Руны (ЛП) - Уолтерс Эдна - Страница 40

— Привет, — сказал он, ухмыляясь.

— Ты что творишь? — прошептала я.

— Собираюсь учиться, гм...Какой, кстати, это урок?

Ррр, как же он бесит. Из-за того, что он так близко сидел, я не могла сосредоточиться. Большую часть времени я изучала его краем глаза. Он сидел со скучающим видом, опираясь на руку. У него были красивые руки, а тонкие темные волоски на тыльной стороне руки так и манили. Мне захотелось дотронуться до них.

Окей, официально признаю себя ненормальной. Потенциальным клиентом в дурку. C запретом на прикосновения.

Когда урок закончился, я практически выбежала из класса. Но можно было и не утруждать себя. Когда Торин зашел в кабинет по истории, я могла только удивленно смотреть. Мистер Финней был самым молодым и милым учителем среди всех остальных и, казалось, он искренне любил свою работу. Проблема была в том, что я ненавидела историю. Каждый урок Финней начинал с вопроса и оживленной дискуссии, и сегодняшний не был исключением. Хорошо еще, что Торин сидел где-то в конце кабинета.

— Все войны и конфликты начинаются по одной причине, — сказал Финней, улыбаясь. — Пять букв. Поехали.

— Страх, — выкрикнул кто-то.

— Злоба, — сказал другой голос.

— Голод.

— Мания.

— Секс.

Весь класс засмеялся.

— Секс, Рикс? — мистер Финней усмехнулся. — Хорошая попытка. Еще догадки? Давайте же. Подумайте. Подключите креатив.

— Казна.

— Нужда.

— Порыв.

— Вы все не правы, — заухмылялся мистер Финней. — Итак, барабанная дробь. И ответ ...земля. Не так уж и сложно, не так ли? З-Е-М-Л-Я.

— Я не согласен, — возразил кто-то с последних мест, и все обернулись посмотреть на сказавшего. Узнав голос Торина, я захотела слиться под парту.

— Кто это сказал? — спросил мистер Финней. Должно быть Торин поднял руку, потому что учитель сказал: — А, новое лицо в моем классе, — он посмотрел на лист, который до этого ему вручил Торин. — Торин Сэнт-Джеймс. Так почему же я не прав, Сэнт-Джеймс?

— Потому что вы продукт образовательный системы, которая перерабатывает исторические факты, написанные победителями, чьи взгляды зачастую извращены и направлены исключительно на них самих.

Все пооткрывали рты от удивления.

Мистер Финней прищурился и подошел поближе.

— Неужели?

— Вы думаете, что земля — корень всех зол, потому что людям для жизни нужна пища, т.е. ресурсы, которые дает земля. Дело в том, что войны происходят по разным причинам, начиная от национализма и религии, заканчивая джингоизмом и всеобщей тупостью, но основная причина остается прежней.

В классе стало так тихо, что, будь здесь перо, можно было бы услышать, как оно падает. До этого никто не возражал мистеру Финнею. «А я что?» Мне просто хотелось умереть. «Зачем Торин делает все это? Почему преследует меня?»

— Что же это за основная причина, Сэнт-Джеймс?

— Алчность. А-Л-Ч-Н-О-С-Т-Ь. Восемь букв, мистер Финней. Не пять.

Мистер Финней засмеялся:

— Окей, я слушаю. Объясните, как вы до этого дошли.

— Люди по своей природе существа эгоистичные. Неважно, насколько они цивилизованы. Если они чего-то хотят, они найдут любой способ добиться этого или отнять у других. Старые империи использовали земли, женщин, религию, национальную гордость или необходимость защитить свою культуру, как предлог для начала войны. Сейчас вы используете технологии, поддержание мирового порядка, расширение рынков и защиту интересов страны, но ведущий мотив так и не изменился.

Мистер Финней довольно заулыбался, хотя я ожидала, что он разозлиться. Наверное, это проявилась его любовь к спорам, ведь он был во главе Клуба Дебатов.

— Вы так говорите, будто выше всего этого, Сэнт-Джейс, — сказал он, словно впечатлившись сказанным.

— Так и есть, мистер Финней. Я высокоразвитый человек.

— Так что же вами движет, молодой человек, если не алчность, как всех остальных? — спросил мистер Финней.

Повисла пауза, и помимо своей воли я обернулась и посмотрела на Торина. Наши взгляды встретились, и зловещая улыбка тронула уголок его губ.

— Любовь, — сказал он. — Любить и быть любимым — вот смысл моего существования. Только это и движет мной.

