Ветер с Варяжского моря - Дворецкая Елизавета Алексеевна - Страница 55

• Предыдущая
• 55/107
• Следующая

– У меня есть мысль о том, что это за дело, – с подозрением глядя на молодого викинга, сказал Тормод. – Оно наверняка касается моей дочери!

– Мудрый правду без подсказки скажет! – весело ответил Лейв. Сунув руку за пазуху, он вытащил небольшой полотняный сверток, в котором что-то звенело.

– Если ты принес вено, то этого мало! – поспешно сказал Тормод, а Загляда вскинула к лицу рукав, скрывая усмешку. Ее насмешила нелепость подобного предположения. – Даже если у тебя там ожерелье Брисингов[182]!

– Ну, ожерелье Фрейи нелегко достать! – насмешливо ответил Лейв, не глядя на девушку, и стал разворачивать полотно. – Посмотри, Бьерк-Силвер, что я тебе принес.

Повернувшись к Загляде, он вывернул платок ей на колени, и Загляда ахнула. Она увидела свое собственное ожерелье – ряд медово-рыжих сердоликов с пятью подвесками из серебряных монет. С одной стороны на обрезанном ремешке все еще болтался узелок.

– Что это? – в изумлении ахнула она.

– Конечно, не ожерелье Брисингов, но когда-то ведь оно тебе нравилось.

– Но откуда оно у тебя? – Загляда подняла на Лейва глаза.

Он улыбался, чуть прищурившись, как будто был доволен и чем-то смущен разом.

– Оно было у Хельги. А потом он проиграл его в кости.

– А кто выиграл?

– Я. А раз сам я не ношу женских уборов, то пусть оно вернется к тебе.

Загляда молчала, не зная, на что решиться. Ей хотелось бы вернуть ожерелье, но как принять подарок у него? У врага, едва не сделавшего ее рабыней? В замешательстве Загляда теребила конец ремешка. Она чувствовала, что отдать ожерелье назад – обидеть Лейва. А она не хотела его обижать.

– Знаешь, Асгерд, во всех странах полагается платить виры за раны, – негромко сказал Лейв. – Я не знаю, во сколько оценил бы свои раны твой отец. А я думаю, что за страх тоже надо брать виру. Пусть это будет моей вирой тебе. Ты примешь ее, и тогда между нами будет мир. Ты хочешь этого?

Загляда в нерешительности бросила взгляд на Тормода. Она верила Лейву – если он пообещает ей мир, то у них будет хотя бы один друг в войске Эйрика ярла. Как знать, что будет потом?

– Хорошо, – тихо сказала она, подняв глаза на Лейва. Но глаза его показались ей такими пронзительно-светлыми, что она смутилась и опустила лицо. – Пусть будет мир.

– Ты отдала кольцо за вашего кусачего тролля. Ты больше не считаешь Снэульва своим женихом?

Загляда повела плечом. Она не знала, что сказать.

– А если я принесу тебе кольцо, ты возьмешь его?

Лицо Загляды вспыхнуло, щеки загорелись. Ей нравился Лейв, но какая-то глухая темная дверь заперла ее сердце, не давала больше думать о любви.

– Я бы все время думала, где ты его взял, – тихо ответила она, не поднимая глаз. – Я видела, как ваши люди там, на улицах… руки выворачивали, чтобы обручья снять…

– Что мне сделать, чтобы ты передумала? Уйти от Эйрика и наняться к Оддлейву ярлу?

– И ты это сделаешь?

Загляда снова была изумлена. Лейв смотрел на нее спокойно, и в спокойствии был и ответ, и обещание: сделаю как сказал.

– О, какой дивной дочерью одарили меня боги! – значительно протянул Тормод. – Один из-за нее пошел в викинги и пристал к Эйрику, другой ради нее же хочет бросить Эйрика и наняться к ярлу за эйрир в год! Но у тебя ничего не выйдет. Моя дочь обручена с племянником твоего побратима. А он не из тех, кто мог бы отказаться от нее добровольно. Пожалей Хельги! Если Снэульв тебя убьет, Хельги будет обязан мстить родному племяннику за побратима. А если ты его убьешь, – видит Отец Ратей, это больше похоже на правду! —то Хельги должен будет мстить побратиму за племянника. Я знаю много древних сказаний, но перед таким выбором не стоял ни один герой древности!

Лейв усмехался про себя во время его речи, весело сощурив глаза. Незаметно было, чтобы он очень встревожился.

– А что скажешь ты, Асгерд? – тихо спросил он. Загляда молчала. Она не могла думать ни о чем таком сейчас.

