Житие и чудеса Преподобного Сергия Радонежского - Премудрый Епифаний - Страница 56

ГЛАВА 29.

О человеке, упавшем с угловой башни

В 7158 [1650] году в обители Святой Живоначальной Троицы, у великих чудотворцев Сергия и Никона, построили каменную угловую башню, что на Житном дворе.^[219]

Плотники начинали покрывать эту башню крышей и поднимали воротом наверх лес, причём один из них стоял на башне над окнами, которые называют зубцами, и опускал с башни на землю канат, подтягивая его своими руками. Другие поддерживали ворот, осторожно опуская канат, – и вдруг руки их ослабели, отпустили ворот, так что он быстро завертелся.

Плотник, стоявший на зубцах, закачался и полетел с башни вниз головой, держась за канат. Увидев это, люди, бывшие на башне и на земле, закричали, и плотники, быстро схватившись за ворот, снова закрепили его. Упавший, немного не долетев до земли, повис, крепко держась руками за канат, и на том же канате снова поднялся кверху с помощью ворота, а на башне его подхватили, невредимого и оцепеневшими руками державшегося за канат.

Услышав об этом, мы благодарили Бога, и Пречистую Богородицу, и преподобных чудотворцев Сергия и Никона, ведь плотник этот с такой высоты летел – и опять подняли его кверху невредимым. Высота же была 14 саженей.

ГЛАВА 30.

Об исцелении внутренней болезни некоего вельможи

В том же 158 [1650] году окольничий Государя Царя и Великого Князя всея Руси Алексея Михайловича Михайло Алексеевич Ртищев^[220] поведал нам следующую историю о чуде Преподобного Сергия.

«Когда я, – рассказал он, – шёл с Царём и Великим князем всея Руси Алексеем Михайловичем в поход в город, называемый Углич, я просто изнемогал от внутренней болезни, потому что внутренности мои вышли из живота лоном, и болезнь эта тянулась два года. В болезни я призывал на помощь дивного в чудесах Преподобного чудотворца Сергия, прося себе облегчения, и однажды покропил все больные места водой из новоявленного колодца из Сергиевой обители, что у церкви Пречистой Богородицы, в стене. В тех местах, где я покропил, боли с того часа облегчились, но святая вода кончилась, некоторые больные места покропить было нечем, и места эти очень болели, так что я сильно страдал. Когда же посланные привезли мне ещё воды и я покропил те места, то совершенно исцелился, по молитвам Пречистой Богородицы и Преподобного чудотворца Сергия, и живот мой и лоно перестали болеть и были хотя и в старом человеке, но как при рождении».

Со слезами рассказывал окольничий Архимандриту и нам о том, как, идя в Углич мимо монастыря, он получил исцеление и от радости никому не сказал об этом, удивляясь скорому исцелению и боясь сразу рассказывать, потому что в сердце ещё сохранял неверие, памятуя о тяжести болезни, и просил за то прощения. «Ради этого я и пришёл из города Углича поклониться Преподобному чудотворцу Сергию у многоцелебных мощей его и рассказать вам о том, как благодатью Святой Троицы, и Пречистой Богородицы, и Преподобного чудотворца Сергия я выздоровел от своей болезни».

ГЛАВА 31.

О чуде от новоявленного колодца

В то же время в обитель Святой Троицы пришёл помолиться боярин Михайло Михайлович Салтыков^[221] и по молебном пении поведал нам следующее.

«У меня, – сказал он, – очень сильно болели этим летом глаза, от сильной опухоли вид глаз моих изменился; много дней я не видел света и, будучи сильно болен, призывал на помощь скорого помощника, великого в чудесах Преподобного Сергия. И вот я услышал, что в обители его есть источник, который пробился недавно, по молитвам Преподобного, из стены у церкви Пречистой Богородицы. Мне привезли той воды, я умылся ею и тотчас, по молитвам святого чудотворца Сергия, исцелился – даровал Бог свет очам моим, как и прежде».

ГЛАВА 32.

О той же святой воде

В то же время поведал нам боярин Лаврентий Дмитриевич Салтыков,^[222] что дочь его, девица, была весьма немощна телом, так что уже и не чаяли, что она будет жить с такими болезнями. «Как-то раз, – сказал он, – я услышал, что у святого Сергия есть новоявленный колодец, и послал за той водой; когда привезли ту святую воду, я окропил дочь – и она тотчас получила неожиданное спасение: исцелилась от болезни, словно никогда и не болела. И потому я пришёл сюда, чтобы помолиться Преподобному чудотворцу Сергию и вам рассказать об этом». Мы же, услышав об этом чуде, благодарили Святую Троицу, и Пречистую Богородицу, и Преподобного Сергия чудотворца.

ГЛАВА 33.

О князе Семёне Шаховском, который был спасён на море

Князь Семён Иванов, сын Шаховской,^[223] поведал нам в обители Святой Троицы следующее: «Когда я, – сказал он, – плыл Студёным морем из города, называемого Кола, к городу, именуемому Архангельск, нашу ладью очень сильно били морские волны, так что мы уже не надеялись остаться в живых, просили друг у друга прощения и призывали преподобных Зосиму и Савватия, Соловецких чудотворцев, ибо таков был обычай в тех землях – плавающие по пучине морской призывали Соловецких чудотворцев. Мне же в такой беде едва пришло на ум помолиться вслух Преподобному Сергию чудотворцу.

И вот плывший с нами на той ладье стрелецкий сотник увидел совершенно ясно Преподобного Сергия, идущего по морю и повелевающего морским волнам: «Не вредите, – говорил он, – ладье сей, потому что люди, плывущие в ней, держатся за моё имя». Сотник сказал нам о своём видении – и в этот момент волнение на море прекратилось, и наступила тишина.

Мы же, – продолжал князь Шаховской, – получив надежду, воздали благодарение Богу, и Пречистой Богородице, и Преподобному Сергию, скорому помощнику, отслужили молебен, сердца наши исполнились радости, и вскоре мы достигли тихого пристанища, спасённые именем святого».

О сотворении икосов

И ещё тот же князь Семён поведал: когда они, по его словам, подошли к пристани, то, призвав на помощь Преподобного Сергия, чудотворца, сотворили Преподобному Сергию кондаки и икосы, по подобию акафиста, и, придя к нам, в Сергиеву обитель, принесли их с собой и представили Архимандриту и нам. Мы же, просмотрев их, повелели книгописцу Ивану, по прозванию Бабик, переписать кондаки и икосы в новые тетради. Переписав, Иван принёс их к Архимандриту и к нам и рассказал следующее.

«Я, – сказал он, – переписывал кондаки и икосы, и вчера вечером оставалась недописанной одна страница. Рано утром я велел жене зажечь огонь, потому что сегодня праздник Сретения Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа, и мне хотелось дописать эту страницу. Когда я ещё лежал в постели и дожидался огня, пришло мне на ум: а будет ли угодно это переписывание Преподобному Сергию? И впал я в забытье и видел видение, как будто во сне: в келарской келлии Архимандрита Андреина^[224] стоят Келарь с Казначеем, и они вместе обращаются к образу Святой Троицы: «О Пресвятая Троица! Угодно ли Твоему человеколюбию, чтобы был почтён написанием этим угодник Твой, Преподобный Сергий?» Я же, как мне казалось, стоял в заднем углу и слышал голос, доносившийся с восточной стороны и говоривший: «Достойно написание это, чтобы воздать честь и хвалу Преподобному Сергию, угоднику Моему».

Проснувшись, Иван пребывал в раздумье и пришёл к нам, чтобы рассказать об этом, а заодно принёс и написанные тетради. Мы же, выслушав его, повелели слова его записать, а потом кондаки и икосы эти и рассказ писца послали на свидетельство к Святейшему Иосифу, Патриарху Московскому и всея Руси.