Мое лицо запылало. Некоторые засмеялись, а некоторые перевели свой взгляд на меня. Мне хотелось провалиться под пол. Он такой наглый и невыносимый. Оставшееся время я провела, продумывая способы его убийства.

В конце занятия кто-то спросил:

— А что такое джингоизм?

— Передаю слово Сэнт-Джейсу, — сказал мистер Финней, сложив на груди руки и опёршись на парту.

— Это чрезмерное желание страны защитить свои интересы, так называемый, шовинистический национализм. Некоторые страны даже объявляют войну на его почве.

Он все говорил, пока не прозвучал звонок. Я выскочила из класса, надеясь, что он не знает, где у меня следующий урок. Но я чертовски ошибалась. Он появился на входе в кабинет с выражением суровой решительности на своем прекрасном лице.

Я вскочила и уверенной походкой направилась к нему.

— Иди за мной.

Он оскалился:

— Наконец-то. Я уж было подумал, мне придется ходить на все твои занятия, пока не перестанешь игнорить меня.

Живот будто стянуло узлом от напряжения, злости и ощущения сладкой горечи, которое теперь у меня ассоциировалось с ним. Я рванула на себя дверь подсобки и затащила его вовнутрь. Между нами практически не было свободного места, и меня окутали его запах и тепло. Если бы я не была на взводе, его близость ко мне свела бы с ума.

— Что ты творишь? — процедила я сквозь зубы.

Он осмотрелся вокруг и приподнял одну бровь.

— Прячусь с тобой в подсобной. Люди действительно строят те самые отношения в таких тесных местах?

И он находит это остроумным.

— Зачем ты ходишь за мной?

— Не нравится, когда меня игнорируют.

Я закатила глаза.

— Значит, ты унизил моего учителя истории, только чтобы привлечь мое внимание?

Он расплылся в улыбке.

— Но ведь сработало. И нет, я не унижал мистера Финнея. Я бросил ему вызов, и завтра он вооружится фактами, чтобы опровергнуть всю ту херню, что я нес. С нетерпением жду следующего раза.

— Нет, Торин, завтра ты не придешь на мои занятия.

— Только если ты опять проигнорируешь меня.

Я вздохнула.

— Что тебе нужно от меня?

—Всё, — в глубине его глаз зажглось голубое пламя. Но потом он потряс головой, будто сказал что-то не то. — Нам надо поговорить. Буду ждать тебя во время ланча на улице.

— Я не могу. Я договорилась с Эриком.

Торин тихо выругался себе под нос.

— Отлично. Тогда поужинаешь со мной.

Я затрясла головой.

— Я не могу, Торин. Я хочу вернуться в свою прежнюю жизнь. Нормальную, предсказуемую, может, немного скучную...

— Немного? — он закатил глаза.

— Но это моя жизнь, и она мне нравилась, — закончила я, не обращая внимания на его комментарий. — Я не хочу быть вызванной к директору за то, что я разговариваю с людьми, которых никто не видит. Не хочу, чтобы странные надписи появлялись на моем теле каждый раз, когда мне больно. Не хочу гнаться на сумасшедшей скорости. Я хочу нормальную жизнь с нормальными людьми.

— Но ты...— он замолк.

— Что я?

Он ничего не сказал, но его выражение умоляло меня о понимании. Я ненавидела, что существовали вещи, с которыми он не мог поделиться со мной.

— Ты даже не можешь сказать, кто я, не говоря уже себе. Знаешь что? Мне наплевать. Сама узнаю.

— Держись подальше от Эндриса и его свиты, — предупредил он.

— Почему? Боишься, они скажут мне правду? Как ту, почему я под защитой Богини Фрейи? — он нахмурился. — Да, Ингрид вчера мне это рассказала. А теперь представь, что я узнаю к завтрашнему дню. Держись подальше от меня и от моих друзей, — я взялась за дверную ручку.

Он надавил на дверь, не позволяя мне открыть ее. Весь его вид выражал серьезность.

— Не могу. Я обещал, что буду защищать тебя, и я собираюсь сдержать обещание. Малиина неуравновешенна и зациклена на тебе, и если Эндрис выпустит ее из виду, кто знает, как далеко она сможет зайти в желании навредить тебе. Я не могу этого допустить. Знаю, я напугал тебя и сожалею об этом, — холодно произнес он. — Тебе нужно время, чтобы разобраться со всем, что ты узнала? Хорошо. Я тебе его дам. Но, пожалуйста, не проси меня держаться от тебя подальше или уйти. Больше всего я боюсь, что Малиина узнает, где ты живешь и нападет, когда меня не будет рядом.