Во имя Света (СИ) - Соот' - Страница 30

Рэн открыл глаза. Сон был странным, будто первый снег на черной земле после долгой промозглой осени. Он не помнил содержания, лишь последнюю фразу, которая и стала сигналом к пробуждению. Рэн сел и потянулся. Всего в метре от него прямо на земле, без поленьев и хвороста, ровным светом горел костёр. Рэн улыбнулся, и лицо его на мгновение прояснилось. На глаза навернулись слёзы.

- Айа, - прошептал он и протянул руку к костру.

Языки пламени затейливо переплелись, потянулись к нему, лизнули пальцы. Из огня выглянуло женское лицо.

- Глупый человек проснулся? – прошелестело в ответ.

- С каких пор я глупый? – обиженно спросил чародей.

- Столько сил. Столько снов. Оставался всего один сон – и человек сбежал.

Улыбка сползла с лица Рэна. Воспоминания медленно возвращались.

- Не куксись, глупый человек. На это нет времени.

- Ты знаешь, почему я ушёл. Он виноват в вашей смерти.

Пламя полыхнуло, вздымаясь вверх, раздалось недовольное шипение.

- Нет, человек. Ты винишь не его. Ты винишь себя и не хочешь, чтобы ведьмак напоминал тебе о нас. Но мы не виним никого. Я снова стала пламенем, а Мериль - частью меня. Вечной и могучей, как она и хотела. Мы обе - не в обиде. И ты прости себя. И его.

- Так я… свободен?

- Мы хотим тебе счастья. Я и она. Мы помним всё, что ты сделал для нас. Иди к своему ведьмаку. Ты ему нужен. А он нужен тебе.

Дайорен улыбнулся и встал. Он собирался уже последовать совету изначальной, но замер, глядя в огонь.

- Айа… – прошептал он, осенённый внезапной догадкой. - Ты говоришь со мной. Значит… моя магия вернулась?

- Глупый человек. Магия живёт в каждом, но не каждый может её применить.

- Так почему вчера я не смог?

- Глупый человек. Ты же сам учил ведьмака - нужно очистить разум. Сильные эмоции и магия - несовместны. А что стал делать сам? Глупый…

Костёр полыхнул ещё раз и погас. Дайорен поёжился. Без огня он тут же почувствовал, что одежда после сна на траве полностью промокла. Он слегка повернул кисть, и волны чёрного шёлка, невесомо касаясь озябшей кожи, обвили его тело, сменив позаимствованные у Атэ штаны и рубашку. Чародей замер, будто вспоминая что-то, опустил лицо на ладони, с лёгким усилием провёл по лбу, щекам, губам, подбородку. Затем помотал головой, как будто только что проснулся, усмехнулся и не спеша, прислушиваясь к каждому лесному шороху, стараясь ощутить мир не только глазами и ушами, но и всем своим телом, пошёл обратно к особняку.

***

Когда трое ведьмаков вышли из-за угла, Атэ уже был на ногах. Ещё четверых он чувствовал с другой стороны, и двое стояли у парадного входа. Атэ грустно улыбнулся. До него добрался тот отряд, о котором предупреждал Нэт? Или это Кален решил совершить очередную попытку вернуть себе свою игрушку? Кто бы ни пришел за ним - люди Калена или люди магистра Тайной Стражи, вариантов не было. Да он в них и не нуждался. Он воздел руку, и ледяные клинки, сорвавшись с его пальцев, полетели к той троице, что стояла слева. Понимая, как действовал бы сам, другой рукой Атэ одновременно прочертил защитный полукруг. Его атака рассыпалась о тройной щит нападающих, но и сам он выдержал удар огненной плети.

- Отдай чародея, и останешься жив, - крикнули сзади, и Атэ быстро обернулся, стараясь при этом не выпускать из виду тех троих, что уже раз атаковали его.

- Кому?

Ведьмаки переглянулись, и один из них рванул вверх с шеи цепь с подвешенной к ней золотой бляхой. Прищурившись, Атэ разглядел на ней цветок чертополоха. Тайная Стража. Лучше бы люди Калена. Этих бы он жалеть не стал. А тут…

Атэ отступил на шаг, выманивая нападавших на открытое пространство, где он смог бы накрыть массовым заклятьем всех семерых. Двое самых молодых повелись и последовали за ним, но от этого стало лишь хуже – теперь все они стояли слишком далеко друг от друга, а старшие уже сжимали в руках новые хвосты плетей. Все они разом ударили в щит капитана. Щит заискрился, но устоял. На всякий случай он поднял ещё один, осознанно лишая себя возможности атаковать. И, как оказалось, вовремя - теперь уже семь снарядов вонзились в него, рассыпая прозрачную полусферу в клочья.

