Птица со сломанным крылом (СИ, Слэш) - Соот' - Страница 12

Юрген сначала побелел, потом покраснел, но так ничего и не сказал. Риза умел его бесить. Но вестись на это не было смысла – это Юрген прекрасно знал.

- Как ты хочешь, чтобы я доказал? – процедил он после долгой паузы.

- Камера, Юрген, - Риза переместился на подлокотник его кресла и вплёл пальцы в густые волосы альфы, а затем провёл ноготками по чувствительным точкам, так что тому захотелось мурлыкать.

- Какие ещё камеры? – поинтересовался Юрген, жмурясь и откидывая голову назад.

- Камеры у тебя над кроватью. Или под. На месте решим.

Юрген резко распахнул глаза.

- Ты в своём уме?

- А почему бы и нет? – мурлыкнул Риза и, наклонившись, цапнул зубами краешек уха альфы, вырывая из горла того протяжный стон. – Думаешь, я не видел в действии твой поджарый зад?

Юрген задышал тяжело. Сопротивляться Ризе порой бывало тяжело.

- Хочешь, посмотрим на него прямо сейчас? – поинтересовался Риза и, не дожидаясь ответа, скользнул вниз, рванул в стороны колени Юргена и устроился на корточках между ними. Провёл руками выше, вдоль бедер, к напрягающемуся с каждой секундой паху, а затем наклонился и подцепил зубами замочек молнии и дёрнул его вниз.

Юрген выдохнул, услышав тихое "вжик".

- Просто скажи: «Хорошо», - мурлыкнул Риза и потёрся о пах Юргена щекой, а затем отстранился и серьёзно посмотрел ему в глаза.

- Хорошо, - выдохнул Юрген и, поймав его за затылок, резко заставил уткнуться лицом себе между ног.

Теперь они с Лириэлем стояли под куполом звёздного храма. Лириэль, побывав в руках профессионалов, стал, наконец, пригодным для демонстрации семье – но вот мысль о том, что с этим существом предстоит спать – мало того, ещё и жить до конца дней – по-прежнему не вызывала у Юргена ни капли энтузиазма.

Лириэль же, оказавшись в храме, впал в некую романтическую задумчивость. Да, многое происходило не так, как бы он хотел. И тем не менее он вступал в брак! Он, ухоженный и торжественный, стоял сейчас в самом центре, и он был центром внимания всех – Розенкрейцеров, их партнёров и конкурентов, друзей и врагов. И даже камеры, порхающие у проходов к дверям, были устремлены на него.

- Ты, Лириэль Лоэнграм, готов ли стать законным супругом Юргену Розенкрейцеру, быть его путеводной звездой и охранным маяком, быть его надеждой и солнечным светом в его парусах?

Сердце Лириэля замерло. Он зажмурился, проверяя не спит ли, открыл глаза и сказал:

- Да.

А потом Юрген склонился к нему и нежно коснулся губами губ. Лириэлю показалось, что он вот-вот потеряет сознание, такими тёплыми и сладкими показались губы альфы. Тело само отзывалось на поцелуй, выгибалось и льнуло к Юргену, и только когда тот отстранился резко, и Лириэль увидел перед собой его равнодушное лицо, омега немного отрезвел.

После церемонии они поздоровались с теми, кто прибыл лишь на вторую часть венчания, а затем Юрген оставил его, сказав, что Лириэлю предстоит учиться «развлекать гостей». «Развлекать гостей» в Сайликской семинарии учили, но это был далеко не самый любимый для Лириэля предмет, потому что на нём оценивали умение улыбаться, не чувствуя радости, и пожимать руку тем, от кого хочется отвернуться.

И, тем не менее, он умел справиться с собой. Навесив на лицо вежливую улыбку, Лириэль двинулся вдоль зала, приближаясь то к одной группке, то к другой, спрашивая, удачно ли угощение и не требуется ли что-то гостям. Он успел перездороваться с доброй половиной зала, когда на подходе к очередному кружку его перехватил Риза. Перехватил в буквальном смысле – поймал за локоть и потащил прочь.

- Что вам нужно? – пробормотал Лириэль вполголоса, когда они оказались в пустынном коридоре вдвоём.

- Нужно с тобой поговорить!

- О чём?

Риза закусил губу.

- Мне неприятно говорить, но Юрген хочет над тобой подшутить.

- Что? – Лириэль стремительно покраснел до кончиков ушей.

- Это неправильно, Лириэль. Мне стыдно за него. И я не хочу быть соучастником того, что он собирается делать.

- Что он хочет сделать, Риза, говори быстрей!

Риза перевёл дух, выдерживая драматическую паузу, затем склонился к уху Лириэля и выпалил театральным шепотом:

- Он установил в вашей спальне камеру! Он хочет заснять вашу первую ночь и показать друзьям!

Лириэль отшатнулся от него, и Риза тоже отодвинулся, внимательно разглядывая выражение его лица.

- Ты не в своём уме! – выдохнул Лириэль.

- Все так говорят! – обиделся Риза тут же. – И никто не верит мне!

Лириэль замешкался. Слова Ризы звучали довольно искренне.

- Я не буду тебя убеждать, - протянул Риза всё ещё обиженно. – В конце концов, верить или нет дело твоё. Но я бы советовал тебе прийти в спальню раньше его и проверить полку, на которой стоит бюст Розенкрейцера-основателя.

- Ты откуда знаешь? – не сдержался Лириэль.

- Я помогал ему её устанавливать! – признался Риза, и на сей раз слова его звучали абсолютно искренне.

Лириэль сжал кулаки, а в следующую секунду в другом конце коридора послышались шаги.

- Всё, надо идти! – бросил Риза торопливо. – Не говори ему, что я тебе рассказал! Не хочу, чтобы он отыгрался на мне!

И, договорив до конца, Риза втолкнул Лириэля обратно в зал, а сам скрылся за углом.

Остаток вечера был безнадёжно испорчен. Как ни старался, Лириэль больше не мог заставить себя заговорить ни с кем – просто стоял в сторонке, потупившись и повесив плечи, пока часы не пробили полночь, и к нему не подошёл Фердинанд Розенкрейцер, старший омега дома и отец Юргена.

- Иди, - он кивнул Лириэлю на дверь. – Тебе понадобится время на подготовку, - а затем усмехнулся и добавил, нарушая всякий этикет: - Не завидую я тому, кому придётся прожить с моим сыном всю жизнь. Но ты держись.

Лириэль благодарно улыбнулся ему, поклонился, как требовали того приличия и направился к дверям.

Если бы не Фердинанд, вряд ли он решился бы зайти в спальню Юргена первым, но теперь получалось, что он уже стоял у дверей и светиться в коридоре, переминаясь с ноги на ногу, было попросту глупо.

Он глубоко вдохнул и открыл дверь. Шагнул внутрь и остановился, разглядывая место, в котором оказался. Спальня Юргена была точно такой, какой он её представлял – здесь не было ни завитушек, ни бархатных драпировок, которыми был отделан праздничный зал. Только широкая кровать, застеленная голубым покрывалом и… У Лириэля перехватило дух, когда он посмотрел на потолок и увидел огромное зеркало. Щёки его в который раз за вечер налились краской, когда он представил себе, что в этом зеркале скоро будет отражаться он сам, обнажённый и распалённый любовью, и тут же предупреждение Ризы всплыло в его памяти абсолютно отчётливо.