– Сейчас не время говорить о сватовстве, – Тормод пришел на помощь своей названой дочери. – Ни ты, ни мы с ней не знаем своей судьбы; Не знаем даже, где будем через три дня. Ведь Эйрик не думает очень долго задерживаться здесь?

– Он не так глуп, чтобы ждать, пока ваши люди соберут войско.

– А я слишком слаб для того, чтобы пускаться в путь. Так что едва ли вам стоит просить у богов одной судьбы.

Лейв то ли слушал его, то ли нет, но смотрел он только на Загляду. Кажется, он и об этом думал по-своему.

Когда шум вечернего пира был в разгаре, Оддлейв ярл вдруг прошел через девичью к спальне. Ильмера подняла голову ему навстречу.

– Почему ты оставил своих гостей? – холодно спросила она, едва глянув на мужа и снова опуская глаза к шитью. – Смотри, как бы почетный гость не счел тебя неучтивым.

– Ильмера, я обещал тебе сделать все, что в моих силах, и я сдержу свое слово, – ответил ярл. Жена снова посмотрела на него, чувствуя, что он пришел неспроста.

– Ты знаешь, что в Олеговой крепости Эйрик и его люди взяли много пленников, – ответил Оддлейв на ее невысказанный вопрос. – Среди них старейшины, бояре, гриди Дубини ярла. Я говорил с Эйриком, и он обещал, что позволит мне выкупить любого из этих людей. Любого, хоть всех, если у меня хватит серебра…

По мере того как он говорил, холодность Ильмеры сменялась волнением. Отложив в сторону шитье, она не сводила глаз с лица мужа.

– И ты еще считаешь? – воскликнула она, едва он кончил. – Возьми все, что ты мне к свадьбе дарил, я и уборы мои отдам!

Она вскинула руку с золотыми перстнями, муж остановил ее.

– Если бы у Эйрика было время, то он подождал бы, пока родичи в других местах соберут за них выкуп, – и тогда здешние бояре дорого обошлись бы своим родам или конунгу. Но у Эйрика нет времени ждать, и этот выкуп придется платить мне. Но теперь Эйрик попросит меньше, хотя и по цене обычных рабов он их не отдаст. Я не знаю еще, сколько он попросит и на сколько человек хватит моей казны. Если ты сама хочешь выбрать этих людей – у тебя есть время до утра.

– Но я даже не знаю, кто выжил! Кто погиб, а кто успел спастись!

– Этого я не знаю. Всех знатных пленников держат на дворе посадника. Эйрик предложил мне завтра самому пойти с ним туда и выбрать.

Ильмера встала и прошлась по палате, сжимая перед грудью руки и ломая пальцы, словно золотые перстни причиняли ей боль.

– Послушай меня еще, – медленно заговорил ярл. – Эйрик думает, что оказал тебе недостаточно уважения и поэтому ты не желаешь даже выйти к нему. Он знает, что в родстве со знатью этой земли ты, а не я. Он зовет тебя в палату, чтобы поговорить о выкупе. Я думаю, при тебе он захочет показаться великодушным и будет более сговорчив.

– И ты думаешь, что я пойду унижаться перед ним? – возмущенно воскликнула Ильмера, останавливаясь напротив мужа. – Что я стану торговаться с разбойником? Мало же ты ценишь свою честь, если позволишь такое своей жене. И ты меня, видно, плохо знаешь!

– Да, я плохо знаю свою жену! – в досаде воскликнул ярл. – Сначала ты требуешь, чтобы я помог вашей знати, а потом сама отказываешься им помочь! Если Эйрик продаст их мне, то потребует пять марок за человека, и я выкуплю человек десять. А если с ним будешь говорить ты, то он снизит цену до трех, до двух марок! Посчитай сама или вели Арноре – она считает на кухне яйца и лепешки, она сочтет сколько людей мы выкупим тогда! Подумай о них – они до самой смерти будут молить богов за тебя! Подумай о нас – очень скоро нам понадобится, чтобы кто-то замолвил за нас слово перед конунгом – так пусть их будет побольше!

Ильмера опустила глаза, словно устыдившись вспышки гнева, которую только что обрушила на мужа.

– Мне тоже не много радости в том, чтобы принимать у себя Эйрика и о чем-то просить его, – тихо сказал ярл. – Я делаю это ради тебя. Сделай же так, чтобы мои усилия не были напрасны.

Хозяйка помолчала, а потом прикоснулась к покрывалу на своей голове, к серебряному очелью, провела пальцами по длинным привескам и по ожерелью на груди. Оддлейв ярл поднялся: он понял, что его жена приняла решение.

• Предыдущая
• 55/107
• Следующая