мужчине помещали в тело магический кокон, и он вынашивал тот четыре месяца. После кокон извлекали и нанимали мага, который подпитывал его извне. Но даже четыре месяца заставили меня пересмотреть себя в качестве пассива. Мысль ходить беременным меня как-то совсем не впечатляла. Были еще универсалы — синий браслет. Но о них в этой книге ничего не было.

Пришлось ограничиться только этими данными, поскольку я засиделся до самого обеда, о чем мне сообщил слуга, нарушая мое уединение.