Испытание весной (СИ) - Кручко Алёна - Страница 15

Советоваться с фор Ганцем отчего-то не хотелось. Паранойя, будь она неладна! Нет, Женя верила, что тот вполне предан Ларку, да и граф не позволил бы ненадежным людям ее сопровождать. Но…

Женя вздохнула: рано или поздно любые ее размышления натыкались на очередное «но». Знает ли Ларк о том, что его дед вольно или невольно поддерживает сплетню об их любовной связи? Зависит ли рвение ее охранников от этих слухов, как они могут отреагировать, начни Джегейль фор Циррент возмущаться или отрицать? Что, наконец, думает обо всей этой ситуации ее «дядюшка» — как «старший родственник» и как начальник Тайной Канцелярии?! Не зная точно, что происходит, должна ли она пытаться как-то повлиять на события?

Кони заржали — Женя уже знала, что это верный признак близкой конюшни. Карета свернула, покачнувшись, и остановилась. Лейтенант помедлил немного — очевидно, оглядываясь, — спешился и распахнул дверцу:

— Прошу вас, барышня. Обопритесь о мою руку, здесь немного скользко. Отвратительная погода.

В лицо ударил ветер — влажный, несущий мелкую ледяную морось. Женя поежилась: и впрямь, неприятно. Может, зря она себя накручивает? Может, ее охране просто тоже нужно отогреться и отдохнуть по-человечески? Или пора коням отдых дать? Все ж не на бензине едут…

Кто-то из подчиненных лейтенанта подхватил под руку Солли, та заохала, сетуя на холод. Женя окинула быстрым взглядом гостиницу: просторный двор, двухэтажный кирпичный дом, высокое крыльцо под широким козырьком, деревянные ставни на узких окнах… Позади хлопотали конюхи, из распахнувшийся навстречу гостям двери повеяло теплом и вкусными запахами. Женя глубоко вздохнула и расслабилась: в самом деле, впереди шесть дней пути в тесной, насквозь промороженной и до смерти надоевшей карете, она должна радоваться отдыху, а не думать черт знает о чем.

Верховный магистр Вальдих подъехал к гостинице в сумерках. Он замерз и устал: лишь некоторая толика магии позволяла чувствовать себя более-менее комфортно в насквозь промороженной, до смерти надоевшей карете. Поистине, гроб на колесах!

Мэтр Вальдих не любил дальние поездки. Особенно — зимой. Особенно — по местам, где воют вдоль дорог волки, до ближайших доступных источников — много дней пути, а охрану брать — раскрывать инкогнито, и приходится надеяться лишь на собственные магию и умения да взятые с собой амулеты. Но есть дела, которые не передоверишь никому, вот и приходится бросать гильдию на секретарей и помощников и пускаться в путь тайно, словно какой-то шпион или контрабандист.

Амулет с легкими чарами отвлечения внимания работал исправно, никто в зале не обратил внимания на хлопнувшую дверь и вошедшего гостя, а те, кто обернулся на звук, тут же вернулись к своему пиву, жареным колбаскам и прочим прелестям спокойного вечера.

Мэтр Вальдих откинул на плечи капюшон неброского дорожного плаща, прошел к очагу и остановился, протянув руки к огню. Он выглядел бедняком, пришедшим в Кильнерен в поисках лучшей доли — таких здесь хватало, как и в любом порту. Прикрывшись незаметной личиной, верховный магистр не опасался, что о его путешествии кто-либо разузнает: для всех он сейчас объезжал страну, инспектируя отделения Гильдии.

Лейтенант фор Ганц втолковывал что-то хозяину; прислушавшись, магистр уловил распоряжения об ужине, а, скользнув незаметно по поверхности разума лейтенанта, убедился, что выезжать тот собирается завтра, но не слишком рано. Итак, в его распоряжении вечер, ночь и начало дня. Неплохо.

Последние несколько дней магистр следовал за эскортом младшей виконтессы фор Циррент в безопасном отдалении, подбираясь ближе лишь на постоялых дворах. Действовать приходилось аккуратно и неторопливо — в работе с разумом спешка не приводит ни к чему хорошему и годится лишь для грубого вмешательства. Одно-два едва заметных касания в день, поверхностных, почти не тревожащих защитные амулеты — достаточно, чтобы посеять нужные чувства, особенно, если эти чувства вполне созвучны характеру человека или его нынешнему состоянию. Сомнения, неуверенность, страх — для барышни. Восторг и преданность — для лейтенанта. Желание поболтать под добрую выпивку, обсудив все достоинства будущей королевы — для остальных.