«Всё, – подумал он. - Хотел бы я знать, где сейчас Рэн».

И тут же услышал у себя в голове тихое: «Здесь».

Ответ оказался настолько неожиданным, что он забыл поднять новую защиту и теперь лишь мог молча наблюдать, как очередная порция плетей летит ему в лицо. Но вдруг что-то произошло, и они не рассыпались конфетти у него перед носом. Мелодичный перезвон смеха прозвучал в голове ведьмака. Тонкая рука легла ему на талию, горячее тело прислонилось к спине.

- Рэн, - выдохнул он, - я…

«Не трать дыхание», - такое чувство, будто чародей погладил его изнутри, прямо в голове.

Ещё один синхронный удар, но Атэ успевает вскинуть обе руки, направляя всю силу в щит. Горячее дыхание рисует огненные узоры у него на шее, мешая сосредоточиться, а через секунду поместье накрывает ураган. Четверо из семерых ведьмаков падают с ног под порывами бешено ревущего ветра, и только тут Атэ замечает, что сам он твёрдо стоит на земле, будто круг диаметром в пятьдесят сантиметров от него остался единственным островком благополучия в океане безумия.

Снова горячее дыхание на загривке, и Атэ видит, как по стражам проходит огненный вихрь, превращая в факелы их белоснежные плащи. Он понимает, что не хочет такого исхода. Он был готов умереть, а не убивать. Атэ опускает руки и тихо шепчет:

- Не убивай.

«Как скажешь, моя любовь».

В один миг ветер стихает, оставляя за собой лишь поломанные ветки деревьев. Гаснет пламя. И Атэ смотрит, как улепётывают прочь семь белоснежных зайцев.

***

Атэ развернулся, молниеносно перехватывая соскальзывающие с его талии руки. Не разбирая ничего, впился в нежные губы страстным поцелуем. Без всякой застенчивости губы чародея приняли его, впустили в себя, закружили в яростном танце.

- Что ты сейчас сказал? – спросил ведьмак, отстраняясь, и тут же забыл вопрос. Отпустив талию мага, он нежно провёл пальцами по острой скуле, желая ощутить бархатистую гладкость матовой кожи. Шрамов больше не было. - Ты меня простил?

Рэн потёрся о жёсткие пальцы, как котёнок.

- Лучше скажи, о чём тут думал ты? Мне приснилось, или…

- Я сказал, что люблю тебя. Люблю, люблю, люблю.

Рэн улыбнулся – его лицо, озарённое улыбкой, стало ещё прекрасней. Он приложил палец к губам Атэ, заставляя ведьмака замолчать.

- Тогда уговорил. Мы пойдём к твоему магистру.

- Что? – Атэ отступил назад. На него будто ушат холодной воды вылили.

- Ты же хочешь выполнить задание, так?

Атэ покачал головой.

- Ты решил загнать меня в могилу.

Рэн сверкнул глазами из-под длинных ресниц.

- Хотел бы – загнал.

Он собирался добавить ещё что-то, но куст совсем рядом с ними вспыхнул, и влюблённые едва успели отскочить от языков пламени.

- Хорошее тело, - прошипело пламя, и из него выглянуло уже знакомое капитану лицо.

- Познакомься, Атэ, это Айа, – сказал Рэн, поднося ладонь к пламени.

Ему нравилось, когда Айа касалась его. Сноп пламени лизнул пальцы чародея и издал звук, похожий на урчание.

- Мы встречались, - неуверенно сообщил Атэ. - Постой, как понять – хорошее тело?

- Ты ей нравишься, - Рэн усмехнулся, - и она не прочь в тебя вселиться.

- Только подумай, что мы смогли бы творить тогда, человек, – мечтательно добавила Айа, обращаясь в пустоту. Рэн слегка покраснел, а Атэ прокашлялся – каждый представил своё.

- Спасибо… М-м… у меня другие планы, - промямлил ведьмак и покосился на чародея. - Она тебя слушается?

- Не очень, - ответил Рэн, - в основном капризничает и командует. А ещё скажи ей спасибо за свои кошмары. Она решила, что так мы познакомимся ближе.

Атэ с опаской протянул руку к огню, но наградой ему стал лишь сноп шипящих искр.

- Спасибо, - сказал он абсолютно серьёзно.

- Я про тебя помню, Айа, - добавил чародей, - но это тело только для меня.