Невидимый фронт Второй мировой. Мифы и реальность - Соколов Борис Вадимович - Страница 14

Поведение же Зиберта в разговоре с фон Ортелем выглядит и вовсе странным. Как мы помним, даже в случае с самим Кузнецовым, давним и проверенным сексотом, прежде чем пригласить его на работу в Москву, там несколько месяцев изучали личное дело Николая Ивановича. А Ортель-то якобы сватал Зиберта для гораздо более деликатной миссии, чем подкладывать московских балерин немецким дипломатам. Неужели же майор не запросил бы прежде Берлин о заинтересовавшем его симпатичном обер-лейтенанте Пауле Зиберте? Тогда очень скоро последовал бы ответ, что такой офицер в составе вермахта не числится, и песенка Кузнецова была бы спета. Его следующая встреча с майором наверняка состоялась бы в застенке СД. Если бы Ортель действительно начал с Зибертом разговор о его возможном участии в акции в Тегеране, советскому разведчику надо было думать только об одном: как благополучно унести ноги, и не собираются ли его арестовать тут же, в казино.

И почему вдруг организацией покушения на Сталина, Рузвельта и Черчилля должен был, как это якобы утверждал Ортель, заниматься шеф гестапо Генрих Мюллер? Не потому ли, что Медведев по советской традиции всех сотрудников германской Службы Безопасности СД называл гестаповцами. Между тем Вальтер Шелленберг, шеф 6-го управления Имперского Главного Управления Безопасности, как раз и занимавшегося разведкой и другими специальными операциями в тылу противника, ничего не сообщает в своих мемуарах о подготовке покушения в Тегеране в ноябре – декабре 43-го.

Думаю, что фантазию и Медведева, и Судоплатова питало цитировавшееся выше сообщение «Правды» о будто бы готовившемся покушении на Большую Тройку. Технически осуществить такое покушение немецкие спецслужбы в тот момент вряд ли могли. Сеть Франца Майера в Иране еще существовала, но находилась под плотным «колпаком» советской и британской контрразведки. Остается загадкой, каким образом немецкие террористы могли быть переброшены с территории Рейха в Тегеран. Высадка с моря исключалась. Ведь подводную лодку пришлось бы посылать в плаванье вокруг мыса Доброй Надежды, а судов, способных осуществить столь долгое автономное плаванье, в Германии, да и во всем мире тогда просто не существовало. И как, интересно, Скорцени мог бы вывезти Рузвельта из Ирана, если волшебным образом удалось бы похитить американского президента?

Главное же, никакого смысла в устранении всей «Большой Тройки» или кого-либо из ее членов для Гитлера объективно не было. В конце 1943 года немцы вели борьбу только за выигрыш времени. Они надеялись не столько на призрачное «чудо-оружие», сколько на раскол в Антигитлеровский коалиции. Но этим целям громкий теракт в Тегеране мог лишь повредить. Гибель одного из лидеров заставила бы его приемника вести войну до победного конца, совершенно независимо от собственных симпатий или антипатий к Гитлеру и партнерам по коалиции. Английское и американское общественное мнение просто не позволило бы Энтони Идену и Гарри Трумэну действовать иначе. В СССР, понятное дело, общественное мнение никакой существенной роли не играло. Но и здесь не было никаких указаний на то, что гипотетические приемники Сталина, скажем Молотов, Маленков или Жданов, могут пойти на сепаратный мир с Германией, когда до полной победы оставалось уже недолго. К тому же Шелленберг утверждает, что только осенью 44-го Гитлер созрел, для того чтобы санкционировать попытку покушения на Сталина. Хотя и это свидетельство, как мы увидим дальше, вызывает определенные сомнения.

Каков же был конец Николая Ивановича Кузнецова (и обер-лейтенанта Пауля Зиберта)? К сожалению, до сих пор это покрыто мраком неизвестности. Когда советские войска подошли к Ровно, произведенный в капитаны Зиберт командованием отряда был направлен во Львов. Там Кузнецов успел застрелить вице-губернатора дистрикта Галиция Отто Бауэра и шефа канцелярии президиума правительства дистрикта доктора Генриха Шнайдера. Но дальше удача изменила ему. На выезде из Львова, у села Куровицы, 12 февраля автомобиль, в котором ехали капитан Зиберт и еще два советских разведчика в форме немецких солдат – Ян Каминский и Иван Белов, – был остановлен патрулем фельджандармерии. К тому времени документа Пауля Зиберта были засвечены во время убийства во Львове подполковника люфтваффе Ганса Петерса. Тот перед смертью успел назвать имя капитана, у которого пытался проверить документы. Старший патруля майор Кантер потребовал у Кузнецова разрешение на выезд из города. Такого разрешения у Пауля Зиберта, естественно, не было. Раньше все нужные документы без труда изготовляли в отряде Медведева. Но теперь «Победители» были далеко. Приходилось полагаться только на собственные силы. Кузнецов раздумывал недолго. Увидев, что один из жандармов поднял шлагбаум, пропуская встречный грузовик, он выхватил «вальтер» и двумя выстрелами в упор смертельно ранил Кантера. Водитель Белов сразу дал газ и успел прорваться через опускающийся шлагбаум. Жандармы открыли огонь вслед машине и пробили задние скаты. Метрах в 800 от поста автомобиль свалился в кювет. Кузнецов и его товарищи скрылись в лесу. Теперь им предстояло пробираться к линии фронта, тщательно избегая встреч как с немецкими патрулями, так и с отрядами Украинской Повстанческой Армии. Последние могли уничтожить их и как немцев, и как советских разведчиков. Зиберту и его спутникам еще раз роковым образом не повезло уже у самой цели.

Д. Н. Медведев впервые процитировал в своей книге следующий документ:

Этот документ, найденный в помещении СД и полиции безопасности во Львове в октябре 44-го, доказывал, что Кузнецова нет в живых. 5 ноября 1944 года его удостоили звания Героя Советского Союза. Ян Станиславович Каминский и Иван Васильевич Белов были награждены орденами Отечественной войны I степени. Поскольку тела разведчиков не были найдены, слово «посмертно» в указе проставлять не стали. Может быть, надеялись на чудо?