«Будущая королева»! Нет, магистр Вальдих ничуть не верил газетным сплетням. К тому же, хоть и не в его силах было прочитать намерения короля и принца Ларка, оставался его высочество Киренн-Ларкен, первый наследный принц, которому не суждено стать королем. И сам он, и король ныне здравствующий, и Ларк давно смирились с его немощью, и принц Киренн вел жизнь тихую, спокойную и размеренную, словно какой-нибудь буржуа, наслаждаясь любовью молодой красавицы жены, мечтая о счастливом будущем для сыновей и не оказывая заметного влияния на политику. Однако неосведомленным он отнюдь не был, а его немощь ослабила щит на разуме достаточно, чтобы силы верховного магистра хватило на поверхностное чтение. Уж о невесте для собственного сына его высочество Киренн-Ларкен знал бы! И барышня фор Циррент отнюдь таковой не являлась.

Однако это не значило, что у барышни вовсе нет шансов. На том самом балу, породившем сплетню об их романе, магистр Вальдих внимательно наблюдал за принцем Ларком и видел, с каким удовольствием тот проводит время с Джегейль фор Циррент. Определенно, эта девушка интересовала принца не только в качестве очередной юбки, к тому же и сама относилась к Ларку с искренней симпатией. А значит, ее никак нельзя было оставлять без внимания.

Предшественник Вальдиха на посту верховного магистра сделал ставку на Клалию, но Вальдих не собирался повторять его ошибки. Кто такая Клалия? — всего лишь ненаследная принцесса, мать второго вероятного наследника. В самом лучшем случае она могла бы стать регентом при малолетнем короле, но малолетний король для Андара — гибель. Ларк нужен стране, королем станет именно он, и это правильно. Думать нужно не о том, как помешать этому, а о приобретении должного влияния при дворе его будущего величества Ларка-Элиота-Дионна.

Барышня фор Циррент весьма подходит для этой цели. Искренняя, не искушенная в интригах, не знающая андарских политических раскладов — легче легкого будет сыграть ее втемную. Достаточно помочь в нужный момент, и можно пользоваться плодами благодарности. Но для начала аккуратно внедрить ментальную закладку на доброжелательность и доверие к магам вообще и верховному магистру в частности, иначе на фоне уже внушенной тревоги девушка с радостью вцепится в первого же, кто покажется ей достойным доверия.

А доверие будущей королевы — весьма ценный ресурс, грех таким разбрасываться.

Мэтр Вальдих кивнул своим мыслям, подождал, пока отойдет от хозяина фор Ганц, и подошел к стойке.

— Комнату на ночь, ужин, горячий чай.

Дело терпит; для начала ему нужны несколько часов отдыха.

Несколько часов отдыха и впрямь пошли на пользу. Женя отогрелась, поела без спешки, даже хотела прогуляться немного, однако ветер с мокрым снегом быстро загнали ее обратно в тепло. Оставалось заказать чаю в номер и наслаждаться отсутствием тряски и возможностью пройтись хотя бы от окна до двери и обратно.

Женя настояла, чтобы Солли попила чаю с ней вместе: сказать по правде, ей нужен был собеседник, достойный доверия и не болтливый. Привести мысли в порядок легче, когда проговариваешь их кому-то вслух.

— Не знаю, как поступить, — вздохнула она, грея пальцы о пузатый бок чайной чашки. — Эти дурные слухи! Зло берет оставлять как есть, но заострять внимание — неправильно. Ох, Солли, как же мне не хватает сейчас дядюшки! Что бы он посоветовал, как думаешь?

Старая служанка покачала головой:

— Господин граф никогда не вмешивался в женские дела, тем более в дела любовные. Всегда говорил, что становиться на пути влюбленной женщины — себе дороже.

— Но это не любовное дело! — возмутилась Женя. — Это же чистая политика, какая уж тут любовь! И потом, я вовсе не влюблена, с чего бы?

Солли вновь покачала головой, всем своим видом выражая сомнение: