Испытание весной (СИ) - Кручко Алёна - Страница 33

— Эта милая девочка — кладезь полезных идей, вот зачем. Разве не она подсказала тебе это твое воздухоплавание? Ее мысли о финансах тоже довольно интересны, а представь, сколько еще она может знать такого, что нам и в голову не придет.

— Я представляю! Но причем тут твое «женись»?! Она и без этого охотно со мной говорит, совершенно не обязательно делать ее моей женой, чтобы слушать ее рассказы!

Дед укоризненно покачал головой:

— Ты не понимаешь.

— Так объясни! — Ларк с трудом удержался от крика.

Поползновения деда женить его успели изрядно надоесть еще с тех пор, как ему исполнилось двадцать. Сначала — «Ты вырос, пора подыскивать невесту». Затем — «Будущему королю подобает искать для себя достойную королеву, а не бегать за юбками, подобно весеннему коту», «Ты должен понимать, как выглядишь в глазах общества», «Думай о благе короны, мальчишка!»

Джегейль, очевидно, тоже идет как «благо короны»…

— У вас сложились неплохие отношения, Джегейль тебя уважает, к тому же она обязана короне. Она многое знает, она не связана ни с кем в нашем мире, а значит, не будет интриговать в чью-либо пользу.

— Это ты уже говорил. В прошлый раз.

— Очень жаль, что одного раза тебе не хватило. И что ты сам не домыслил всего того, что я попытаюсь объяснить тебе сейчас.

Дед раздраженно прошелся по кабинету. Ларка тоже тянуло вскочить и заметаться, он перенял от деда эту привычку, но вежливость требовала сидеть и слушать. Спасибо еще, что хотя бы возражения позволяет вставить, а не ревет «заткнись и слушай, сопляк», как бывало иногда раньше…

— При всех ваших неплохих отношениях ты не можешь видеться с Джегейль слишком часто, к тому же часть ваших встреч неизбежно публична. Итог — вы общаетесь намного меньше, чем могли бы, но при этом уже подаете пищу для пикантных сплетен. Или пример последнего бала ничему тебя не научил? Молчи! Это был риторический вопрос, если ты еще не позабыл, что это такое. Ни с одной девушкой, ни с одной женщиной ты не сможешь беседовать достаточно часто и долго без того, чтобы о вас не заговорили как о любовниках! Ни с одной, кроме своей королевы! Да, я знаю, тебе плевать на слухи! Но когда-нибудь ты об этом пожалеешь, как уже пожалел об интрижке с одной прекрасной банкиршей. Король, как и наследник короны, должен быть не «выше слухов», как ты любишь говорить, он не должен давать к ним повода. К тому же подумай о девушке. Если для тебя слухи лишь досадны, то для нее — губительны.

Король замолчал, остановившись перед Ларком и вперив в него пристальный, давящий взгляд — сверху вниз, словно Ларк опять стал несмышленым сопливым мальчишкой. Ларк мог бы возразить, что Джегейль тоже плевать на слухи, но… Джегейль выросла в ином мире, там могли иначе относиться к такому. Здесь же, дед прав, даже невинный разговор на балу злые языки извернули так, что репутация барышни фор Циррент оказалась под угрозой.

— Добавь то, что девушку принял в семью фор Циррент. — Ларк вздрогнул: дед словно подслушал его мысли. — Теперь репутация Джегейль — и его репутация тоже. Надеюсь, ты способен понять, что настолько преданных короне людей, как граф фор Циррент, следует оберегать и защищать всеми силами. В твои годы, внучек, ты должен уже знать, каким именно образом молодой человек может защитить репутацию девушки, пострадавшую из-за его необдуманных действий.

— Но Джегейль не хочет за меня замуж! — швырнул деду последний довод Ларк. — Я говорил с ней. Она относится ко мне как к хорошему другу, но я не привлекаю ее как мужчина! Добавлю, что и я предпочитаю совсем другой тип женщин. Она чудесная девушка, но наш брак не будет счастливым!

— Чушь! — отрезал дед. — Ты путаешь два совершенно разных явления. Страсть и семейная жизнь — далеко не одно и то же, я тебе больше скажу, иногда первое лишь мешает второму.

