Чертов нахал - Киланд Ви - Страница 8

– Тебе придется его отпустить.

– А я его и не держу.

– Я имею в виду не в физическом смысле. У него голова упирается тебе в декольте, а туловище зажато между ногами. Какой мужик добровольно захочет уйти?

– Все ясно. Именно это я и говорю – ты полный извращенец.

По дороге промчался еще один грузовик. На этот раз он резко прогудел, проносясь мимо нас, и я, по-прежнему сидевшая на корточках, от испуга шлепнулась на задницу. Что касается козлика… он сделал шаг и повалился на землю – одеревеневшие ножки малыша снова взметнулись в воздух. Я была в отчаянии от того, что покалечила такое очаровательное существо.

– Вот видишь – он ранен. Мы не можем оставить его здесь.

– А что нам с ним прикажешь делать? Привязать ремнями безопасности на заднем сиденье и тащить к ветеринару для полного обследования?

Два часа спустя мы съезжали с шоссе в Стерлинге в штате Колорадо, чтобы отвезти нашего маленького пассажира в ветеринарную лечебницу. Чэнсу пришлось потратить почти полчаса, чтобы выгрузить и переложить мой багаж на заднем сиденье, освобождая место для пострадавшего. Надо сказать, Чэнсу это очень не нравилось.

– Ну что, назовем его Снежинкой?

– Вот уж нет.

– Так звали козочку в детской книжке…

– Точно. Про Хайди. Я в курсе.

– Неужели?

– Что? Ты считаешь меня недостаточно образованным только потому, что я не выпендриваюсь, как этот твой гребаный Гаррисон?

– Я вовсе не это имела в виду.

– Да неужели? В таком случае почему ты решила, что я не знаком с классическим литературным произведением[5]?

– Даже не знаю. Просто ты не производишь такого впечатления.

– В таком случае стоит отказаться от привычки судить о людях по внешности. Далеко не все вписываются в узенькие рамки твоего восприятия.

На некоторое время в машине воцарилось молчание, только женский голос в моем GPS периодически давал указания, в каком направлении нам ехать.

– Каракуль.

– Что, прости?

– Предлагаю имя для козлика.

– Только не каракуль! Звучит по-садистски.

В течение последнего часа мы только и делали, что спорили насчет имени для нашего маленького пассажира. Мне нравились имена из греческой мифологии или классической литературы, в то время как Чэнс все пытался перечислять названия блюд, которые можно было бы приготовить из несчастного малыша.

Мы, наконец, подъехали к ветеринарной лечебнице и заняли свободное место на парковке прямо рядом со входом. Я заставила Чэнса нести козленка на руках, хотя пройти надо было всего три метра. С малышом Эсмеральдой на руках Чэнс выглядел таким… неотразимым.

Я что, действительно выжила из ума? Ведь я и в самом деле подумала, что он кажется еще сексапильнее, неся на руках козла.

Когда мы вошли внутрь, оказалось, что безумие распространяется не только на меня, но и на женщин в регистратуре. Когда Чэнс нес пострадавшего к регистрационной стойке, они просто пожирали глазами его мускулистые руки. Да, это было… зрелище. Пока Чэнс не открыл рот.

– Моя подруга сбила на своем «БМВ» этого козленка, когда пыталась схватиться за вибратор. – Чэнс ухмыльнулся и подмигнул сотруднице ветклиники. Та отчаянно покраснела, а мне захотелось дать ему кулаком в нос.

– Я хочу, чтобы его обследовали. Не знаю, пострадал он или нет, но он кажется таким… дезориентированным.

Чэнс ухмыльнулся и тихо пробормотал:

– И не он один.

Через пятнадцать минут мы наконец-то попали на прием к доктору. Он невозмутимо осмотрел козлика, как будто ему каждый день приходилось иметь дело с такими пациентами. Одной рукой прижимая бедное животное к столу, другой сначала пощупал животик, потом проверил глаза и потряс за ножки. Мне показалось, что доктор весьма добросовестно подошел к делу.

– Кажется, с ним все нормально. У него обычная врожденная дистрофическая миотония, возможно, какое-то время он страдал от недостатка витамина В₁. Но эти симптомы никак не могут быть следствием травмы, нанесенной столкновением с автомобилем. На самом деле я не вижу никаких признаков того, что этот малыш был сбит машиной. Возможно, он просто упал в обморок.

– Козел? Упал в обморок? Вы серьезно?

Доктор добродушно усмехнулся.

– Существует такое явление, как козлиный обморок. Это следствие генетического нарушения. Кстати, весьма распространено в здешних краях. Некоторые фермеры даже устраивают целые шоу. Козлы при испуге действительно падают в обморок. Все мышцы у них коченеют, и они опрокидываются на спину. Приступ длится около десяти секунд. При этом они не испытывают боли, но, надо сказать, это довольно необычное зрелище, когда сталкиваешься с этим первый раз.

– Но… он еще и дезориентирован. Когда он поднялся на ноги, то пошел прямо на мою машину. И все время натыкается на что-нибудь…

– Наверное, это потому, что он слепой.

– Слепой?

– Полагаю, все из-за того же недостатка витамина В₁. К сожалению, эта проблема сейчас становится весьма серьезной. Неправильное кормление, слишком много злаков и недостаток клетчатки. Фермеры от жадности стараются побыстрее откормить животных. Одним из побочных явлений при этом является слепота.

– Нет уж, давайте внесем ясность в этот вопрос, – скептически произнес Чэнс. – Значит, мы козла не сбивали, но при этом он падает в обморок от испуга, и к тому же он слепой.

– Совершенно верно.

Чэнс громко, безудержно расхохотался. Второй раз за день я видела, как он хохочет. Его грудь содрогалась, а глубокий грудной смех эхом отдавался в комнате. Это было так заразительно, что я не удержалась и тоже принялась истерически хохотать. Мы смеялись от души, так, что слезы покатились из глаз.

– Ну и что нам прикажете с ним делать? – спросил Чэнс, обращаясь к доктору и все еще продолжая посмеиваться.

– Полагаю, все, что вам будет угодно.

– И куда нам его везти?

– Везти?

– Ну да. Есть ли здесь поблизости какой-нибудь приют для животных, куда можно было бы его поместить?

– Для козлов? Не слышал о таком. Хотя здесь в округе полно фермеров. Может, уговорите одного из них принять бедняжку в свое стадо.

– Это те самые фермеры, которые в погоне за скорой наживой стараются раскормить животных, и бедняжки от этого слепнут?

– Ну, здесь есть хорошие фермеры и плохие фермеры. Впрочем, как и везде.

– А как отличить одних от других?

– Никак. Боюсь, это неразрешимая задача.

Мы провели в дороге уже почти десять часов. Чэнс вел машину, а новообретенный пассажир спал на заднем сиденье и мирно похрапывал. Вот уж не знала, что козлы храпят во сне.

– Скоро надо сделать остановку. Нам придется потратить время, чтобы найти гостиницу, которая принимает постояльцев с животными.

Брови Чэнса поползли вверх.

– Что? С животными? Ты хочешь сказать, что в этой дыре можно найти гостиницы, которые принимают козлов?

– А что, у нас есть выбор?

– Он будет ночевать в машине, Обри.

– Только через мой труп. – Я сложила руки на груди. – Он не может оставаться ночью запертым в машине.

– Почему бы и нет?

– Потому что… – Я была зла, как черт, из-за того, что он собирался оставить слепого малыша в машине. – Что, если он испугается?

– Тогда он упадет в обморок, – усмехнулся Чэнс.

– Это вовсе не смешно.

– Конечно, не смешно. Послушай, Обри. Выше нос. Между прочим, мы угодили в эту ситуацию прежде всего из-за твоих комплексов.

Не знаю, почему это произошло, но с языка, помимо моей воли, сорвалось признание:

– Да, я иногда удовлетворяю себя. Ну и что тут такого? Доволен, что это услышал?

Чэнс ухмыльнулся.

– Признаюсь, да. – Он пожал плечами. – Я и сам этим иногда балуюсь. В следующий раз, когда буду мастурбировать, наверняка вспомню про тебя.

Не может быть, чтобы он сейчас сказал это!

Я была в ужасе. Но, надо признаться, меня это возбудило. Я открыла было рот, чтобы сказать какую-нибудь гадость… потом закрыла… и снова открыла.