— Конечно, мешает, если страсть к одной, а семейная жизнь с другой…

— Не перебивай. Прислушайся наконец к мудрости старших. Страсть затуманивает разум, страсть — это безумие, после которого нередко остается лишь пепел. Строить семью на страсти — почти наверняка проиграть. У вас с Джегейль есть главное, что нужно для счастливой семейной жизни — дружеский интерес и уважение. Этого хватит на долгие годы, если не испортить какой-нибудь глупостью.

— Например, свадьбой.

— Чушь!

— И постелью.

— Кретин! — тяжелый дедов кулак с размаху грянул о стол. — Ты даешь себе труд хоть немного задумываться над моими словами, или они для тебя лишь пустое сотрясение воздуха?

— Я даю себе труд задумываться о вполне определенной девушке, которую знаю лучше, чем тебе кажется! Она не хочет меня как мужчину, и больше того, она категорически не желает становиться королевой! Ты это понимаешь? Она воспримет наш брак, как принуждение! Она ненавидит принуждение, понимаешь ты, что это значит?!

Больше всего Ларку сейчас хотелось вскочить, так же, как дед, отшибить кулак о стол, а после — выскочить вон, от души хлопнув дверью. К сожалению, именно такое поведение дед счел бы позорной капитуляцией. Стучать кулаком по столу имеет право старший, а младший, уж если позволяет себе спорить, должен подкрепить свое мнение железными аргументами.

Вот только дед все его аргументы отметал, считая лишь жалкими попытками отвертеться.

— Я думал, внучек, ты лучше знаешь девиц, с твоим-то богатым опытом. Она всего лишь опасается, возможно, даже испугана, однако и это говорит в ее пользу. Вспомни, вы с ней попадали под приворотные чары, прилично воспитанных девушек это обычно пугает. К тому же Джегейль отличается весьма развитым здравым смыслом, она прекрасно понимает, что стать королевой — это, прежде всего, труд и ответственность, публичность, обязанности, а уже потом — слава и блеск короны. Она понимает, что о ней станут злословить, что ее возненавидят те, кого ты отвергнешь, выбрав другую. Понимает, что для тебя всегда на первом месте будут государственные дела, затем — дети, и лишь потом — она, и что того же ты потребуешь от нее.

— Откуда ты знаешь? Послушав тебя, можно решить, что ты сам обсуждал с ней… — Ларк запнулся: отчего-то язык отказывался сказать прямо: «обсуждал, не желает ли она выйти за меня».

— Она умна, — коротко ответил король. — Только полные дуры не понимают таких простых вещей.

— Отлично, в этом я с тобой согласен, она не дура. И что ты предлагаешь делать с ее вполне обоснованным нежеланием?

— Объяснись с нею. Не говори о любви. Говори о дружбе, приязни, общих интересах. О том, что тебе нужна не просто жена, а будущая королева, и она подходит лучше прочих, потому что понимает всю ответственность. О том, как важны для нас ее знания, ее ум. Что ты смотришь на меня как сосунок! Девиц никогда не очаровывал? Все то же самое, поверь мне, только восхвалять нужно не красоту ее неземную, жадно заглядывая при этом в декольте, а здравый ум, честность и прочие полезные тебе качества. Проникновенно глядя в глаза, Ларк! Ты меня понял?

— Понял, — прошипел Ларк. — Ты так хочешь именно ее в будущие королевы, что практически приказываешь мне задурить девушке голову.

— А вот обманывать ее ты не станешь никогда, внучек, — ответил почти таким же шипением дед. — Пора тебе остепениться. И скажи спасибо, что я выбрал именно ее.

— Ты, значит, выбрал? Мое мнение, ее чувства — ничто?

— Твое мнение — всего лишь каприз ребенка, который еще не наигрался. Хватит, внук. Пора повзрослеть. Что же касается ее чувств — полагаю, ты сможешь их изменить, если захочешь. Ты ей симпатичен. Она улыбается тебе искренне, это дорогого стоит. Все, я не желаю больше слушать твои детские возражения, они отняли у нас обоих достаточно времени. Ступай к себе и подумай.

Ларк встал. Молча дошел до двери, но уйти молча не смог. Не сдержался.

— А твое мнение — самодурство правителя, который за мыслями о государственной пользе перестал видеть живых людей. Или, может быть, мнение старика, который забыл, что такое быть молодым?

Дверью он все-таки не хлопнул. Но это осталось единственным достижением принца Ларка в нелегком разговоре с дедом.